— Не… знаю, — пролепетала Эбби, задыхаясь от слез, потоком хлынувших из ее глаз. — Я и сама папу никак не найду. Девушка и женщина прильнули друг к другу в одном горе, в единой тревоге — оставалось только ждать. Из рудника поднимали промокших горнорабочих, одного за другим. Те что-то бормотали, жадно хватая ртом воздух. Эбби и помыслить не могла о том, что, должно быть, пришлось пережить ее отцу. Она вспомнила, как он боялся воды и, когда они плыли через океан в Австралию, всю дорогу трясся от страха. Из рудного ствола продолжали доставать людей — некоторых приходилось приводить в чувство. Родные обнимали их, плача от облегчения. Эбби с Мэг понимали — дорого каждое мгновение и не находили себе места. Когда кого-то в очередной раз доставали на поверхность, они сжимали друг дружке руки, молясь, чтобы это был Финли или Нил. Людей на поверхности обуревало желание во что бы то ни стало спасти оставшихся там внизу, в стволе. Кто-то из рабочих исступленно возился с насосом, отчаянно пытаясь его оживить. Зевак, которым оставалось только безучастно наблюдать за происходящим, оттеснили, чтобы ремонтникам было где развернуться. Эбби слышала, как кругом громко молились. Многие женщины и детишки всхлипывали. Вдруг воздух потряс радостный крик. Морфеттова насосная станция снова заработала. На миг стало тихо — затем грянули оглушительные рукоплескания. — Теперь все будет хорошо, Мэг, — утешила мать Нила Эбби. Она и улыбалась, и плакала вне себя от радости, гоня вон мысли, что уже может быть слишком поздно. Искаженные в муке черты Мэг чуть разгладились. — Я поверю, только когда погляжу в лицо Нилу, — пролепетала она. — Боже, пожалуйста, спаси его и Финли! Эбби крепко обняла Мэг за плечи, силясь ее утешить. Она тоже переживала. Единственное, чего ей хотелось, так это снова увидеть отца и Нила. Она молилась горячее обычного. На поверхность подняли еще несколько горнорабочих. Они были мокрые, хоть выжимай, и такие чумазые, что не узнать. Женщины кидались к ним, выкликая своих родных поименно. И всякий раз их оклики болью отзывались в сердцах Мэг и Эбби. Они радовались за тех, кого выводили наверх, но их надежды таяли с каждой минутой. Вдруг насос закашлялся — и снова затих. — О Боже, нет! — воскликнула Эбби, и сердце ее упало. Люди кругом что-то кричали, суетились. В полном отчаянии, не желая терять попусту время, несколько добровольцев бросились к стволу, вопреки наказу управляющего, и скрылись в его мрачном чреве, надеясь отыскать оставшихся на глубине. Мэг с Эбби ждали затаив дыхание, когда они вновь возникнут из мрака. На поверхность одного за другим извлекли еще двоих и принялись откачивать — те только отплевывались мутной водой, — но это не были Нил и Финли. Время тянулось медленно, запас терпения иссяк. А тут еще кто-то сообщил, что потоп вызвал частичный обвал. Это было хуже всего. — Сколько еще человек осталось внизу? — спросила Эбби кого-то из стоявших рядом. — Почем знать, — ответил тот. — Сейчас идет счет по головам. Какая-то женщина вдруг кинулась к жерлу рудника, зовя своего мужа. Но ее, убитую горем, тотчас же подхватили двое горнорабочих. В затопленном рудном стволе находилось еще пятьдесят восемь человек. По общему мнению, большинство удалось спасти. Но Джока Макмануса, мужа той несчастной, Финли и Нила среди спасенных не было, как и еще двоих или троих. Похоже, беда настигла их там, куда хлынули подземные воды, когда из строя вышла насосная станция. Мэг Тэвис высвободилась из объятий Эбби и устремилась вперед, но находилось ее тут же остановили. — Где мой Нил? — стенала она, колотя в грудь человека, преградившего ей подход к стволу. — Где мой Нил? Спасите его! — не унималась она. — Вы должны его спасти! — Через несколько мгновений с нею случилась истерика, и она лишилась чувств. Вдруг насос снова ожил. — Слава Богу! — в слезах проговорила Эбби. Она уповала на то, что в стволе образовался воздушный мешок и Нил с папой смогли в него попасть и теперь дожидаются там спасателей. Девушка даже не сомневалась, что так оно и есть. Она подошла к Мэг и взяла ее за обмякшую руку. — Они вот-вот будут наверху, Мэг, — сказала она. — Сейчас сами увидите. С папой и Нилом ничего не случится. — Эбби верила, что все закончится благополучно. Так и должно быть. Она потеряла мать, брата и сестру. И не может потерять еще и отца. Казалось, прошла вечность, прежде чем удалось осушить рудный ствол, после чего несколько человек спустились вниз в надежде отыскать пропавших шахтеров. Эбби оставила Мэг и подошла поближе к спуску. Ей хотелось быть рядом, когда отец выберется на свет божий. Хотелось первой увидеть его. Беспощадное время тянулось еле-еле, но Эбби верила — с отцом все будет хорошо. Она собиралась отчитать его за то, что он так ее напугал, оставив одну-одинешеньку, и настоять, чтобы бросил работу на руднике. Прошло десять минут, а о пропавших и спасателях не было ни слуху ни духу. — Где же они? — спросила Эбби стоявшего поблизости рудокопа. — Отчего все так долго? — Им приходится пробираться с оглядкой, — ответил тот. — Стволы, поди, держатся на честном слове. Эбби уловила едва заметную тревогу в его голосе и забеспокоилась, хотя, как ей показалось, дело было не такое уж безнадежное. С отцом и Нилом все будет в порядке. Она сердцем чувствовала. Бог не может быть таким жестоким и не оставит ее совсем одну. Ни за что. Ждать стало совершенно невыносимо, но вот люди наконец начали выбираться на свет божий. Вымокшие и обессиленные. Эбби радовалась, высматривая среди них папу. — А где мой папа? — спросила она кого-то из спасателей. — Вы нашли Финли Скоттсдейла… или Нила Тэвиса? Горнорабочий подошел к ней поближе. — Нашли, — серьезно проговорил он, положив руку ей на плечо. От его слов сердце Эбби затрепетало от счастья. — Где же они? Ведь с ними все в порядке? Горнорабочий ничего не ответил. Эбби перехватила его печальный взгляд. Он посторонился, и Эбби увидела, как его товарищи несут троих — их безжизненные тела сложили на земле бок о бок. Сначала Джока Макмануса, потом ее отца и, наконец, Нила. Эбби не могла отвести взгляд от того места, где сложили несчастных. Джуди Макманус, в слезах, бросилась к мужу. Эбби слышала, как все вокруг тихо поносили Эбенезера Мэйсона за то, что он пожалел денег на починку насосной. В голове девушки всплыл их давешний разговор с отцом. А ведь еще несколько часов назад он хотел, чтобы она приняла ухаживания человека, повинного в его смерти. Когда толпа вокруг расступилась, Эбби, спотыкаясь, прошла вперед и глянула на лицо отца, лежавшего бездвижно подле Нила и Джока Макмануса, жену которого утешали тут же, рядом. Этого не должно было случиться. Это неправда. Мертвый, Нил выглядел таким молоденьким, совсем школяром, меж двух стариков. У Эбби разрывалось сердце при мысли, что он уже никогда не узнает счастья собственной семейной жизни; счастья нянчиться с детишками, которых ей так хотелось с ним иметь. Эбби все еще не верилось, что их нет в живых. Такое казалось невозможным. — Папа! — обливаясь слезами, простонала Эбби. И наклонилась, чтобы прикоснуться к его лицу, холодному как лед, невзирая на дневной зной. У себя за спиной она слышала истерические рыдания Мэг. — Не оставляй меня одну, папа! — простонала она. — Ты нужен мне. Пожалуйста, не оставляй! Следующие несколько часов Эбби пребывала как в бреду. Она с трудом соображала, когда кто-то из горнорабочих провожал ее обратно в землянку и говорил по дороге, что тело отца перевезут в похоронную контору Германа, и там Герман Шульц подготовит его к похоронам. Соседки выстроились в очередь у ее землянки, чтобы выразить ей свои соболезнования, но Эбби едва их узнавала. Лишь после того, как кто-то из земляков отца, ирландцев, влил в нее полбутылки виски, она смогла совладать с собой, уняла слезы и подумала о матери Нила и его сестрах. Убитая горем, Эбби направилась к землянке, где жил ее ненаглядный Нил. Она сильно беспокоилась за Мэг: уж больно слабое у той было здоровье. Девушка совершенно не представляла, что ей теперь делать, как быть и каково будет Мэг с девочками без Нила. Эбби испугалась, когда обнаружила, что в землянке Тэвисов нет ни души, а их пожитки куда-то подевались. Она не знала, что и думать. — Ты не Мэг ли ищешь, Эбби? — спросила Вера Никольс с порога соседней землянки. — Ее, миссис Никольс, — сказала Эбби. — Не знаете, где она? — Я думала, ты знаешь — ее же увезли на подводе в больницу, в Клэр. На рудник вызывали врача… — Нет! — простонала девушка. — Мне так жаль твоего отца, голубушка, — с горечью проговорила Вера. Эбби только кивнула, и по щекам у нее снова потекли слезы. — Я отвела своего Денниса домой сразу после того, как его вытащили из рудного ствола, и сама не видала, как Мэг увозили, но, говорят, она сделалась сама не своя. Эбби переполняло чувство вины. Она всхлипнула. — А как мистер Никольс? — Оклемается… чудо, просто чудо. Беатрис Смит говорила — Мэг совсем плоха и, пожалуй, долго не протянет, — осторожно прибавила Вера. Она сочла, что лучше все выложить Эбби начистоту, чем что-то приукрашивать. — Доктор вроде как считает, что у нее сердце может не выдержать. Да уж, оно и понятно, — тяжело вздохнула она. — А где пожитки Мэг и девочек? — осведомилась Эбби. У них и было-то всего ничего, но вещи Нила и те исчезли, хотя Эбби даже не смогла вымолвить его имя из страха, что снова потеряет самообладание. — Мы с Беатрис все собрали и перенесли к ней домой. Не то всякие падальщики повадятся к ним в землянку, а там ищи-свищи… — Ох! — вздохнула Эбби. Она все думала о Мэг. Ей казалось, что, если бы она ее оставила, Нила это бы огорчило. — Мне бы хотелось самой удостовериться, что с Мэг все в порядке. Я ее не брошу… — Не кори себя, Эбби. Мэг знает — ты и сама не своя, тебе бы со своим горем совладать. А она завсегда была не из крепких, и немудрено, что с таким здоровьем ей, похоже, недолго осталось. — А как Эми и Эмили? Кто за ними приглядывает? — спросила Эбби, утирая слезы, снова побежавшие по ее щекам. Ведь девочкам-близняшкам всего лишь одиннадцать. — Они остались при Мэг, — сказала Вера. — Коли Мэг суждено отойти в мир иной, Боже упаси, думаю, их отправят в сиротский приют в Клэре или Аделаиде. Родни-то у них тут, в Австралии, нет, а из наших никому их не поднять, сами еле концы с концами сводим. Вот горе-то! Остается только молиться, чтоб их не разлучили. Не то совсем беда! Эбби и подумать не могла, какой тяжелый, страшный удар постиг Эми с Эмили, когда они потеряли брата, а их мать совсем сдала. Боль с новой силой нахлынула на нее, ноги подкосились, и она упала на пыльную землю там же, где стояла. Вера всегда старалась крепиться, ведь только так и можно было пережить беды, которые подстерегали тебя на каждом шагу, но глядеть на страдания Эбби ей было невмоготу. Она понимала — той сегодня пришлось совсем не сладко, и совладать с такими утратами у нее просто не хватило сил. Опустившись на колени рядом с рыдающей Эбби, Вера обняла ее за плечи. — Полно, полно, милочка! Денек тебе и впрямь выпал не приведи господи! — с чувством проговорила она. — Знаю, ты любила Нила, а тут еще отца потеряла… — Она поджала свои тонкие губы. — Эбенезеру Мэйсону придется за все ответить. А тебе, Эбби, надо собраться с духом и жить дальше. Ничего не поделаешь. При упоминании имени горнозаводчика Эбби вскинула голову — как будто очнулась, вспомнив, что у нее есть на ком выместить и свою боль, и гнев. Но сперва надо проверить, получал ли отец причитавшиеся ему похоронные выплаты. После закрытия пивной Пэдди Уолш, закадычный приятель Финли, наведался на Речную улицу. — Я тут вот, Эбби, пришел от имени завсегдатаев нашего заведения «В руках рудокопа». Прими наши глубочайшие… — с серьезным видом сказал он. В руках у него была кепка. — Отец твой был славный малый, душа человек и самый что ни на есть верный товарищ. Тут не так чтоб уж очень много, но кое-что мы все же наскребли. — Смущаясь, он извлек из кепки небольшую пачку фунтов, пригоршню монет и протянул ей. — Понимаю, тут совсем мелочь, но мы надеемся, это хоть как-то поможет тебе с расходами на похороны. Предупреди только, когда будет погребение, и мы придем, а после устроим у нас в пивной поминки и тебя тоже позовем. — Он прокашлялся, потому как от волнения у него сел голос. Эбби знала — со своими земляками отец был не разлей вода, не ускользнуло от нее и то, что Пэдди изрядно хватил пивка, прежде чем заявиться к ней. — Спасибо, мистер Уолш, — дрожащим голосом проговорила девушка. Ей было неловко принимать деньги от отцовских дружков-приятелей, но отказаться она была не в состоянии. Ближе к вечеру Эбби навестил один из двух служащих похоронной конторы — от него она узнала, во что обойдутся благопристойные похороны ее отца, и поняла, что денег, собранных Пэдди, навряд ли хватит. Однако ж из гордости она промолчала. Эбби со всей решимостью настроилась просить Эбенезера Мэйсона, чтобы все расходы оплатил он, поскольку именно он был за все в ответе.