– Как там у нас дела? – спросил Моисей. – К полудню закончим, – ответила Анна. – И у нас останется еще много краски, так что можно будет приберечь ее для лагеря. – Краска… – с горечью произнес Моисей. Когда-то он управлял общиной, которая зарабатывала многие тысячи долларов. А теперь вот каждая банка сэкономленной краски тоже считалась достижением. Анна, похоже, ощутила его тоскливое разочарование. – Завтра отыграемся. Думаю, мы сможем получить как минимум пять подписок на семинар. Это тысяча долларов. А некоторые наверняка согласятся добавить и ежемесячное пожертвование… – Этого мало! – огрызнулся Моисей. Он чувствовал, как внутри него закипает ярость. Едва сдержался, чтобы не дать Анне пощечину. Если они продолжат вести себя таким вот образом – выклянчивать пожертвования, радуясь каждому брошенному им кусочку, – то так и будут топтаться на месте. В прошлом месяце два человека вышли из группы так же запросто, как будто увольнялись с работы. И если он не заставит все это как следует крутиться, если люди так и будут уходить, то в конце концов рискует остаться в полном одиночестве. Точно так же, как в те несколько лет после пожара. Пастух без стада. Пребывая в постоянном страхе и прячась от копов. Анна удивленно уставилась на него. – Мы делаем все, что можем. – Голос у нее обиженно дрожал. Она не имеет права так с ним разговаривать! Она забыла свое место! Придется наказать ее. Моисей сжал кулаки. Но тут ужас опять расцвел у него в груди. Если он так поступит, Анна тоже уйдет. А без нее он беспомощен. Она напишет о нем в газете. С фотографией. Кто-нибудь узнает его. И появится полиция. – Да, – отозвался Моисей дрожащим голосом. – Ты права. Мы делаем все, что в наших силах. Глава 13 Эбби с широко открытыми глазами лежала в своей постели, а рука Карвера обхватывала ее талию. После концерта он поехал к ней. Чувствуя, что Эбби находится в хрупком состоянии, всячески старался ободрить и успокоить ее. Большую часть вечера она провела его объятиях, черпая силы в его присутствии. Это было прекрасно, и Эбби не хотела, чтобы он уходил. В итоге Карвер остался на ночь. И вот теперь она поняла, что и вправду привыкла спать в своей постели одна. Карвер оказался лучшим мужчиной, на которого Эбби могла надеяться, и она все сильней влюблялась в него. Это был сияющий маяк позитива в ее жизни. Но это также и означало, что теперь нельзя было улечься в постели по диагонали. Вдобавок, иногда ночью ей нравилось менять подушку, которой она пользовалась, на другую, хорошенько взбив ее. Чего сейчас уже нельзя было сделать, поскольку Карвер, похоже, тоже не мог обойтись без подушки. Одеяло у нее «королевского» размера, которого с лихвой должно хватать на двоих – так почему же у нее остался лишь крошечный его клочок? Карверу и вправду так уж нужно изображать из себя мумию, когда он спит? Он что, потомок древних фараонов или что-то в этом роде? И да: Карвер хоть и не храпел, но все-таки дышал, пусть даже Эбби и не могла не признать, что без этого, пожалуй, и вправду не обойтись, и это было еще одним фактором, к которому ей нужно было привыкнуть. Так что после того теплого, уютного сна, который последовал за их занятиями любовью, Эбби проснулась в четыре утра и так и не сумела опять заснуть. Наконец она решила, что с равным успехом может и принести какую-то пользу, так что осторожно сняла с себя руку Карвера и выскользнула из постели. Оглянулась на него и улыбнулась. Его голое плечо выглядывало из-под одеяла, рука была все еще вытянута к ее стороне кровати. У него было такое умиротворенное лицо, когда он спал… Она определенно привыкнет спать с ним в своей постели. Это того стоило. Надев халат, Эдди подошла к спящему Карверу и нежно поцеловала в щеку. Выйдя из спальни, направилась на кухню и поставила на плиту кофейник. Пока кофе медленно стекал в колбу, включила свой компьютер. Еще раз внимательно изучив веб-сайт Братства Лилии, Эбби поискала другие упоминания об этой церкви в интернете. Нашлось целое множество упоминаний об этой организации – люди восхваляли работу, которую ее прихожане проводили с проблемной молодежью. Какая-то мать из Кентукки писала, что заботами церкви спасла жизнь и душу своей дочери. Некий мужчина делился своими впечатлениями от местного дня пожертвования одежды, организованном церковью Братства Лилии во Франкфорте, штат Индиана. Эбби еще разок заглянула на веб-сайт церкви, найдя список сотрудничающих с ней людей – лица на портретах радостно улыбались с экрана. Все они выглядели довольно молодо. Придется опять слетать обратно в Вайоминг, чтобы самой побеседовать с ними, осознала она с упавшим сердцем. А местная полиция значительно все усложнит… Открыв «Гугл-карты», Эбби создала новую карту, назвав ее «Местоположения церкви Братства Лилии». Потом отметила на ней все места, упоминавшиеся в результатах поиска. Та мать из Кентукки не уточняла, где конкретно живет, но на ее странице в «Фейсбуке» нашлось несколько фоток ее родного города – Стэнфорда. А вот и еще одно упоминание о церкви на «Фейсбуке» – из Льюистауна, штат Монтана. После прочесывания соцсетей удалось найти аккаунты людей, перечисленных на веб-сайте церкви. Это дало еще три точки на карте. Затем Эбби просмотрела их списки друзей, определила общих и заглянула на их страницы – и вот вам еще один пост на интересующую ее тему: про пикник, который организовывала церковь Братства Лилии. Еще одна отметка на карте. А потом еще одна. И еще. Наконец на карте накопилось уже тринадцать отметок. Эбби сопоставила их с местами пожаров. Два полных совпадения. И еще два поджога меньше чем в десяти милях от отмеченных на карте мест. Она налила себе чашку кофе, напряженно размышляя. Предположим, Моисей работал в этой церкви в каком-то качестве. Скорей всего, руководил группой добровольцев, с ней связанных. И они перемещались между филиалами церкви по всей стране. Только вот Моисей начал обделывать собственные делишки, исподволь пачкая умы своих добровольцев, чтобы привлечь их на свою сторону. А потом, завоевав значительное число последователей, осмелел. Стал поджигать вместе с ними дома. Сжигать людей. Куда же он двинет на сей раз? В отмеченных на карте местах его поджогов прослеживалась определенная закономерность. Индиана, Теннесси, Айова, Канзас, Вайоминг… Моисей перемещался между штатами, расположенными относительно близко друг от друга, не более чем в дне езды на машине. И после поджога никогда надолго не оставался на том же месте. На сравнительно небольшом расстоянии от Дугласа, штат Вайоминг, где был заживо сожжен Джимми Йейтс, располагались сразу три филиала церкви. Один – в Сент-Джордже, штат Юта. Далековато, конечно, но не так чтобы и слишком. Но этот город слишком большой. Моисей предпочитал маленькие уединенные городки. Форт-Лаптон в Колорадо, в котором располагался второй такой филиал, гораздо ближе и совсем невелик – хотя, пожалуй, чересчур уж близко от Денвера. Вряд ли Моисею захочется, чтобы им занялась денверская полиция. Третий филиал находился в Риджби, штат Айдахо. Это совсем крошечный городок, довольно уединенный. Некая Кэти Тейт восторженно отзывалась о молодежном приюте, который построила там церковь Братства Лилии. Пожалуй, нет смысла опять лететь в Вайоминг… Лучше отправиться в Айдахо – не исключено, что именно там и скрывается Моисей Уилкокс. Глава 14 – Позвольте мне объяснить… Плечи Зои напряглись, когда агент Сезар Гриффитс в очередной раз произнес эти три слова. Этот человек приводил ее в бешенство. Только вот если он и вправду был человеком. Из-за внушительного обхвата в талии ходил он эдак вперевалку и так надувал свои толстые губы, что они напоминали утиный клюв. Да и в скрежещущем голосе его было что-то крякающее. Зои впервые в жизни встретила живой пример того, что выглядело как утка, ходило как утка и звучало как утка… хотя она была почти уверена, что мозги у него все-таки не утиные. Должно быть, она нетерпеливо фыркнула, поскольку Тейтум бросил на нее со своего места предостерегающий взгляд. Зои стиснула зубы и заставила себя слушать дальше. – Есть несколько критериев, которые определяют секту. В первую очередь то, что мы именуем «контролем микросоциума». – Произнося эти слова, Гриффитс изобразил руками кавычки, да и произнес их нарочито медленно. Сезар Гриффитс был экспертом ФБР по культам и сектам. Или, насколько Зои могла понять, скорее, тем аналитиком ФБР, который в свое время достаточно глубоко погрузился в расследование делишек организации под названием «Нексиум»[19][«NXIVM» («Нэксиум») – аббревиатура, не менее известная в Штатах, чем у нас «МММ». Так называлась американская сетевая компания, предлагавшая платные семинары личностного и профессионального развития по разработанной ею же программе и работавшая по пирамидальной схеме с элементами харизматического культа. Руководителям «NXIVM» были предъявлены уголовные обвинения в использовании рабского труда и сексуальной эксплуатации, поскольку, как выяснилось, они создали еще и тайное общество, участницы которого подвергались клеймению и становились секс-рабынями.] и вынырнул из него уже с титулом «эксперт». Ему потребовалось целых три дня, чтобы найти время для встречи с ними. Зои не терпелось поработать с ним, поскольку им явно требовался спец по сектам, чтобы разобраться с этим делом и создать надлежащий психологический профиль Моисея Уилкокса. Но, вместо того чтобы подсесть к Тейтуму и Зои, он оставил их сидеть за столом, а сам принялся расхаживать взад и вперед, лекторским тоном излагая им основные особенности сектантского мышления. Хотя надо было отдать ему должное – в теме он и вправду разбирался неплохо. – Агент Гриффитс, – наконец прервала его Зои. – По-моему, пора уже перейти к обсуждению того, насколько все это имеет отношение к текущему делу. Гриффитс на секунду остановился и улыбнулся ей. Только половина его толстых губ по-настоящему улыбалась – другая половина оставалась плоской. – Я хотел дать вам общее представление о принятых в сектах методах манипуляции, прежде чем высказать свое окончательное заключение. – Окончательное заключение? – переспросил Тейтум. – В каком это смысле? – Ну, я уже изучил ваши отчеты и наметил возможные мотивы, движущие этой сектой и его лидером. – Весь смысл этой встречи состоял в том, чтобы заняться этим вместе, – возразила Зои, покраснев от раздражения. – Буду более чем счастлив обсудить с вами свои выводы, – сказал Гриффитс. – Ваши знания в этой области могут оказаться полезными. – О, могут? – резко спросила Зои. – И каковы же ваши выводы? – спросил Тейтум. – Можем сразу перейти к этой стадии. – Ну что ж… – Гриффитс вздохнул. – Я собирался объяснить, что секты обычно держатся на чувствах стыда и страха. Это два основных инструмента, имеющихся в распоряжении лидера. И из того, что я видел в ваших отчетах, похоже, что манера данного лидера держать своих последователей под контролем заключается в наглядной демонстрации того, какая перспектива ждет тех, кто сбивается с пути. В данном случае, перспектива быть сожженным заживо. Как вы справедливо заметили, жертв связывали так, чтобы казалось, будто они молятся. Молятся – или молят – о чем? О прощении! Позвольте мне объяснить… – Вы считаете, что Моисей Уилкокс сжигает людей, чтобы запугать своих собственных последователей? – Зои нахмурилась. – И как это согласуется со всем, что мы видели? – Смерть от сожжения – наихудшее из возможных наказаний. Угроза, которой он пользуется, чтобы сохранить контроль над сектой. – Одна из самых ярых последовательниц Моисея Уилкокса сама себя подожгла в Нью-Йорке, – заметил Тейтум. – Зачем ей было так поступать, если это наказание? – Она, вероятно, просто убедила себя, что заслужила подобное наказание. Вы не поверите, насколько извращенным становится мыслительный процесс людей, которым основательно промыли мозги. – Но если страх и стыд – это то, за счет чего он держит свою секту в узде, то зачем людям вообще к ней присоединяться? – спросила Зои. Гриффитс повернулся к ней. – А зачем люди вообще вступают в секту? Позвольте мне объяснить. Существует несколько психологических моделей. В данном случае я предпочитаю так называемую «психодинамическую модель». – Опять изображенные в воздухе кавычки. – Индивид присоединяется к какой-либо группе из-за того, что, по его мнению, она способна ему дать. А именно, ответ на его страх смерти. В моей области многие считают, что практически каждый человек подвержен страху смерти, сознательно или неосознанно. – Это и моя область тоже. Вообще-то у меня докторская степень по судебной психологии, – процедила Зои сквозь стиснутые зубы. – И я знакома с концепцией страха смерти. – Нисколько не сомневаюсь. А вот агент Грей – вряд ли. – Гриффитс опять одарил ее легкой улыбкой. – Вы смотрели прямо на Зои, когда это говорили, – заметил Тейтум. – И, честно говоря, уже само название этой концепции говорит само за себя. Гриффитс прокашлялся. – В любом случае, что я собирался сказать, так это что Моисей Уилкокс дает простой ответ на этот страх смерти. Или, как мы предпочитаем его именовать, «танатофобию». И опять эти воздушные кавычки! Зои представила, каково было бы сейчас схватить его за пальцы и загнуть их назад. – Это слово происходит от греческого «танос», что означает «смерть». Зигмунд Фрейд, один из основоположников в моей области… – Нашей области, – вставила Зои. – И, я полагаю, агент Грей тоже в курсе, кто такой Фрейд. – Да. – Гриффитс нахмурился, явно сбитый с мысли. – Гм… Что я собирался предположить, так это что Моисей Уилкокс, скорее всего, нацелен на две группы людей. На мужчин со средним или даже еще более низким уровнем интеллекта и на женщин. – Простите? – напряглась Зои. Он хихикнул. – Я не совсем правильно выразился. Я хотел сказать, что мы живем в обществе, в котором доминируют мужчины, а женщины, как принято считать…