– Что случилось? – Все в порядке, – говорю я, сама не зная почему. – Нет, не в порядке, – говорит Брекен, закрывая багажник и подходя ближе к нам. Он понижает голос: – Я думаю, Джош пытается навесить все на меня. Кажется, за всем стоит именно он. – За чем – за всем? – спрашивает Харпер. – За всем! Брекен наседает на нее, забыв о моем присутствии. Словно он не говорил мне то же самое всего минуту назад. – Это он сбил того засранца! Из-за него я уехал с бензоколонки. Он хотел, чтобы мы оказались здесь. Он предложил свернуть на I-80. Он что-то задумал! – Вы оба предложили свернуть, и, когда мы сбили того парня, за рулем был ты, – ровно, спокойно отвечает Харпер. Вернее, даже не так: она говорит в точности как доктора, когда те сообщали нам прогнозы лечения Фиби. – Любой на нашем месте стал бы искать виноватого, но это не значит, что нам есть кого винить. – Надо оставить Джоша здесь, – говорит он, не обращая на нее внимания. – Нельзя больше так рисковать. – Что ты такое говоришь! Мы его не оставим, – возражаю я. Однако я молчу о том, что Джош предложил сделать с ним то же самое. И я начинаю думать, что это была не такая уж плохая идея. – Нельзя, чтобы он ехал с нами, – говорит Брекен. – Мы не знаем, что еще он может сделать. – В смысле, какую книгу он станет читать следующей? – бормочу я. Харпер вздыхает. – Слушай, я обо всем этом уже думала. Мы не можем постоянно нападать друг на друга. Эта погода… эти дороги… Нам и так нелегко. Мы должны держаться вместе, а то совсем пропадем. – Нет. Держаться вместе, но без Джоша. Он опасен, – говорит Брекен. – А Джош считает, что это ты опасный, – говорит Харпер. – А я думаю, что Кайла. Уверена, у Миры тоже есть мнение на этот счет. Может, мы все просто дошли до ручки и ищем, кого бы обвинить. Брекен продолжает, словно Харпер ничего не говорила. – Все, что происходит… за этим кто-то стоит. Это ведь вы должны понимать. – А ты уверен? – спрашивает Харпер. Он не отвечает. Ее вопрос заползает мне под кожу холодными щупальцами. Может, она права? И мы просто сходим с ума? Неужели я настолько серьезно ошиблась? Не в силах унять дрожь, я заталкиваю эту мысль поглубже и поднимаю сумку. – Я пошла обратно в машину. Надо зарядить телефон. Я стою у двери. Харпер закрывает собой проход. Вытянув руку, она жестом приглашает Брекена сесть. – Давай. Поехали уже, – говорит она. Я пытаюсь протиснуться в дверь раньше Харпер. Рядом со мной раздается шорох ног. Резкий вскрик. Что-то дергает мою сумку, оттаскивая меня назад. Харпер. Ремень съезжает у меня с плеча, и сумка падает. Вернее, падают они обе: и сумка, и Харпер. Я отчаянно взмахиваю руками, пытаясь схватить сумку в полете, но уже слишком поздно. Харпер приземляется коленями в снег, и в тот же момент из сумки выскальзывает что-то темное и тяжелое. Мои пальцы скользят по краю предмета, но Харпер тоже взмахивает рукой, и моя рука натыкается на ее локоть. Ноутбук с тихим треском падает на заснеженный асфальт. Мои глаза ловят взгляд Харпер. 24 декабря Мира, я уверен, что ты меня узнала. Я стоял за тобой в очереди на посадку. Поняла ли ты, как близко мы были на трапе? А в самолете и того ближе. Я наблюдал, как ты пишешь родителям сообщения, а потом рисуешь в блокноте. Слышал, как ты вздыхаешь, дожидаясь, пока мужчина перед тобой положит свой огромный чемодан на полку. Ты посмотрела на меня, Мира. Ты посмотрела прямо мне в лицо. В тот момент я был уверен, что у нас все хорошо. Что я передам тебе все эти письма. Наши взгляды встретятся, и долгие месяцы в разлуке растают. Мы снова будем вместе. Но ты меня не видела. Ты меня не видела. И ты за это заплатишь. Твой Двадцать четыре На вид ноутбук совсем не пострадал. Когда мы снова оказываемся в машине, наша суматоха будит Кайлу. Все собираются тесным кружком вокруг меня на заднем сиденье. Я тщательно отряхиваю снег с корпуса и включаю ноутбук, пытаясь оценить масштабы ущерба. Треснул один из шарниров, позволяющих открывать и закрывать крышку. Ничего ужасного, просто маленькая диагональная трещина на корпусе. Думаю, все в порядке. – Упал на угол, – говорит Харпер, отряхивая снег с коленей. – Мне так жаль, Мира. Я пыталась его поймать. – Ну как, работает? – встревоженно спрашивает Джош. – Ну, лампочка загорелась, – говорю я, нажимая на кнопку включения. Слышится высокий гул работающего процессора. Потом он резко затихает. Лампочка питания мигает желтым. И мигает. И мигает. Сердце у меня уходит в пятки. – А она всегда так делает? – спрашивает Брекен. Он все еще стоит снаружи, заглядывая внутрь через дверь. – Если да, то это пипец как раздражает, – говорит Кайла. – Неважно, раздражает или нет. Харпер перевешивается с переднего сиденья. – Если этот сломался, я куплю тебе новый. Но, может, телефоны зарядить все-таки получится? – Я… Не договорив, я снова проверяю кнопку питания и ощупываю корпус. У шарнира чувствуется небольшая вмятина. Экран так и не включается. Лампочка продолжает мигать. Сердце колотится у меня в груди. Брекен вытаскивает шнур из сломанного разъема. – Вот, попробуй мой телефон. Может, дело только в экране. – Ну как, включается? – снова спрашивает Джош. – Нет, он просто… Я трясу головой, снова нажимая на кнопку. И опять начинается гул, и опять обрывается. Лампочка продолжает мигать. Я вставляю шнур Брекена во все три порта по очереди. Безрезультатно. – Он будто не может загрузиться, – говорю я сквозь легкую тошноту. – Может, просто порты разболтались, – говорит Харпер. – Уверена, в городе все быстро починят. – Ну, я бы на это не рассчитывал, – фыркает Брекен. – А зарядка работает? – спрашивает Джош. Я качаю головой. Что это за вкус у меня во рту? Ах да, это горечь поражения. – Дай я попробую, – говорит Харпер, аккуратно вынимая телефон Брекена из зарядки. Подключив вместо него свой собственный, она хмурится. Меняет кабель. Снова проверяет. Я наблюдаю за ней, мысленно проигрывая случившееся снаружи. Я почти его поймала! Он бы не упал, если бы Харпер не стукнула меня по руке. Потому что сама пыталась его поймать. Или пыталась меня остановить? – Мне очень жаль, Мира, – со вздохом говорит Джош. – Хотелось бы как-то тебе помочь. – Мне тоже, – вторит ему Харпер.