Маневин ушел. А я открыла нижнюю дверцу и включила фонарик в телефоне. Внутри часов оказалось много всяких деталей и почему-то веревок. Я начала водить лучом света по темным закоулкам и увидела мопса. Хуч запутался в каком-то тонком ремешке. Мопс сообразил, что хозяйка где-то рядом, и зарыдал в голос. – Хучик, будь мужчиной, – велела я, – сейчас вытащу тебя. – О-о-о! – застонал Хуч. – Дорогой, тебе же не больно! – Давай, поскорей вытаскивай, раз обещала, – сердито гавкнул пес. Я икнула и выронила айфон. – Ну, и долго мне ждать? – спросил Хуч. Мне стало нехорошо, но я осведомилась: – Ты умеешь разговаривать? – Хватит идиотничать! Каким образом ты собралась меня освобождать? – рявкнул мопс. Я подняла телефон, луч случайно направился вверх. – Эй, прекрати, неприятно, когда в глаза свет бьет, – закапризничал Хуч. И лишь сейчас я поняла, что голос раздается не слева, где находился мопс, а сверху. Я подняла голову и увидела сердитое лицо Дегтярева. – Это ты! – Интересно, кого ты ожидала здесь увидеть? – зашумел полковник. – Инопланетянина? Я осторожно вылезла из той части, в которую мне удалось втиснуться, сбегала в кладовку и принесла швабру. Потом попыталась запихнуть ее в часы, потерпела неудачу и приуныла. Палка с тряпкой длинная, а часы высокие, но довольно узкие. Остается единственный шанс, залезть в них поглубже. Задумано – сделано. Я легла на живот и, словно змея, ввинтилась в узкое пространство. Схватилась за ремешок, пальцы распутали петлю, которая держала лапу мопса. Я потянула Хуча к себе. – Эй, эй, что ты делаешь? – закричал Дегтярев. – Освобождаю собаку, – прокряхтела я. – Перестань сыпать, – велел полковник, – а… а… а… пчхи! Вы когда-нибудь находились в тесном ящике в обнимку с собакой? Как вы думаете, что случится, если в момент вашего отступления из него вверху появится голова великана и со смаком чихнет? Буфет вздрогнул, парочка веревок отлетела от крючков, за которые они цеплялись, и повисла перед моим носом. А громовые звуки не утихали. – А-а-а-пчхи! А… а… а… пчхи! Идиот! А… а… а… пчхи! Потом стало тихо. Глава 34 Я прижала к себе Хуча, выползла из подарка Нади и увидела полковника, который сидел на табуретке, повторяя: – Идиот, идиот, идиот! – Вот она, человеческая неблагодарность во всей своей красе, – сердито заявил Гарик. – Вместо «спасибо» тебя обзывают идиотом. В комнате с каким-то инструментом в руке появился Феликс. – Саша, ты вылез, – обрадовался профессор. – Апчхи, идиот, – вымолвил Дегтярев. – Я его вытащил, – гордо заявил Гарик. – Как тебе удалось освободить Сашу? – поразился Маневин. – Насыпал перца, черного, молотого, – поделился рецептом Игорь, – полковник как чихнет! И голова выскочила. – Гениально! – оценил его действия Феликс. – Я о таком способе и подумать не мог. Гарик, ты нестандартно мыслишь. – Только сейчас понял меру моей гениальности? – удивился родственник. – Я тоже хотела это сделать, – призналась Нина, выходя из комнаты, – но не знала, как Александру Михайловичу перчика в нос натрусить? Наружу только затылок торчал. А Игорек сообразил! Гарик приосанился. – Свернул из бумаги кулек, насыпал туда перца, пропихнул пакетик в щель между макушкой полковника и верхней частью часов, потряс… – Апчхи! Идиот, – не замедлил с оценкой действий подкидыша толстяк. – …все ему на морду и попало, – радостно договорил Игорек. – Мда, – вымолвил Маневин, – однако… оригинально. Мда. Часы заскрипели, потом издали звук, похожий на кашель. Середина «замка» раздвинулась. – Ух ты! – восхитился Игорь. – Там, оказывается, еще дверца есть. Из открытого окошка выехал дровосек, в руках он держал топор. – Бом, – торжественно сказали часы. Фигурка подняла колун. – Бом! Бом! Бом! С каждым ударом лесоруб приседал все ниже. – Вот здорово, – восхитился Леня, – человек вместо кукушки. Александр Михайлович, глянь. – Не хочу! – ответил полковник, не поворачиваясь. – Бом! Бом! – Саша, посмотри, забавно, – попросил Феликс. Но толстяк продолжал сидеть на придвинутой к часам табуретке. Его спина прислонилась к замку ровно под тем местом, где орудовал мужик. – Бом! Бом! Дровосек, который теперь оказался почти на корточках, взмахнул топором. – Эй, перестаньте меня с сиденья спихивать, – закричал Дегтярев. – Кто мне прямо в шею кулаком тычет? – Саша, ты… – начал Маневин. И тут лесоруб быстро опустил орудие своего труда прямо на макушку полковника. В ту же секунду Александр Михайлович слетел с табуретки и плюхнулся на пол. Я заморгала, из места, к которому Дегтярев прижался спиной, торчало бревно, вернее, круглая, довольно длинная палка. Стало понятно: этот прибор определения времени придумал такой же «гений», как Игорь. Вместо кукушки мастер поселил в часиках парня с колуном. Птичке положено куковать. А что делать лесорубу? Просто стоять? Это скучно, поэтому он приседает и тюкает топором по бревну, которое выезжает чуть ниже ног бравого работника. То-то полковник рассердился, что его кто-то кулаком в шею толкает! Это не злодейская рука его обидела, а часть часов. – Ой, ой, – запричитала Марина, бросаясь к мужу. – Ты жив? Полковник сел. – Апчхи! Глупый вопрос! Какой ответ ты ожидала услышать: «Нет, я умер»? – Никогда, – испугалась Марина, – меня порадует другой: «Я жив и хочу съесть все, что ты приготовила». Пока Дегтярев и Марина беседовали, я бочком-бочком вышла из комнаты, поднялась на второй этаж и почувствовала себя счастливой. День закончился. Выдохнув, я легла на кровать, взяла планшетник, включила игру и начала с упоением искать спрятанные в столовой замка предметы. Когда нашелся второй подсвечник, в углу экрана появилось сообщение: «Гнусятина со сковородкой, ты собрала все морфинги менее чем за минуту. Получено достижение: глаз-алмаз. Собери все достижения в игре, отыщи всех зайцев и заслужи звезду, она повысит твой рейтинг». Я уставилась на экран. Зайцы? Тут еще и длинноухие есть? Где они? Да вот же! Из куста уши торчат! Я живо ткнула пальцем в картинку. Опять появилось сообщение: «Найден один. Отыщи еще двадцать девять и получи звезду».