– Следи за речью, – прерывает его отец. – Сорок сраных долларов! – Брекен повышает голос. До меня доносится дальний стук: Джош возвращается из туалета. Сердце пропускает удар и принимается стучать чаще. Кори с отцом поворачиваются: они тоже увидели Джоша. Они подходят к нему, и Джош, выставив вперед руку, говорит что-то… мне из-за ветра ничего не слышно. Харпер начинает плакать. Мужчины так решительно направляются к Джошу, что у меня сжимается горло. Опершийся на костыли Джош выглядит таким беззащитным… Я тянусь через Кайлу и хватаюсь за ручку двери, готовая распахнуть ее и ринуться Джошу навстречу. Дальше события развиваются со страшной скоростью. Брекен раскрывает дверь с водительской стороны и бьет ладонью по клаксону. От оглушительного шума Кори с отцом подскакивают. – Откройте дверь! – коворит Брекен. Кайла резко тянется вперед и толкает пассажирскую дверь. – Джош! Живее! – кричит она. – Ему надо помочь! – воплю я в ответ, пытаясь перебраться через нее наружу. Она бросает на меня яростный взгляд. – Нет! Я предпринимаю еще одну попытку, но Харпер тянет меня за руку. – Ты туда не пойдешь. – Заприте двери! – говорит Брекен. Что происходит снаружи? Я вижу какую-ту суматоху. Джош наконец доковылял до двери. Костыль звенит по заснеженному асфальту. Подбегает Кори и хватает второй костыль. Джош издает жалобный звук. – Думаешь, ты умнее меня, засранец. – Кори трясет Джоша, и тот, споткнувшись, падает на сиденье машины. – Не трогай меня, – рычит он, пиная Кори здоровой ногой. Тот уворачивается со злобным смехом. – Давай повежливее, а то я тебя не только трону. Кто-то вскрикивает. Это Брекен. У него из носа струится кровь. Я даже не слышала удара. Теперь отец держит его за ногу и тянет на себя, пытаясь оторвать от машины. Харпер хватает Брекена за руку, и я, перегнувшись через нее, протягиваю руки к Джошу. Он, раскрасневшись и тяжело дыша, пытается усесться. Мы все сваливаемся в куча-мала. Я практически лежу у Харпер на руках. – Отцепись от меня! – вопит Брекен, ритмично отпинывая напавшего. Раздается глухой стук и сдавленное «ой». Отец сгибается пополам, схватившись за живот. – Папа! Кори отпускает Джоша и бросает костыль, потеряв к нам всякий интерес, он быстро обегает машину сзади. Джош поворачивается в сторону и хватает костыли с земли, тихо вскрикивая при каждом движении. Я слышу, как руки Кори хлопают по багажнику. Вот он уже у нашей двери. Мне сквозь стекло видно его язвительную усмешку. Харпер громко кричит, но Кори наклоняется и исчезает из виду. Мы его не интересуем. Он целиком занят отцом. Брекен не упускает своего шанса: повернув ключ зажигания, он запускает двигатель. Обе двери все еще открыты. Кори поднимается, вставая в проеме. – Не так быстро, засранец! Мне хочется кричать, но дыхание застывает в горле. Харпер кричит за нас обеих. Мы вжимаемся в сиденья и пододвигаемся к Кайле. Подальше от запаха сигарет и дизельного топлива, которым смердит куртка Кори. – Выходи! – рычит кто-то – то ли Кори, то ли Брекен. Они сцепились. Теперь Джош тянется через сиденье, молотит Кори одной рукой, а другой наклоняется к рулю. Отец снова поднялся и глыбой маячит за окном. В воздухе повис густой запах пота, бензина и драки. Я слышу удары, пинки. Вопли ужаса. Брекен побеждает, и отец резко отдергивает Кори назад. Парень со стоном вываливается из машины, и вместо него появляется отец. Он тут же хватает Брекена мясистой пятерней за горло. Брекен издает сдавленный булькающий звук. Джош, вскрикнув, резко разворачивается, тянется к панели управления и, удерживая одной рукой руль, другой пытается отцепить чужие пальцы от горла Брекена. – Хватит, хватит, хватит, – рыдает Харпер. – Помогите нам! – кричит нам Джош. Внезапно Брекен пускает машину задним ходом. Мы откатываемся, волоча отца за собой. Он, матерясь, пригибается к земле. Мое сердце бешено скачет. Я пытаюсь нащупать ремень безопасности. Дверь Джоша по-прежнему распахнута, и он волочит ногу по асфальту. Брекен жмет на газ и хватается за руль, который по-прежнему в руках у Джоша. Руль поворачивается, и раздается ужасный звук. Глухой удар, словно мы наехали на ограничитель скорости. Однако ограничители не вопят от боли. Визг Харпер переходит в рыдания. – Черт! Чертчертчертчертчерт! – Брекен, закашливаясь, бьет по тормозам. При взгляде в лобовое стекло мой желудок переворачивается вверх дном. Наши фары освещают заснеженный пятачок. Две фигуры у колеи от наших колес. Одна лежит, подергиваясь, на земле. Отец. Пусть это будет отец. Это он душил Брекена. И он крепче на вид: не похоже, чтобы у него ломались кости от любого порыва ветерка. Но это не отец. Это Кори. Мы переехали человека. Парня едва ли старше нас самих. И теперь он истекает кровью на снегу. Из-за нас. Я хочу отвернуться, но не могу. Кори корчится и кричит, изгибаясь в агонии. Его левая нога изогнулась под странным углом и неподвижно лежит на асфальте. Медленно, медленно мой мозг обрабатывает увиденное в свете фар. Приклеившаяся к земле нога и ботинок, развернутый не в ту сторону. Именно от этого кошмарно лежащего ботинка меня чуть не выворачивает. – Боже правый, – тихо говорит Джош. Видимо, тоже разглядел. Я разворачиваюсь. Харпер тихо причитает, и моя душа разрывается на части. – Господи… – В голосе Кайлы звучит смутное потрясение. – Что ты наделал! – вопит Брекен. Наверно, нога у него соскользнула с педали, потому что машина снова пятится назад. Джош хватается за дверную ручку, и я громко ахаю. Брекен останавливает машину у самого выезда, метрах в двадцати от этих двоих. Мне больше не видно ботинок, но это и неважно. Я все равно вижу достаточно. Я вижу отца, склонившегося над сыном в попытке защитить. Я вижу худенького мальчика – теперь он вовсе не похож на мужчину, – и он извивается от боли. Этот образ останется у меня в памяти навсегда, словно татуировка на внутренней стороне век. – Что ты наделал! – снова кричит Брекен, стуча кулаком по рулю. Харпер продолжает тихо всхлипывать, зажав рот рукой. Ее трясет. – Ты о чем? – с искренним замешательством спрашивает Джош. Под аккомпанемент криков Харпер и тихой ругани Кайлы ко мне приходит осознание: Брекен почему-то винит Джоша в произошедшем. – Ты его переехал! – говорит Брекен. – Я пытался уехать, а ты схватился за руль. – Брекен, я хотел развернуть машину в другую сторону! Ты мне помешал! Брекен сплевывает. – Нет! Это я пытался развернуться! Ты его переехал! Ты дернул руль! Джош поднимает руки вверх, словно имеет дело с вооруженным человеком в приступе ярости. Когда он говорит, голос его звучит тихо и успокаивающе. – Брекен, я знаю, что тебе страшно… – Мне не страшно! Я знаю, что ты сделал! Похоже, у него истерика. Он не в себе. Джош тем временем говорит все тише и двигается все мягче. – Брекен, ты дернул руль влево. Я думал, ты его видишь. Думал, ты пытаешься… – Он оборвал себя на полуслове. – Слушай, это был несчастный случай. Так уж вышло. – Нет… – Голос Брекена срывается. – Нет. Это неправда. Нет. – Это случилось, – говорит Джош. – Ты… Ты не нарочно. Однако непохоже, чтобы он сам в это верил. Холод заползает мне за шиворот, пока я наблюдаю за тем, как тело Кори извивается в свете фар. Даже сквозь рев двигателя до нас доносятся его вопли, по-детски тонкие, жуткие. Харпер, рыдая, зажимает уши руками. – Помогите ему! – вскрикивает она. – Мы должны ему помочь, – надтреснуто и тихо говорю я. – У них оружие. Голос Кайлы звучит словно издалека. В нем нет никаких эмоций. – Что? – Брекен разворачивается. За окном я вижу отца: он стоит, приложив к уху телефон. Он поднимает на нас взгляд. Мне не видно его лица, но это и не нужно. Он был на нас зол. Он хотел нам навредить, а теперь готов нас убить. Он медленно поворачивается к пикапу. Сейчас он возьмет что-то оттуда. Мне вспоминается объявление в магазине. Мое сердце падает, словно камень в неподвижную воду озера. Кайла права. У них наверняка с собой ружья. – Вернись, – плачет Харпер. – Надо ему помочь. – Что он делает? – спрашивает Джош.