Выйдя за ворота, услышав их протяжный скрипт, Линдси пошла в сторону автомобиля Джой. Она хотела лично убедиться в ее смерти. Посмотреть в ее мертвое лицо. Хотела сама закрыть веки своей бывшей подруги. Оставалось всего пару шагов до заветной цели, но, когда она подошла к "Хонде" Джой, та двинулась с места. Неужели она все еще жива? – Сука, – выругалась Линдси. – Какая же ты сука! Растоптав окурок каблуком, она побежала к своей машине. Видимо, ей придется лично прибить Джой. – Что же ты никак не сдохнешь! – закричала Линдси, выставляя ключ в зажигание. *** – Заводи, – спокойно сказал Легион. – Поехали… Неужели все это время он прятался на заднем сиденье? Неужели человек, который лишил ее всего, был лишь в нескольких сантиметрах от Джой? Сидел за ее спиной, когда она собиралась свести счеты с жизнью. Рука в кожаной перчатке забрала пистолет и скрылась из поля зрения. В зеркале виднелось мрачное лицо с потрескавшимся гримом. Джой вспомнила на что похоже лицо Легиона: древние африканские племена смешивали пепел с жиром животных. Этой смесью они наносили на свои тела боевой окрас, перед тем как идти на охоту или войну с другими племенами. Глаза подводили сажей, для большего устрашения. Вот откуда черпал свое вдохновение Легион. Окинув взглядом окровавленный пакет, лежащий на пассажирском сидении, Джой протерла запотевшее лобовое стекло, завела "Хонду" и выехала с парковки. В ее голове созрел план. Нужно добраться до длинной прямой, где у нее появится возможность набрать скорость. Если Джой не суждено покинуть салон своей машины, то Легион уйдет из жизни вместе с ней. Осталось лишь немного потянуть время. – Ты победил, – сказала Джой, выруливая из узкого проулка. На небе все так же сверкали молнии. Где-то в дали гремел гром. Но почему никак не начинался дождь? – Для того, чтобы победить, нужно в чем-то принимать участие, – ответил Легион. – Что это значит? – По-твоему я заставил тебя сделать это? В зеркале Джой видела, как Легион перевел взгляд в сторону кровавого пакета. На лице преступника не считывалась ни единая эмоция. Он мог, как улыбаться, так и плакать: грим умело скрывал любое его выражение. – Феникс, ты занималась расследованием моего дела. Неужели ты не подумала о том, что похищение, пытки, шантаж… Все это совершенно не мой почерк. – Ты врешь! – вспылила Джой, крепко вцепившись в руль. – Ты правда считаешь, что во всех твоих бедах виноват я? – Черт возьми, ты вырезал букву "Л" на Оливере! Лишил его пальцев, снял все это дерьмо на видео и подсунул мне! За спиной Джой раздался легкий смех. Услышав этот мерзкий звук, Джой сильнее надавила на педаль газа. Уже скоро… Осталось совсем чуть-чуть. Еще немного и ублюдок затолкает свой смех себе обратно в глотку! – Джой, – сказал Легион. – Я никогда никого не похищал и не над кем не издевался. – Хватит заливать, козлина! – взорвалась Джой. – Я дарю людям освобождение, Феникс. Калечить подростков, чтобы потом заставлять их родителей совершать убийства? Где во всем этом свобода? – Свобода, значит? – Именно… – И где же была свобода Патрика Литтла, который умер от передозировки наркотиков в старом семейном амбаре? – Крылья – свобода, только когда они раскрыты в полете, – сказал Легион. – За спиной крылья – тяжесть. Патрику оставалось лишь взлететь. Увы, некоторым из нас предначертано ползать по земле вечно… – А Клементина? – спросила Джой. – Клементина Олсен? Она тоже всю жизнь ползала по земле? Самая известная балерина в мире. С ней у тебя случился промах. Ведь несмотря на все твои старания она предала тебя. Признай! Твой метод с ней не сработал. – Некоторые люди живут мечтами, Джой. Им кажется, что если они сделают что-то, то от этого им станет лучше. Добьются повышения на работе, начнут зарабатывать много денег. Съедут от родителей, наконец-то, смогут принимать самостоятельные решения. У всех разные мечты. Но порою случается так, что, достигнув цели, приходит осознание: все это время мы шли не тем путем и не в ту сторону. Джой услышала, как Легион разобрал ее пистолет. Мужчина сидел на заднем сиденье совершенно невозмутимый. Спокойный голос, никакой суеты в движениях. Со стороны он выглядел хозяином положения. – Воскрешение возможно только после полного саморазрушения, – сказал Легион. – Лишь потеряв все, мы обретаем свободу, написал Паланик. Но все мы понимаем, что есть и те, кто предпочтет рабство, чем решит разрушить свою жизнь, в попытках добиться этой самой свободы. – Хватит говорить сраными цитатами из книг! – Джой выехала на прямую улицу, на которой у нее появился шанс набрать скорость. – Клементина мечтала избавиться от гнета наставницы. Она думала, что ее жизнь ей не принадлежит. Что она раб внешних обстоятельств. Что лишь отрубив хвосты из прошлого, она сможет двинуться вперед с новыми силами. Оказалось, что и этого недостаточно. – Что ты несешь? – Она поняла: убив одного авторитарного наставника, Клементина получила нового. – То есть тебя? – Именно… – И выход был лишь один: избавиться и от нового покровителя? – спросила Джой. – Все верно. Иногда наш огонь гаснет, но другой человек вновь раздувает его. Каждый из нас в глубочайшем долгу перед теми, кто не дал этому огню погаснуть, – сказал Легион. – Клементина Олсен устала быть в долгу. Джой посмотрела на спирометр. Стрелка подходила к наивысшей отметке. За окнами машины сверкали молнии, слышался гром. "Хонда" неслась по пустой улице, словно гоночный болид, но в зеркале заднего вида лицо Легиона по-прежнему не выдавало ни единой эмоции. Казалось, ему абсолютно плевать, что Джой продолжала упорно давить на газ, собираясь разнести свою машину, себя и его заодно вдребезги. – Джой, ты хочешь убить нас? – спросил Легион. – Ты догадливый… Автомобиль набрал максимальную скорость. Джой уже видела то место, в которое она врежется на полном ходу. Оставалось не более десяти секунд до конца. – Джой, – Легион положил руку ей на плечо. – Я не забирал твоего сына. – А как же вырезанная буква "Л"?! – кричала Джой, готовясь умереть. Ночные фонари на огромной скорости превращались в короткие световые лучи за окнами машины. У Джой вспотели ладони. Шмыгнув сломанным кровоточащим носом, она покрепче вцепилась в руль и закрыла глаза. – У тебя есть тень, – Легион сжал плечо Феникса пальцами. – Невидимая тень, которая преследует тебя на протяжении последних двадцати лет. Джой открыла глаза и уставилась на лицо Легиона в зеркале заднего вида. По уголкам его губ Джой заметила, что он улыбнулся. – И у этой тени есть имя… Нога надавила на педаль тормоза. Визг тормозящих об асфальт шин раздался на целый квартал. "Хонда" неумолимо летела в стену и Джой казалось, что затормозить она уже не успеет. Последовал сильнейший удар. Подушка безопасности врезалась в лицо, превратив и без того сломанный нос всмятку. Лобовое стекло разлетелось на сотни осколков. Некоторые из них осыпали плечи Джой. Феникс ощутила острую боль в шее. Наверняка она повредила позвоночник. Лежа окровавленным лицом на подушке безопасности, Джой едва ли могла пошевелить пальцами. Перед тем как окончательно потерять сознание, она услышала слова у себя за спиной: – У каждого человека есть тень, Феникс. У кого-то она темнее, у кого-то светлее. Твоя тень самая черная из всех… *** Джой очнулась на крыше небоскреба. После автомобильной аварии болел каждый сантиметр тела. Прикованная к металлическому стулу, чьи ножки были крепко вкручены в бетон, Джой поняла: выбраться не получится. Небо сверкало молниями, по-прежнему гремел гром. Ни единой капли дождя. Словно тучи специально терпели до самого конца, желая выплеснуть, как можно больше воды, чтобы смыть Глум Сити с лица земли. Смыть все его пороки и тайны. Смыть все его грехи. Легион грубо схватил Джой за волосы, и приподнял ей голову. Наконец-то, она увидела его настоящего. Увидела человека, за которым охотилась последние дни. Смогла воочию рассмотреть его лицо. В этот раз он предстал перед ней без грима. Значит, вот как должен выглядеть символ?! Теперь многое встало на свои места… Русые волосы, серые непримечательные глаза. Лицо человека, за которое нельзя зацепиться. Ничего запоминающегося. Настолько обычное, что Джой не запомнила бы его, даже если бы он десять раз прошел мимо нее. Как знать, возможно, именно поэтому он и наносил на себя пугающий грим. Чтобы выделиться хоть как-то… – Рад был познакомиться, Феникс, – сказал Легион. – Ты на самом деле крепкий орешек. Не зря о тебе ходит столько слухов, – мужчина зашел Джой за спину, а уже через секунду вернулся с наполненной канистрой, – Но пришло время попрощаться с легендой. Обычно я не убиваю людей лично. Но для того, чтобы освободить город от такого монстра как ты, я сделаю это. Вылив половину содержимого канистры Джой на голову, он прошелся по бетонному покрытию крыши, оставив тонкую полоску, идущую к его ногам. Бензин… Джой отчетливо почувствовала запах. Неужто это конец? Неужели ее дни закончатся вот так: крыша небоскреба, огонь и безудержная боль? *** Стоя на футбольном поле, смотря на весь этот кошмар, Джерри не верил собственным глазам… Как только его забрали со свалки он тут же запросил геолокацию телефонов Конора и Джой. Мобильник Феникса отследили. Туда уже ехал наряд. Джерри с минуты на минуту ожидал звонка от патруля. С сотовым Конора дела обстояли хуже. Гораздо хуже… Джерри смотрел на обезглавленного напарника, ощущая нервный тик в глазу. Руки Торна, закованные в специальные отверстия, не давали телу упасть на землю. Шея упиралась в ржавое лезвие. С металла капала густая черная кровь. Джинсовка Конора, как и вся его остальная одежда, была испачкана в грязи. Скорее всего, к месту казни его волокли силой. Джерри видел глубокие борозды на корте. Конор явно сопротивлялся. Он не хотел умирать. От осознания случившегося к горлу подступил ком. Джерри смотрел в понурые лица криминалистов и судмедэкспертов, подъехавших к месту преступления, которые раскрывали свои рабочие чемоданчики. Лео Стерн натянул на голову белый капюшон комбинезона, коротко кивнул Джерри и подошел к гильотине. В руках он держал сканер отпечатков пальцев. Если тот, кто сделал это с Конором, оставил свои пальчики на рычаге, оборвавшем жизнь их коллеги, то они узнают имя убийцы. Конечно, если он есть в системе. *** За свою жизнь Джой Грин сделала много дерьма. Она избивала людей. Убивала их. Было время, когда она от этого даже получала удовольствие. Джой, действительно, жалела о многом. От том, что со своим родным отцом вела себя как настоящая сука. Фрэнк Чейз не был идеальным человеком и уж тем более идеальным отцом, но он прилагал к этому все свои усилия. В конечном итоге, если бы не Чейз, то Джой могла бы так и не выбраться из комы, когда ей выстрелили в голову, при побеге от Архитектора. На протяжении двух десятков лет Фрэнк пытался достучаться до дочери. Хотел наладить контакт. Джой же, после гибели отца, даже толком его и не оплакала… Глядя на лицо Легиона, который собирался спалить ее дотла, Джой вспоминала каштановые волосы мамы. Вспоминала ее смех. Вспоминала свою злость на нее, когда узнала, что Кристина покончила с собой. Джой не пришла на похороны матери, решив зарыться в работе. Кристина была хорошей. Самая красивая, самая забавная и обаятельная женщина из всех! Но Джой предпочла выбрать эгоистичную злобу вместо того, чтобы прийти на ее похороны и попрощаться, как положено.