Марк пожал плечами. – Именно там я играю в компьютерные игры. – Хорошо хоть играть тебе пока позволяют. По лицу Марка скользнула тень раздражения. – Спрячь клыки, сестренка. Пожалуйста! Как ты сама сказала, Рождество на носу… – Я только хочу сказать… – Не хоти. – Должна же я заботиться о своем любимом братике? – Твой единственный братик в состоянии сам о себе позаботиться. На некоторое время я снова почувствовала себя так, словно субботним вечером вновь очутилась в старой квартире Марка, когда он и Рози пикировались, а я исполняла роль благодарных зрителей. Правда, на этот раз тема пикировки была другая. Тогда, много лет назад, мы не были связаны отношениями… – Может быть, Марк, может быть… Только вот что я тебе скажу… Вы оба – и ты, и Бет – изменили своим привычкам, чтобы угодить партнеру. Признайся, Бет, стала бы ты увлекаться натуризмом, если бы не встретила Джейми? – Скорее всего – нет, – призналась я. – Но нельзя исключать, что тогда я бы что-то упустила, не узнала чего-то нового, не обогатилась новым опытом… Рози расхохоталась. – Единственное, чем могут обогатить человека прогулки голышом, это воспаление легких или, в лучшем случае, сильная простуда! Иногда мне очень, очень хотелось, чтобы я была с Рози посдержаннее. Должно же у меня быть право на секреты? – Ну, один раз я действительно простудилась, но натуризм дал мне не только это. Натуризм – это чувство свободы и раскрепощения, уверенность в собственном теле и… Рози не обратила внимания на мои слова, что было, пожалуй, к лучшему. Я и сама не очень верила в то, что говорила, а Рози, которая знала меня как облупленную, догадалась бы об этом без особого труда. – Ты не поверишь, Марк, но местный клуб натуристов, в котором состоят Джейми и Бет, организовал пеший поход по окрестностям. Естественно, нагишом… Это было в октябре! И Бет согласилась, представляешь? Марк изо всех сил старался не рассмеяться. – Это правда, Бет? Так и было? – Мы были в туристских ботинках и гетрах, так что говорить, будто мы гуляли голышом, не совсем корректно. Мои слова стали последней каплей. Марк не выдержал. Он буквально взвыл от смеха и схватился за живот. – …И гуляли мы недолго. Мы прошли всего милю или около того. Когда мы отправились в этот поход по лесной тропе, усыпанной опавшей листвой, я едва не умерла со страха. Мне казалось, что каждый шорох, каждый треск сучка под ногой предвещает появление толпы более консервативных местных жителей, которые специально явились в лес, чтобы поглазеть на нас, дураков, и вволю посмеяться. Но Джейми и другие члены клуба натуристов держались совершенно спокойно. Они знай болтали друг с другом о всяких пустяках, восхищались желтыми и багряными листьями на деревьях да показывали друг другу то белку, то птицу, а я продолжала трястись от страха, каждую секунду ожидая глубочайшего в жизни унижения. Мое согласие на этот поход стало настоящим испытанием моих чувств к Джейми. «Тебе понравится, Бет, вот увидишь, – сказал он, пытаясь уговорить меня принять участие в «легкой загородной прогулке». – Я даже передать не могу, как это восхитительно – чувствовать, как твое тело привольно дышит воздухом и светом. Такие вещи дают человеку чувство подлинного единения с природой. Ты сама все почувствуешь!» – Ты там не замерзла? – спросил Марк, когда немного успокоился и снова смог говорить. – Немного, но ведь это был мой первый раз. Если человек регулярно обнажается, его тело отвыкает от одежды и не мерзнет. – То есть обычно вы с Джейми эту печку не топите? – уточнила Рози. – И расхаживаете по квартире в чем мама родила? Поначалу мы так и делали – когда были одни. И я действительно привыкла ходить по дому без одежды. Но потом наступила зима, а Джейми часто работал допоздна, и я постепенно вернулась к джинсам и свитерам. – Почему ты вообще на это согласилась! – сказала Рози. – То, что Джейми увлекается натуризмом, вовсе не значит, что ты должна делать то же самое. Я могла бы объяснить ей – почему, но только не в присутствии Марка. И, возможно, Рози меня все равно бы не поняла. Дело было в том, что, переехав в Или, я чувствовала себя бесконечно признательной Джейми. Если бы не он, я бы по-прежнему слонялась по своей небольшой квартирке и тосковала по вещам недостижимым и неисполнимым. Джейми помог мне вернуться к жизни, и мне хотелось доставить ему удовольствие. – Мое, как ты его называешь, «увлечение натуризмом» началось вовсе не с этого осеннего похода. Я приучала себя ходить без одежды постепенно. Сначала мы с Джейми раздевались, когда были в саду… – Значит, сад из соседних домов не просматривается? – уточнил Марк. – Нет. Это очень укромное место, и там много деревьев. В общем, я привыкла, и мне даже понравилось. Это действительно раскрепощало. Ну, а на втором этапе мы стали ездить в клубный бар. Когда Джейми мне это предложил, мне не хватило духа отказаться, хотя в глубине души мне вовсе не хотелось туда ехать. Но – как и впоследствии, когда возникла тема натурпохода, – Джейми каким-то образом сумел убедить меня, что это будет важный жизнеутверждающий опыт. – Ну и как тебе? – спросил Марк. Я пожала плечами. – Как выяснилось, вкус шардоннэ остается одинаковым вне зависимости от того, одет ты или раздет. И барные зануды там такие же, как везде. Единственное отличие заключается в том, что в баре натуристов приходится смотреть им в глаза несколько дольше, чем обычно. Марк снова заржал, но быстро успокоился. Некоторое время он сидел молча и смотрел на огонь, чуть покачивая головой. Возможно, он представлял себе, как я сижу голышом на высоком барном табурете в окружении потенциальных кавалеров. О господи! – Так вот, возвращаясь к тому, с чего я начала… – сказала Рози. – По моему скромному мнению, вы оба прогнулись. Вы изменили собственную жизнь, чтобы угодить каждый своему партнеру, а я не уверена, что это правильно. Они должны любить вас такими, какие вы есть. Я опустила голову, посмотрела на свое облегающее коктейльное платье и невольно поежилась. Марк тоже сел чуть прямее, чем раньше. – Любые отношения – это в первую очередь компромисс, – проговорил он. – Быть может, в твоей неспособности это понять и кроется причина того, что вы с Джорджио то сходитесь, то расходитесь. Последовала пауза. Я-то знала, почему Рози и Джорджио расстались, и мне было искренне жаль подругу. – Что ты об этом знаешь? – сердито бросила Рози. – А что ты знаешь о моих отношениях с Грейс или об отношениях Бет и Джейми? – парировал Марк. – Ничего ты не знаешь, но это не мешает тебе навязывать нам свое мнение. – Мы с Джорджио «сходимся и расходимся», как ты выразился, потому что он хочет, чтобы мы заключили официальный брак. И чтобы я родила ему детей. Судя по голосу, Рози была очень расстроена, но Марк, как и подобает старшему брату, ничего не заметил. – Ну и что в этом плохого? Вы прекрасная пара. Джорджио отличный парень и… Рози резко встала. Руки у нее были опущены, но я видела, что ее пальцы крепко сжаты в кулаки. – В этом нет ничего плохого, если тебе хочется рожать детей! – почти прокричала она. – А мне не хочется! Это Джорджио хочет иметь большую семью, вот пусть он и рожает. А сейчас прошу прощения, мне срочно нужно в туалет. Она быстро вышла, и мы с Марком остались вдвоем. – О, боже! Кажется, я ее сильно расстроил! – сказал он. – Так и есть, – подтвердила я. – Ей сейчас нелегко, но ведь ты не знал! Он вздохнул. – Джорджио отличный парень. Очень жаль, что они с Роз никак не могут договориться. – Да, жаль. Марк посмотрел на меня. – Ты согласна, что отношения должны строиться на компромиссах, на взаимных уступках? Грейс тоже идет мне навстречу, знаешь ли. Правда, идет! Например, по субботам я могу есть на обед мою любимую лапшу быстрого приготовления! Мы переглянулись. Улыбнулись друг другу. На лице Марка играли отблески огня, и я подумала, что у него очень красивое лицо. Его черты были резкими, словно высеченными из камня или из очень твердого дерева – острые, выступающие скулы, мужественный подбородок с ямочкой… Лицо Джейми было совсем другим, более округлым и мягким. – Вот только я не представляю, какой компромисс можно придумать в ее случае, – грустно проговорил Марк. – Ты или хочешь иметь детей, или не хочешь. Я отвернулась и стала глядеть на огонь за стеклянной дверцей печи. – Мужчины часто говорят, что не хотят иметь ребенка, но потом происходит зачатие, беременность, роды, и в конце концов они начинают считать, что отцовство – самая лучшая вещь на свете. – Втайне я надеялась, что именно так случится и у нас с Джейми. Марк кивнул. – Да. Я сам знаю нескольких парней, с которыми так и было. Но ведь мужчинам не нужно девять месяцев вынашивать ребенка, не нужно рожать… Рози не создана для материнства, это факт. А я – идиот, и это тоже факт. Я ощупью нашла его пальцы и несильно пожала. – С ней все будет в порядке, я уверена. Марк тоже пожал мне руку, и мы улыбнулись друг другу. Через секунду – не успела я испугаться, что теперь он станет расспрашивать меня о том, не собираемся ли мы с Джейми завести ребенка, – в комнату вошла Рози. Глаза у нее слегка покраснели, и я догадалась, что она плакала. Марк выпустил мою руку и, поднявшись, обнял сестру. – Прости меня, сестренка, я – идиот. Грейс мне постоянно это твердит. – Ну наконец-то мы с Грейс хоть в чем-то совпали, – сердито ответила Рози и шмыгнула носом. – К твоему сведению, то, что я не собираюсь заниматься всеми этими «взрослыми» штучками, вовсе не означает, будто мне все равно. Это Джорджио передумал, а не я. Я с самого начала предупредила его, что не намерена обременять себя браком и детьми. – Все в мире меняется, правда? – мягко сказал Марк, продолжая обнимать Рози. – Люди влюбляются друг в друга.