– Не донесешь матушке? – Надо бы, но ни к чему. Спорим, он сегодня же уберется восвояси. Пришлет письмецо, что его домой срочно призывают. К одру больной матушки… …батюшки. Письмо доставили спустя четверть часа. И дон Сержио рассыпался в изысканных выражениях, заверяя в своей бесконечной любви, противостоять которой мог лишь сыновний долг. – Ты… ты… – Летиция поняла, что еще немного и расплачется. – Не переживай, – Ариция забрала письмо и пробежалась по строкам. – Нужен был тебе этот павлин? – Кто? – Яркие перья и пустая голова. Чтоб ты знала, он давно уже живет в долг. Земли заложены и перезаложены, там полнейший упадок. Замок не лучше. Тебе бы там не понравилось. Пусто. Сыро. Даже зимой не топят, берегут дрова. Он и здесь-то все больше по приятелям и в гостях столуется, чем у себя. – Но… он же… – Что он тебе дарил? Пальцы Летиции сомкнулись на зеркальце. – Что, цветы из матушкиного сада? Почти столь же прекрасные, как ты? – Ариция даже голос передразнила. Получилось очень похоже. – Все-таки дура ты, сестрица… если где и организовывать свой двор, то там, где не надо зимой на дровах экономить. – Думаешь? – Думаю, что тот, кто прислал тебе небесные сапфиры способен и дрова купить. А мне изумруды… интересно, что остальным. – А… а вдруг он страшный? – Тогда испугаешься, – невозмутимо ответила Ариция и письмо поднесла к свече. Бумага вспыхнула сразу. – Но хотя бы действительности, а не своих о ней фантазий. Глава 18 О тяжкой доле девичьей «Если женщина ожидает ребенка мужского пола, то ее правый глаз будет ярче и подвижнее, чем левый. Правая щека будет румянее левой, да и все ее лицо будет живее, чем ранее. Вынашивая мальчика, женщина будет меньше грустить, чем вынашивая девочку» «Трактат о женском здоровье и долголетии, писанный мудрецом Астотелем в незапамятные времена и переведенный, а тако же истолковонный скромным иноком Спасием Чудоземцем» Утром у меня прорезался хвост. Будто мне рогов было мало. Теперь зеркало, которое появилось на стене, огромное такое и издевательски точное, показывало, что рогов мне не мало. Были два. Темненьких, каких-то блестящих, словно лаком покрытых. Остреньких. Я пальцем потрогала. И даже не удивилась, что ноготь, акриловый, свеженарощенный, стал темным и тоже остреньким. С виду. И не акриловым. Образ, стало быть. Мать его! Острожнее ображать надо, когда призываешь. А то… Я повернулась боком. Итак. Хвост. Одна штука. Длинный. И тонкий. Дергается, выказывая глубину моего возмущения. А еще и кисточка на конце, словно пуховка. Я поймала её, потрогала… и вот дальше-то как? Не то, чтобы сильно мешал. И нервы у меня за ночь слегка окрепли. И разум смирился с неизбежностью, но… вот реально, вчера рога, ночью хвост. А дальше? Чешуя и крылья? И… и буду я вправду Пожирательницей душ. Ага. Вот имя-то матушкино и пригодилось. Захотелось всплакнуть над судьбинушкою своею горькою, но почему-то не плакалось. Я постояла перед зеркалом, прижимая хвост к груди, потом повернулась в другую сторону. И задом. И за спину попыталась заглянуть. Крыльев пока не было. Пока… но ладно… вот другая проблема вставала в полный рост, что говорится. Хвост был. А одежды, которая подразумевала бы наличие хвоста, нет. – Эй, – обратилась я к Замку, который точно за мной приглядывал, но вроде бы уже не зло. Похоже, смирился с моим присутствием. – Может… подскажешь, где здесь одеждой разжиться можно. Такой, ну… чтобы… Хвост щелкнул. Ай! Если хвостом и по кровати, то это больно, оказывается. И я на всякий случай снова поймала. Задумалась. Хвост был покрыт мягкой шерстью рыжеватого оттенка, такой короткой, и на ощупь словно бархатный. И кисточка… а ухаживать за ней как? И за рогами? Ногти-то подпиливают. А рога? Что делают демоны с рогами? И с хвостом? Его мыть надо? А как часто? И причесывать? И… и ведь следить, чтобы не вляпался там в варенье или еще какую пакость. Надо будет спросить… если, конечно, Ричард знает. Зеркало исчезло, убралось в стену, а взамен появилась дверь. В той же стене. – Спасибо, – я коснулась ручки в виде дракона со сложенными крыльями. Надеюсь, за дверью гардеробная, а не очередная галерея семейных портретов. Ко встрече с благородными предками вот прямо так, с утра, я готова не была. Но да… гардеробная. Комната. Я бы даже сказала, что гардеробная зала, ибо комнатой назвать подобное помещение язык не поворачивался. Огромное пространство, заставленное манекенами. На них – наряды. У стен полки, на них, что характерно, тоже наряды. И в коробках. И на вешалках. И… и нет, не мой фасончик. Я обошла особо нарядный… наряд. Как будто на абажур, тот самый, бабкин еще, оставшийся с незапамятных времен великого Союза, когда все-то было лучше и правильней, напялили бархатное покрывало. При том, что сам абажур имел вид слегка сплюснутый с боков, а размер немалый. Покрывало украшала вышивка. Кружева. А из него поднималась изысканная броня корсета. Или корсажа? Всегда путала. Но этакую красоту я обошла бочком, бочком, руки за спину убрав, ибо золотое шитье манило, а голосок внутри нашептывал, что, если один шнурочек тихонько срезать, то с платья не убудет. А у меня мало ли как еще жизнь повернется. Одинокой демонице в мире чужом несладко. Совесть, к слову, помалкивала. Нет уж. Вот до воровства я точно не опущусь. А позаимствовать… я прошлась по этой гардеробной зале. Не то. И снова не то… вот что за мода у них тут была бесчеловечная? Как платье, так на абажуре и даже с виду дико неудобное. Шляпки. Перья. Туфельки, правда, меня очаровали. Внешне. Но подошва тоненькая, кожаная, кажется. А верх атласный. В таких только по паркетам и ходить. Я вздохнула. – Спасибо, конечно, – я погладила стену. – Ты хотел мне помочь, но… понимаешь… я в этом всем просто утону и… Я подняла панталоны из тончайшей ткани, украшенные, что кружевом, что жемчугом. Жемчуг на панталонах, надо думать, очень изысканно. Слишком уж для моей неизбалованной этакою красотой психики. Замок издал протяжный вздох. И открыл дверь. Из залы. Ага, а за нею и вторая зала, не меньше первой. Это ж… это ж сколько платьев у одного-то человека? Хотя… тут они попроще, что ли? Никаких тебе абажуров. Наоборот, скорее. Прямой силуэт и ткани другие. Совсем другие. Скажем так, если поднять платье и посмотреть сквозь него, то… то видно будет неплохо. Очень неплохо. Я хмыкнула. Миры разные, а причуды моды одинаковые. Я приложила платье к груди. Чувствую, что в этаком виде я не за демоницу, а за суккуба сойду. Или суккубицу? Как оно правильно? Или сначала надо что-то под низ надеть? Не могли же они в самом-то деле вот так, почти нагишом… хотя… вспомнилась мне вдруг история про кисейные панталоны Пушкина*.