— Как мило с твоей стороны, Том, — улыбнулась она. — Я чувствую себя гораздо лучше, спасибо. — Клементина и ее отец поживут некоторое время в Бангари, — сказал Джек. Том был рад это услышать — значит, Джек не станет мешать ему ухаживать за Эбби. — Я слышал, что ваш дом сгорел? — сочувственно поинтересовался он у Клементины. — Почти полностью разрушен… и у папы сильный ожог. — Клементина чувствовала себя все еще неважно; спала она плохо. — Клементина, мы на время уедем! — сказал Джек. — Я предупредил Сабу, он позаботится о вас, пока мы не вернемся. — А где же твоя мама, Джек? — Они с Эбби отправились повидать Хита Мейсона. Помнишь, вчера они решили съездить к нему после визита доктора. — Да, конечно. Я думаю, не слишком хорошо, что Эбби водит дружбу с Хитом. У него ужасная репутация в том, что касается женщин… а она кажется совсем наивной. Клементина хотела поговорить об этом с Сибил еще вчера, но такой возможности ей не представилось. — Да как Эбби вообще может с ним знаться? — недоверчиво воскликнул Том. — Он же чистый злодей по отношению к ба… женщинам! Джеку не хотелось продолжать эту тему. — Все в порядке, ведь с ней мама. Давай займемся нашими делами, Том. С этими словами Джек направился к дверям. Том последовал за ним. Сибил и Эбби прибыли в Мартиндейл-Холл около десяти часов утра. Когда они проезжали через ворота, Сибил подняла брови от удивления. — Как здесь шикарно! Эбби не ответила. Она сильно нервничала, не зная, как ее примет Хит. Когда дворецкий Уинстон открыл им дверь, лицо его оставалось вежливо-бесстрастным. Эбби робко произнесла: — Хит… Мистер Мэйсон у себя? — Конечно, мисс Скоттсдейл. Проходите. Уинстон с поклоном отступил в сторону, и женщины вошли в холл. Затем дворецкий провел их в гостиную. — Мастер Хит наверху, в синей гостиной, но, боюсь, он может принять лишь одного посетителя. Уинстон выполнял распоряжение Хита — тот предполагал, что Эбби побоится приехать одна и что с ней вместе заявится, например, священник. Эбби неуверенно посмотрела на Сибил. — Вы ведь подождете меня здесь, миссис Хокер? — Не думаю, что тебе стоит идти туда одной! — прошипела Сибил. — Хозяин не может спуститься! — категорично заявил Уинстон. — Не может или не хочет? — язвительно поинтересовалась Сибил. — Не хочет, — просто ответил Уинстон. Эбби подошла к ней. — Мы же не зря сюда ехали? Я пойду. Все будет в порядке, не волнуйтесь. Если мне что-то понадобится, я позвоню. — Я пойду с тобой и подожду в коридоре за дверью! — заявила Сибил, с некоторым трепетом косясь на ритуальные маски аборигенов, украшавшие стены гостиной и придававшие обстановке несколько мрачный вид. Она была сильно обеспокоена, но старалась не подавать вида… Эбби нерешительно взглянула на Уинстона, но дворецкий кивнул и с поклоном пригласил дам пройти наверх. Они поднялись по лестнице на второй этаж и повернули направо. Миновали несколько дверей, и Уинстон остановился, постучав в одну из них. Из комнаты не доносилось ни звука, но Уинстон жестом показал Эбби, что она может войти. — К вам мисс Скоттсдейл, сэр! — объявил Уинстон. Снова ни звука, но Уинстон кивнул Эбби, и она вошла, бросив ободряющий взгляд на Сибил. Честно говоря, она нервничала — ее даже дрожь била, но девушка постаралась взять себя в руки. Комната утопала в полумраке, так как окна были занавешены тяжелыми шторами. Несмотря на жаркий день, здесь царила прохлада. Стены были скучные, синие, а вот диван и кресла — кремовыми. На полу лежал ковер в крупную синюю и кремовую клетку, на стенах висели какие-то картины, но в общем и целом комната выглядела довольно безликой. Хит сидел в кресле в дальнем углу комнаты и даже не пошевелился, чтобы поприветствовать Эбби. — Хит! — мягко сказала девушка. — Хит… Как поживаете? Нет ответа. — Хит… — Я в порядке. Почему бы нет? Вернее, почему это вас так волнует? Отчаяние, звучавшее в его голосе, потрясло Эбби. — Разумеется, волнует, как же иначе! Потому я и пришла. — Зачем? Мне казалось, вы больше не хотите иметь со мной дела. — Теперь в его голосе звучали горечь и обида. Эбби почувствовала себя виноватой… — Я никогда этого не говорила. Просто предложила не встречаться наедине. Но это не значит, что меня не волнует то, что с вами происходит. Я была ужасно расстроена, узнав, что вы… что вам плохо. Зачем вы хотели сделать с собой это, Хит? — Так вы знаете, что я хотел покончить с собой? Эбби покраснела. Она не хотела подводить доктора Эшбурна — ведь он не должен был нарушать конфиденциальности в интересах своего пациента. — Это неважно. Хит… у вас есть все, чтобы жить долго и счастливо! — Нет. У меня нет ничего. У меня нет настоящих друзей. — Не может быть! А как же все ваши знакомые? Ваши… дамы? Хит насмешливо фыркнул. — Всем им всегда было что-то нужно от меня. — Неправда! Мне от вас ничего не нужно. Хит мельком подумал, какая злая ирония таится в этих словах, учитывая обстоятельства. — Вы — тот друг, в котором я сейчас больше всего нуждаюсь. — Вы никогда не давали мне этого понять… — тихо произнесла она, вспомнив его слова об их душах, крепко связанных… Хит не ответил, лишь печально вздохнул. Эбби попыталась сменить тему: — От вас зависят судьбы многих людей, Хит!. На шахте… здесь, в поместье… Вы не можете их подвести. Нельзя впадать в отчаяние. Эбби искренне надеялась, что, вспомнив о своих обязательствах, Хит поймет, как много людей на него рассчитывает. — У меня ощущение, что я сделал неправильный выбор, Эбби! Я не могу от него избавиться, я словно падаю в пропасть… У меня нет жены и, скорее всего, никогда не будет семьи. Моя жизнь пуста, и я не вижу никаких перемен! Эбби порывисто шагнула к нему. — Не говорите так, Хит! Я уверена, что это не так. Вы привлекательный мужчина, у вас замечательный дом — о таком муже любая девушка может только мечтать. Да я назову сразу нескольких, кто с радостью пошел бы за вас! Разумеется, они не вашего круга… но вы, я думаю, и в нем найдете себе достойную жену. — Вот, и вы думаете, что меня привлекают только девушки из высшего общества! А ведь они не так уж и хороши — да их и нету! Те, кого я знал, были либо глупы, либо безвольны, либо… пустышки. У Эбби вырвался смешок, она немного смутилась. — Извините! Хит криво улыбнулся в ответ. Эбби склонила голову набок. — Я вижу, вы уже улыбаетесь, Хит?