– Есть вещи, которые вам делать положено. Например, Военная Академия. Или развитие магии. А что вам нравится как человеку? – Это уже для статьи? – насмешливо посмотрел на Джулиану принц. – Именно, – кивнула она и показала, что у нее в руках карандаш и блокнот. – В большинстве своих предпочтений я зауряден. Люблю вкусно поесть. А больше всего – выпечку. Я про себя хмыкнула – это у них, видимо, семейное. – Люблю фехтовать. Особенно с Ричардом, моим старшим братом. Люблю играть в шахматы. Это уже с отцом. – А что вы любите из необычного? – Делать фейерверки. – И вы покажете, как вы это делаете? – А вам правда это интересно? – нахмурился отчего-то принц. – Мне вообще интересны люди, – отозвалась Джулиана. – Особенно в ваших разоблачительных статьях, – не сдержался Брэндон. – Давайте работать! – остановила их, снова чуть не добавив «дети». Но в последний момент сдержалась. – Ваше высочество, а что бы вы могли рассказать о себе? – Тоже под запись? – Мы не опубликуем ничего без вашего одобрения. И без одобрения его величества. – Я хорошо схожусь с людьми, мне они интересны. – Он насмешливо взглянул на Джулиану. – Мне нравится общаться с теми, кто меня в чем-то превосходит. Кто меня в чем-то сильнее. – А какая у вас мечта? – Я всегда хотел путешествовать. Просто без цели. И делать это, пожалуй, так, как делает отец. Он ведь настраивает портал между мирами таким образом, чтобы не знать, где окажется. «Надо посоветоваться с Крайомом, – вспомнила я про начальника охраны. – Можно давать подобную информацию или нет». – А у вас в империи есть любимое место? – спросила Джулиана. – Море. Я всегда любил побережье. – Ваше высочество, а можно просьбу? – быстро сказала я, прижимая руки к груди. – Какого рода? – настороженно спросил принц. – Ну вот, – расстроилась я. – А батюшка ваш обычно отвечает: «Все что в моих силах». – Мне у императора еще учиться и учиться. Вроде бы по смыслу то же самое, а как звучит! – Итак, ваше высочество? – Все что в моих силах! – ответил принц и романтично приложил руки к груди. – По-моему, вы немного переигрываете, мой принц, – нахмурилась я, а Джулиана хихикнула и кивнула. – Миледи Вероника! – в шутливом отчаянии возопил принц. – Понимаете, нам надо много фотографий. Разных. И не только в кабинете. – А где еще? – с тоской отозвался Брэндон. – На прогулке, – стала перечислять я, – в Академии, в форме. И на фоне замковых стен. Верхом. Когда вы будете фехтовать. Танцевать. – С вами? – ехидно заметил принц. – Э, нет. Это лишнее. Мне хватает тех сплетен, что у нас есть. – Вы же понимаете, что фотоаппаратов в вашем понимании в империи Тигвердов просто нет. – Брэндон, – укоризненно сказала я. – Разговор о том, что в журнале нужны хорошего качества изображения, был две недели назад. И я не поверю, что до сих пор никто не сообразил, как их раздобыть. Я могу, конечно, обратиться к милорду Швангау… Принц скривился, услышав имя верховного мага империи, и сказал: – Будет вам фотограф. – И, с вашего позволения, завтра мы и начнем, – строго сказала я, подумав, что иначе мы никогда с места не сдвинемся. – Миледи, вы – просто сущий кошмар! – вырвалось у наследника. – Посочувствуйте вашему брату, – рассмеялась я. – Завтра – съемки во дворце. И договоритесь, чтобы его величество и ненаследный принц Тигверд присутствовали. А еще члены вашей боевой пятерки. Тяжелый вздох. – Не печальтесь, изображения получатся отменными. Завтра бы еще отснять ваше любимое место на побережье. Потом Академия и танцы… Вы – верхом. И… пожалуй, что и все. – А фейерверки? – вдруг тихо спросила Джулиана. Глава 4 – Ника, – сказала мама. – Нам надо поговорить. Папенька, с которым они вместе зашли в дом, важно кивнул. Вообще после переезда в империю родители стали выглядеть как-то моложе. Энергичнее. Чистый имперский воздух, волшебные общеукрепляющие настойки великого Ирвина, отсутствие финансовых проблем – все это пошло им на пользу. И если мама и раньше была «спортсменка, комсомолка, просто красавица», то папа последнее время стал сдавать – давление, лишний вес. А тут, в империи, он был нужен, полезен, заинтересован в происходящем. Его ценили на службе, маму – в издательстве, и у них открылось второе дыхание. Горели глаза, как в молодости, и мне кажется, вся эта история их заново сблизила. Они столько пережили. Из-за меня… – Хорошо, – ответила я. – Пойдем в кабинет. Видимо, день такой. Кабинетный. – Доченька… Мы попали в этот мир, – начала мама, – и нам тут нравится. Теперь надо подумать, как мы будем устраивать свою жизнь дальше. – Согласна, – вздохнула я. – У нас с отцом есть к тебе вопрос… Только постарайся не злиться. Ну вот что мне остается делать… Только рассмеяться. – Слушаю. И стараюсь. – Ника… Вот скажи, а что ты думаешь делать с Ричардом? Я покачала головой. Действительно, хороший вопрос. – Замуж я не собираюсь – если вы об этом. – Но ты живешь с ним в одном доме. – Спишь с ним в одной кровати, – вмешался папа. – Ага, ем из одной чашки, – вспомнила я «Трех медведей». – И сижу на его стуле. – Ника! – хором возмутились родители. – Вот император Фредерик – умный. Он сам на эти животрепещущие темы со мной говорить не рискнул – вас отправил. – Ты же историк, – нахмурилась мама. – И должна понимать, что так вызывающе противопоставлять себя обществу не стоит. Тем более такому своеобразному, как империя Тигвердов. – Это не говоря уже о том, что у Фредерика и так проблемы с аристократией, – заметил отец.