Ей казалось подозрительным, что Джек так легко нашел время, для того чтобы уехать из Бангари. — Так ты хочешь пойти? — настаивал Джек, чувствуя на себе взгляд Эбби. Внутри у Клементины все дрожало от негодования. Теперь она ясно понимала план Джека. Он хотел присмотреть за Эбби. Хорошо же! Ему придется заодно присмотреть еще кое за кем… — Только если с нами отправится и Том! — кокетливо произнесла она. Том вскинул голову от тарелки. — Я? Он был явно удивлен, что и его вовлекли в эту историю. — Ну да, Том! — прощебетала Клементина. — Ты же не собираешься найти будущую миссис Том Хокер посреди паддока с коровами? Сибил громко рассмеялась, а ее младший сын покраснел от смущения. — Думаю… нет, не собираюсь. — Значит, решено, — просияла Клементина. — Мы все пойдем на танцы! Она победно взглянула сначала на Тома, а потом на Эбби, явно чувствовавшую себя очень неловко. Собственно, меньше всего на свете Клементина хотела бы встречаться с Хитом Мэйсоном. Однако увидеть собственными глазами, что же он замышляет в отношении Эбби, она могла, только увидев их вместе. Уильям радостно сообщил: — Мама, мы выбрали нашему сыну имя. Собирались объявить это в воскресенье вечером, но можно и сейчас. Он нежно улыбнулся своей жене. — О! — воскликнула Сибил. — Не томи, скажи же скорее! — Джеральд Гастингс Хокер! — торжественно объявил Уильям. — Джеральд — в честь моего отца, Гастингс — в честь отца Марты. — Малыш Джеральд станет пятым поколением Хокеров, носящим эту фамилию, — улыбнулась и Марта. — Надеюсь, наш мальчик передаст ее и дальше. Глаза Сибил увлажнились слезами. — Это прекрасно! — всхлипнула он, сияя от счастья. — Уильям, твой отец был бы так рад… И твой, Марта! Братья Хокеры встали и звонко чокнулись. — За малыша Джеральда — за Джеральда Гастингса Хокера! После ланча Джек и Фред отправились к загону, где осваивались вновь прибывшие бараны. Том уехал домой, Джек пообещал через часок-другой приехать в Анаму и помочь с бурением скважины. Пока Уильям и Марта готовились к отъезду, Сибил пригласила Клементину выпить чашечку чая. Она позвала и Эбби, но девушка сказала, что у нее есть кое-какие неотложные дела. Усевшись за стол и разливая чай, Сибил заметила: — Утром мы отправимся в Клэр — купим Эбби платье, а я хочу подобрать подарок моему внуку. Сама я вязать не умею, но дамы из женской ассоциации делают и продают очаровательные пинетки и одежду для малышей. Деньги идут на благотворительность, так что мои покупки кому-то принесут пользу! — Мне тоже совершенно нечего надеть на танцы! — пожаловалась Клементина. — Все мои платья погибли при пожаре. — О, разумеется, дорогая! Как глупо с моей стороны… Хочешь поехать с нами? — Да, мне бы очень этого хотелось, Сибил! — Тогда решено. Мы отправимся пораньше, сразу после завтрака. Эбби отправилась на поиски Сабу. Она хотела поговорить с ним до того, как Джек уволит повара. Поскольку Макса уже перевели из амбара обратно в его конуру, к другим собакам, она думала, что знает, где найти Сабу. Эбби открыла дверь в амбар и увидела, что Сабу молится. Она вошла тихонько и встала в стороне, чтобы не мешать ему. Почувствовав, что его уединение нарушено, Сабу резко обернулся. — Что надо?! — прошипел он. — Я желаю молиться в одиночестве! — Прошу прощения за беспокойство, Сабу, но я хотела поговорить — и это не может ждать. Джека сейчас нет, но когда он вернется, полагаю, он тебя уволит. — Мне все равно! — вызывающе ответил повар. Эбби удивилась: неужели Сабу уверен, что Джек никогда его не уволит? — О, вероятно, у тебя уже есть на примете другое место работы и тебе есть, где жить. Так бы и сказал. Сабу смотрел в сторону. Эбби шагнула к нему, и он поднялся с соломы. — Я думаю, Сабу, что это не так, верно ведь? Так почему же ты сам напрашиваешься на увольнение? Мне кажется, служба в этом доме не слишком тяжела, да и дом прекрасный. Хокеры — хорошие люди. — Мою религию здесь не уважают! — буркнул Сабу. — Я не очень много знаю о твоей религии. У вас принято вообще не есть по некоторым дням? — Такие, как вы, просто не понимают, что пост есть очищение тела! — Ты прав. Я не понимаю, как голод может быть очищением. — Эбби даже не хотела делать вид, что понимает это. — Я ем весь день только фрукты и совсем немного плотной пищи вечером — так что я не голодаю! — сварливо отозвался Сабу. — Это здоровый образ жизни, а кроме того — аскеза, которая немного приближает меня к Высшему Бытию. — О!.. — Эбби немного смутилась, чувствуя, что в этих материях она совсем не сильна. — Я уважаю твои верования. Но объясни, почему ты еще и не готовишь в те дни, когда приближаешься к Высшему Бытию? Глаза Сабу сузились — он подозревал, что Эбби смеется над его религией. — Нет, правда! Я этого совсем не понимаю. — Это потому, что никто не уважает меня и не ценит то, что я делаю. Вы еще слишком молодая ирландка, чтобы понимать такие сложные вещи! Эбби вздрогнула. При чем здесь «ирландка»? — Ты уверен? Это не потому, что ты просто не в силах смотреть на вкусную еду, когда сам не можешь ее попробовать? Ирландка или нет, но я знаю, как это трудно. По лицу Сабу она видела, что удар попал в цель, хотя бы частично. Сабу молча отвернулся. — Миссис Хокер и ее сын не понимают, как это трудно, да? — тихо спросила Эбби. — А вот я понимаю. У меня есть идея, Сабу. Я буду с удовольствием готовить в те дни, когда у тебя праздники. Почему бы и нет? Знаю, мистер Хокер сказал, что не будет платить тебе в дни, когда ты не готовишь, но зачем тебе деньги? У тебя нет семьи, которую надо кормить, в город ты не ездишь и почти ничего не тратишь. — У меня нет семьи в Австралии, но зато большая семья дома, в Индии, — неохотно сказал Сабу. — Что?! И ты посылаешь им деньги? — Большую часть своего жалованья я отсылаю в Индию, — он почти шептал. — Моя семья зависит от этих денег. Эбби была искренне удивлена и почувствовала уважение к повару. Она-то считала его эгоистом, а дело было совсем в другом. — Хокеры знают об этом? Сабу гордо и мрачно молчал. — Ясно! — Эбби все поняла. — В Берре я жила в трущобах. И тоже никому об этом не рассказываю. Но иногда гордость — не лучшая черта характера. Я думаю, Хокеры поняли бы тебя, если б знали правду. — Они должны были доверять мне и уважать меня! Я давно здесь служу! — нервно воскликнул Сабу. — Они тебя уважают, Сабу. И считают прекрасным поваром. Иначе, как ты думаешь, почему они так долго терпят все эти твои… тантры-мантры? Сабу посмотрел на Эбби, и девушка улыбнулась ему, а он поспешно отвернулся. Сабу боялся улыбнуться в ответ — это был бы признак слабости. — Если ты уйдешь отсюда, то у тебя не будет шанса отыграть у меня те деньги, которые ты продул в покер! — лукаво заметила Эбби. — Да ты и так не сможешь — я в этой игре ас! Сабу немедленно повернулся к ней. — Я обыграл бы вас при первом же удобном случае! — Но мы никогда этого не узнаем наверняка, если ты уйдешь.