Волк наклоняется к моему лицу и проводит по нему языком. Влажное прикосновение на коже. Густые слюни стекают с моих щек. Мне должно быть противно, омерзительно! – но даже этого нет. Мне просто плевать. Абсолютно… – Думаешь, мне нечем тебя удивить? – спрашивает волк, продолжая лизать мое лицо. – Сейчас посмотрим. Улыбаясь, он подходит к небольшой лебедке. Именно к ней идет цепь, примотанная к моим лодыжками. Пока волк крутит рычаг, мое тело медленно подымается вверх, будто туша свиньи, с которой собираются содрать кожу и плоть. Когда я оказываюсь в подвешенном положении вниз головой, волк закрепляет рычаг лебедки и танцующей походкой порхает ко мне. Наши лица вновь напротив друг друга: – Скучала? – спрашивает он. – Я вот успел соскучиться. Сокрушительный удар по голове заставляет меня отлететь в сторону на метр, но сила притяжения тут же возвращает обратно. Обратно к обезумевшему волку с разведенными руками. Он улыбается так искренне, словно я его рождественский подарок. Мое избиение продолжается не более получаса. В этот раз волк сдается раньше, чем обычно. Возможно, тишина утомила его: ведь как бы сильно он не бил я не произнесла ни звука. Возможно, до него наконец-то дошло, что меня проще убить, чем пытать. Я отработанный материал. Так или иначе, получив свою порцию боли, я возвращаюсь в камеру. Да здравствует отражение ведьмы в зеркале! Когда же волкам придет в голову выколоть мне глаза? Так было бы гораздо проще. *** Джой медленно открыла глаза. Изображение плыло. Шея болела. Она хотела повернуть голову, но у нее ничего не вышло. Дневной свет из окна бил по зрачкам. Присмотревшись внимательнее, Джой поняла, что находится в больничной палате. Протерев пальцами опухшие веки, она увидела спящего Конора. Торн тихо сопел в кресле напротив, головой подпирая подлокотник. Дверь открылась и в палату вошел отец Джой с двумя стаканами кофе. Даже издалека Феникс почувствовала бодрящий запах. – Дочка! От крика Чейза, Конор резко проснулся, втянув в себя вытекающие изо рта слюни. Вскочив с кресла, Торн осмотрелся по сторонам. Выглядел он немного нелепо. – Ты очнулась, – сказал напарник. – Что случилось? – спросила Джой. – У тебя небольшая травма шеи, – Чейз протянул Конору стакан кофе. – Врачам пришлось закрепить ее корсетом. Ничего страшного. Через неделю будешь снова в строю. Фрэнк расстегнул пуговицу пиджака и сел на край кровати рядом с дочерью. По движению его руки Джой видела, что он хотел дотронуться до нее, но не стал. Усталое лицо, морщины, густая борода: Фрэнк совсем постарел. Сколько ему осталось? Потянув руку, Джой коснулась пальцев отца. От неожиданности Чейз даже на мгновение закрыл глаза. – Что там произошло? – спросил Конор. – Я слышал выстрелы. – Я не знаю, – ответила Джой. В памяти всплыли кадры схватки в амбаре: то, как этот безумец бесцеремонно бросился на нее, наплевав на оружие, направленное ему в грудь. Джой выстрелила. Она точно помнила, что несколько раз нажала на спусковой крючок! Пули пронзили его тело, но он не остановился… Джой как минимум три раза попала, но он все равно добрался до нее. Она помнила его горячие руки у себя на шее. Помнила тот ужас, буравящий сердце. Помнила свой дикий крик. В тот момент она думала, что это конец. Убийца сломает ей шею, и Оливер останется один. Джой отчетливо запечатлела в памяти лицо преступника. Треснувшую краску, холодное пламя во взгляде. Этот человек не рядовой серийник. Он не из тех убийц, что калечат и убивают свои жертвы ради наслаждения. Нет. Он другой. Тот, с кем Джой раньше не сталкивалась. Никто не сталкивался. – Он умер? – спросила Джой. Фрэнк крепче сжал пальцы дочери. Погладил по руке. Наклонился и поцеловал в лоб. – В амбаре нашли тело, – сказал Торн. – Тело? – Джой приподнялась на кровати. – Тело Патрика Литтла. По заключению стоматолога мы можем с уверенностью утверждать, что это он. – Но? – Джой ощутила некую недомолвку. – Патрик умер не от пожара, – сказал Чейз, поднявшись с кровати. – Он погиб от передозировки наркотиков. Со слов медэкспертов, он долгое время употреблял запрещенные вещества. – А пули? Как же чертовы пули? Я же стреляла в него! – возмутилась Джой. – Тот, в кого ты стреляла, Феникс, был кем-то другим, – Конор провел кончиками пальцев по своим влажным губам. – И уж не знаю, как ему это удалось, но в том горящем амбаре он не погиб. Мне очень жаль. Что ты помнишь? Джой не могла поверить в услышанное. Как он, черт возьми, остался жив? Она могла принять тот факт, что на адреналине он мог добраться до нее, несмотря на ранения, но, чтобы выбежать из амбара и скрыться! – как такое возможно? – Он что-то говорил про Легион, – собравшись с силами, сказала Джой. – Легион? – спросил Чейз. – Что их много. Что даже если мы остановим его, то придут другие. – Имя мне – Легион. Ибо нас много. Так он сказал? – Торн достал из кармана мобильник. – Да, – ответила Джой. – Что-то типа того. – Откуда они только берутся, черт бы их побрал! – выругался Чейз. – Имя мне – Легион. Ибо нас много, – прочитал со смартфона Торн. – Крылатое выражение, обозначающее несметное количество чего-либо. Численность римского легиона составляла примерно пять тысяч человек. Постепенно слово "Легион" стало значить в народе просто "очень много". Чаще в негативном ключе, – нажав пальцем на дисплей, Торн продолжил: – Первоначально фраза употреблена в Новом Завете, в эпизоде изгнания Иисусом Христом нечистого духа из одержимого мужчины. На берегу Галилейского озера Иисуса и его учеников встретил бесноватый. – Демон? – спросил Чейз. – Наверное, я не силен в библейских трактовках, – вернувшись к телефону, Конор продолжил читать: – Этот бесноватый, увидев Иисуса, прибежал, поклонился ему и закричал: "Что тебе до меня, Иисус, сын Бога Всевышнего? Заклинаю тебя, не мучь меня!". А после, на вопрос Иисуса как его имя, он ответил: "Легион", указав этим на обитание в нем большого количества нечистых духов. Бесы просили Иисуса не изгонять их вон, а пустить в стадо пасущихся свиней. Иисус позволил им, и все стадо бросилось с крутого обрыва в море и погибло в воде. Пишут, что их численность составляла около двух тысяч свиней. Джой невольно задышала чаще. Вспомнив лицо безумца, ее пульс стремительно подскочил. – Успокойся, Джой, – сказал Чейз. – Очередной психопат, перечитавший библию. Мы же не поверим, что таких, как он, тысячи? Это просто невозможно… – Надеюсь, папа, – ответила Джой. – Надеюсь. *** Джой выписали из больницы через пару дней. Оливер приготовил ужин, насколько у него хватило таланта в кулинарии, и накрыл на стол. Ему было больно смотреть на белый корсет Джой, обмотанный вокруг шеи. Нездоровый цвет лица, понурая осанка, мешки под глазами: Джой выглядела бледной тенью самой себя. Оливер забрал у Джой сумку с вещами, помог ей снять верхнюю одежду. Пока она удалилась в ванную, парень достал из духовки запечную рыбу и разложил ее по тарелкам. Джой вышла из ванной в одной длинной футболке с изображением Майка Тайсона. Шаркая босыми ногами по полу, она подошла к столу и села на стул. – Оливер, подай ножницы, – сказала она. Парень выдвинул ящик из кухонного гарнитура и достал оттуда ножницы. Он не знал для чего они ей потребовались, но без вопросов отдал их Джой. Феникс разрезала корсет на шее и бросила его на пол. Немного размяла мышцы. Послышался хруст. – Черт, – Джой начала чесать шею. – Как же он меня достал за эти дни. Чувствовала себя проклятым Робокопом. В этот момент Оливер не удержался. Он подошел к Джой и крепко обнял ее. Она вернулась к нему. Живая. Раньше он особо не задумывался о том, что Джой работает в полиции. В том месте, где с тобой может случиться несчастье. Он не осознавал, что Джой рискует жизнью изо дня в день. Когда Оливер увидел ее в больничной палате, без сознания, первое время он не мог поверить глазам. Ему казалось, что Джой неуязвима. Что с ней никто не справиться. Что она всесильная. Оказывается, он заблуждался. – Прости, – сказал парень, выпустив Джой из крепких объятий. – Я знаю, ты не любишь все эти вещи, но… – Все в порядке, – Джой легонько похлопала его по руке. Остаток вечера они обсуждали бой Оливера, городские новости, выход новых серий любимых шоу. Мальчик знал, что Джой нужно отвлечься от работы. Она поправится. Обязательно. Но сегодня ей лучше всего не забивать голову переживаниями трудовых будней. Джой оценила кулинарные потуги Оливера, хотя он прекрасно понимал, что это лесть. Рыба вышла слишком сухой, а салат успел обмякнуть, пока он ждал возвращения Джой с больницы. Несмотря на это, вечер прошел почти идеально. В теплой семейной атмосфере. Внезапно позвонили в дверь. Джой уставилась на Оливера: – Ты кого-то ждешь? – спросила она. – Девчонку? – Нет, что ты… – Неужто парня? – Джой пошла открывать дверь. – Нет, ты что! Оливер ожидал увидеть кого угодно: отца Джой, товарищей из школы, нового напарника Конора Торна, о котором он был наслышан от Фрэнка Чейза! Кого угодно, но только не ее… *** После поражения Феникса СМИ раздували эту тему еще несколько недель, а потом ажиотаж начал понемногу спадать. Линдси замечала все меньше постеров Джой Грин. Новостные передачи упоминали ее имя гораздо реже. В какой-то момент Линдси даже задышала свободнее. Не видеть лицо человека, пронзившего твою грудь мечом, стало настоящим облегчением. На рынке вышло новое оборудование, которое клиника Калеба мгновенно приобрела. Отныне все операции Линдси Крейг проводил там. Спустя еще несколько лет на теле девушки практически не осталось следов зверств Архитектора. Линдси избавилась от всех шрамов кроме одного: небольшой полоски на груди. Месте, в которое Джой воткнула меч. Каждый раз перед сном Линдси водила кончиками пальцев по этому рубцу, напоминая себе, что даже самый близкий и родной человек может ударить в сердце. Она устроилась работать в ювелирный магазин в центре города. Ей надоело сидеть на шее у Калеба Крейга. Он прекрасно зарабатывал и никогда не просил с Линдси никакой оплаты, но потребность в собственным труде взяла верх. Порою Линдси даже хотела съехать от хирурга, но она отлично понимала, что это будет сродни предательства. Кроме нее у него не было ни одного близкого человека. За все эти годы он сильно к ней прикипел.