– Алло? – Тихий, хрупкий голосок. – Привет, это Мейген? – Да. А кто это? – Меня зовут Эбби. – Маллен улыбнулась так, чтобы эту улыбку можно было услышать у нее в голосе. Улыбки могут иметь большое значение, даже если их никто не видит. – Одна подруга Гретхен сказала, что мне надо поговорить с тобой. – Поговорить со мной о чем? – Голос Мейген утратил всякую мягкость. У Эбби сразу возникло предчувствие, что та уже разговаривала о Гретхен с целой кучей народу. И что совсем не рада опять поднимать эту тему. – О твоей сестре. – Послушайте, я не знаю, кто дал вам мой номер. Я не знаю, где Гретхен, ясно? Она даже не поговорила со мной перед уходом! И знаете что? Мне плевать, даже если она и вправду сожгла дом этого поганца дотла! Просто оставьте меня… – Я не думаю, что это она сожгла тот дом, – быстро сказала Эбби, прежде чем Мейген успела повесить трубку. – Да ну? Хм, тогда вы практически единственная, кто… – Я не единственная. Ты ведь тоже не думаешь, что это ее рук дело. Последовало короткое молчание. – Да, не думаю, – наконец произнесла Мейген. – Хотя вообще-то неважно. Я не знаю, где она. И, по правде говоря, даже не уверена, что она этого не делала. Ей просто до ужаса этого хотелось. – Хотелось? – переспросила Эбби. – Все в Дугласе хотели смерти Йейтса. – Похоже, Гретхен была не такой, как все. Как она относилась к Йейтсу? – Я не знаю. В смысле, этот мужик ведь был педофилом, верно? – Голос Мейген дрожал. Тут явно что-то прослеживалось. – Откуда Гретхен знала Йейтса? – Она не… Послушайте, абсолютно все знали Йейтса. Он был тем мужиком-извращенцем, от которого нам всем советовали держаться подальше, ясно? – Да, советовали держаться подальше, – эхом повторила Эбби. – Вот именно. Вот и всё. – И всё? – Послушайте, вы вроде сказали, что, по-вашему, Гретхен этого не делала… – Я и вправду думаю, что Гретхен этого не делала, – подтвердила Эбби. – Но еще я думаю, что она знала Йейтса. – Не напомните, кто вы такая? Вы, типа… репортер или что-то в этом роде? – Я из департамента полиции Нью-Йорка, – ответила Эбби, надеясь, что Мейген не бросит трубку. – Нью-Йорка? – Та явно недоумевала. – Тогда почему вы пытаетесь найти Гретхен? – Я уверена, что Гретхен попала в беду. Она связалась с кое-какими плохими людьми. И я хочу найти ее до того, как она пострадает. – Послушайте, мне и вправду жаль, но я не знаю, где сейчас Гретхен. Если она позвонит мне или что-то типа того, то я… – Не против, если я сходу попробую угадать? – спросила Эбби. – И если я ошибаюсь, то с Гретхен, скорее всего, всё в порядке и тебе не о чем волноваться. – Ладно… – Мейген явно напряглась. Она, несомненно, уже довольно давно ждала хоть какой-то развязки, пусть даже и неблагоприятной. С тех самых пор, как ушла Гретхен. Ей нужно было расставить все по местам. – Некоторое время назад Гретхен начала меняться. Вроде как была чем-то взволнована, но никому не говорила, в чем дело. По крайней мере, поначалу. Даже уезжала на несколько дней. На какого-то рода тренинг или в молодежный лагерь. – На семинар, – дрожащим голосом поправила Мейген. – Она попросила меня не говорить об этом папе с мамой. – Точно. И после того семинара ты ее как будто не узнала. Она стала какой-то не такой, как всегда. – Угу, – глухо подтвердила Мейген. – Она присоединилась к этой христианской группе. Они управляли молодежным лагерем, в который ее отправили мама с папой. Гретхен даже хотела, чтобы я сходила на одно из богослужений этой группы. Эбби крепче сжала телефонную трубку. – И ты пошла? – Да. Они меня сразу насторожили. Этот их проповедник больно уж пыжился – как будто он, типа, пуп земли. А после службы они и меня пытались заманить на один из их семинаров, так и эдак подкатывали. Но кое-кто из остальных считал, что всё супер. В смысле, Гретхен была в полном восторге. И еще несколько человек. Этот проповедник предлагал ежемесячную программу пожертвований, и я видела, как какие-то люди это с ним обсуждали. Хотя просто не пойму, за что платить такому типу? – И ты высказала Гретхен свое мнение? – Да. – Как она это восприняла? – спросила Эбби, уже догадываясь, каким будет ответ. – Она совершенно взбесилась. Орала на меня чуть ли не час. А потом и вовсе перестала со мной разговаривать. – И давно это было? – Вообще-то точно не помню… Недели три назад, где-то так. Итак, за две недели до поджога. Мейген фыркнула. – Послушайте, мне и вправду нужно идти. Я могу поговорить чуть позже, хорошо? – Подожди, – сказала Эбби. – Тот проповедник… Как он выглядел? – Ну не знаю… Старый. В очках. – Можно прислать тебе фотку? Посмотрим, сможешь ли ты его узнать, – продолжала Эбби. – Да, конечно. Я вам позже перезвоню, хорошо? – Да. Спасибо тебе, Мейген. – Повесив трубку, Эбби откинулась на спинку кресла. Девушка явно что-то утаивала. Эбби была почти уверена, что Гретхен Вуд все-таки знала Йейтса. Полиция Дугласа была права? Не пытался ли Йейтс растлить Гретхен, когда она была младше? Или дело в чем-то совсем другом? Поводив пальцем по экрану своего мобильника, Эбби нашла размытое изображение Моисея Уилкокса. Он позвонил ей по видеосвязи несколько недель назад, чтобы поговорить. И сообщить, что он – ее отец, который хотел бы увидеться со своими внуками. Она тогда настоятельно посоветовала ему держаться от них подальше. Эбби отправила Мейген скриншот, сделанный во время того видеозвонка. Затем почесала ногу – что-то щекотало ее лодыжку. Пальцы за что-то задели. За какое-то существо, которое быстро ускользнуло. В прошлом Эбби доводилось противостоять вооруженным террористам, спасаться от ужасного пожара, вызволять свою дочь из заложников… У нее были стальные нервы, и она это знала. Но почему-то, несмотря ни на что, ее рефлекторная реакция на нечто ползущее по ней оказалась не особо героической. – Ой! – взвизгнула Эбби, поспешно смахивая эту тварь. Ошеломленный, сбитый с толку сверчок свалился на пол. Замер и зашевелил усиками, пытаясь придумать, куда бы лучше удрать. Несколько секунд они таращились друг на друга в напряженном противостоянии. Должно быть, она выронила его в какой-то момент, когда поспешно кормила Табиту. Это произошло, когда… В комнату юркнул второй сверчок. И тут на Эбби волной нахлынуло осознание допущенной ошибки. Она очень спешила. А потом ее прервал телефонный звонок, и… и… Она. Забыла. Закрыть. Виварий. Установив новый рекорд скорости дома Малленов, Эбби вбежала в комнату Бена и в ужасе уставилась на открытое нараспашку и совершенно пустое обиталище насекомых. Сверчки, обрадованные вновь обретенной свободой, носились взад и вперед по полу, стенам, мебели. Сколько их тут? Бен недавно купил новую партию – виварий был переполнен. Она оглядела коридор и заметила еще нескольких, разгуливающих по полу. – Не-е-е-ет… – Помимо воли у нее вырвался гортанный стон. Это была полная катастрофа. Единственным слабым утешением было то, что это сверчки, а не… А где же Джиперс? Может, он спрятался в своей искусственной норке? Эбби присмотрелась. В норке Джиперса не было. И его виварий тоже был открыт. Где-то в этом доме притаился здоровенный волосатый тарантул. И что еще хуже, если она его не найдет, с Беном случится эпический нервный припадок. Вывел ее из шока отрывистый лай. Киблс гналась за одним из сверчков через всю прихожую, возбужденно виляя розово-фиолетовым хвостом. Джиперс… Надо срочно найти Джиперса. Эбби заглянула под кровать, под стол, покопалась в одеялах, приподняла простыню. Попыталась поймать нескольких сверчков, которые пронеслись мимо нее, но они оказались слишком быстрыми, и у нее уже не было времени. Приоритетом номер один был сейчас этот восьминогий кошмар. Безумный лай привел ее на кухню, где Киблс прекратила свою погоню за сверчками, сосредоточившись на новой цели. Джиперс, явно обозленный и готовый к драке, скорчился у холодильника. Киблс звонко тявкала на него, прыгая влево-вправо и едва не обезумев от возбуждения. – Киблс, цыц! – прикрикнула на нее Эбби. Та коротко глянула в ее сторону и продолжила облаивать паука. Паук угрожающе поднял передние лапы, демонстрируя пурпурнохвостой собаке свои внушительные клыки. Киблс отпрянула назад, не переставая тявкать. – А ну-ка проваливай! – прикрикнула на собаку Эбби.