– Вот и пусть их решает. С твоей помощью, – резко ответила я. – У тебя самого пиетет перед высокородными особями отсутствует как класс. Вот и будет чем заняться, вместо того чтобы лезть в мою личную жизнь! – Ника, – укоризненно посмотрела на меня мама. – Мне в столице выделили особняк, – спокойно проговорил отец. – Мы съездили, посмотрели. Он, конечно, поменьше, чем этот дом, но все же… Значительно больше всего того, к чему мы привыкли. Я предлагаю пока перебраться туда. Заодно ты и решишь, чего хочешь. – А с Наташей что? – Я ей предложила поселиться пока с нами, там все равно места очень много. Она согласилась. – А Джулиане подобрали мастерскую в столице. Неподалеку от нас. Родители посмотрели на меня удивленно. – В смысле, неподалеку от городского дома Ричарда, – поправилась я. – В любом случае, – заметила мама, – если мы хотим серьезно заниматься газетой, то надо перебираться в город. – Когда вы будете переезжать? – Завтра, – ответил отец. – Что тянуть? – Я дождусь Ричарда. И поговорю с ним, – решила я. – Кроме всего прочего, есть вопросы безопасности. – Есть, – кивнул отец и внимательно посмотрел на меня. А мама гневно сказала: – Прекращай уже со своим подростковым бунтом! Женщину в синем кто-то же убил! – Мне сказали, что девушка синего отродясь не носила. – Ее переодели, – подтвердил отец. Мы с мамой вздрогнули. – Рит, у нашей дочери хорошая серьезная охрана. Я разговаривал с командиром, он утверждает, что все предусмотрено. Только… Ника, не смей сбегать. Ты можешь передвигаться по городу, но порталами – только в сопровождении охранника. Или кого-нибудь из имперцев. И ставь в известность о своих передвижениях! – Хорошо. – И не выматывай нервы службе безопасности! Они тоже люди. Служат. На этом мамином замечании я и удрала к себе в комнату. Переоделась после душа в джинсы и футболку – хватит с меня синих платьев! И уставилась на картину Джулианы. Каждый раз, когда я смотрю на эту работу, становится легче дышать. Что-то рождается в районе солнечного сплетения и белой бабочкой летит туда, в окно, едва задевая прозрачным крылышком ярко-синие лепестки полевых цветов. Свое присутствие в поместье Ричарда я воспринимала во многом как… возвращение домой, что ли… Как само собой разумеющееся. А ведь действительно. Я не экономка. Не хозяйка. И не невеста. Мда… Безусловно, мама была права. И если нам пришлось остаться в этом мире, то какие-то правила поведения стоило бы соблюсти. Хотя бы внешне. На самом деле, наверное, поздно. После всех тех сплетен обо мне, что я – любовница бастарда его величества, открыто живущая в его доме. Дамы высшего света сегодня откровенно выразили свое отношение. И я не думаю, что оно как-то изменится. Кстати, а что делать с балом в честь дня рождения наследника, на котором я по воле императора Фредерика должна была присутствовать? А теперь еще и отец служит при дворе. Следовательно, и на него будут коситься… Хотя папенька мой, после опыта выживания в структуре КГБ, а потом и ФСБ, да еще и в не лучшие для страны годы… В общем, я так думаю, он справится, конечно. Но осознавать, что я доставляю родителям неприятности, было горько… Вздохнула. Прислушалась. Посмотрела на часы – дом, похоже, спал. Взяла пачку бумаг: статьи, которые мне оставили для согласования, – и пошла в гостиную. Заодно и Ричарда дождусь. Уселась у камина на полу, разложила бумаги. Всего на секунду отвлеклась взять диванную подушечку, чтоб удобнее было, как две толстые лапы уже подобрались к моим материалам! – Флоризель! Морда ушастая – фу! Щенок посмотрел прямо в глаза. Да что там в глаза, прямо в душу заглянул – жалобно, грустно и с укоризной. Мол, надо же мне хоть чем-то играть! Хоть с кем-то. Хоть когда-то… Всем я сегодня не угодила, все решили меня сегодня стыдить! И за моральным-то обликом наследника не уследила, и о своем не подумала, и с бедной собачкой не поиграла, да? – А ну иди сюда… Иди сюда, говорю! Морда… – Я сгребла Флоризеля в охапку, прижала к себе. Теплый, милый… мой! Песик рос не по дням, а по часам, и это немного расстраивало. Он был таким очаровательным щенком! А сейчас вытянулся, стал крупнее. И так как до поведения взрослой, умной, воспитанной собаки было еще ох как далеко, этот монстр крушил все, что было в поле зрения. Пришлось принести еще бумаги, скрутить несколько «шуршалок» и разбирать статьи, отвлекаясь на мохнатого ребенка. Так… Что тут у нас? Это – от Луизы. Колонка по рукоделию – вышивка крестиком. Красиво. Ничего в этом не понимаю… Но написано увлекательно. С энтузиазмом. Прямо захотелось взять в руки иголку, нитки и заняться. Замечательно. И картинки красивые. Интересно, она сама их рисовала? Вообще, чем дольше длилось наше общение с баронессой Кромер, тем большее восхищение она у меня вызывала. Делала она все с удовольствием, хорошо и в срок. Единственная из всех, между прочим. А ведь у нее была еще и подготовка к свадьбе… Я написала в блокнотике, что третий или четвертый номер журнала надо посвятить свадьбам. И красиво, и всем нравится, и… материалы со свадьбы Луизы можно использовать. Интересно, при таком раскладе от меня скоро все скрываться начнут по подвалам? Отодвинув любопытный собачий нос, взяла следующую папку. Вот эта статья – неизвестно от кого. Наверное, от каких-то новых журналистов, которых, видимо, отобрала мама. Так. Обзор ресторанчиков. Где лучше провести свидание. Интересно, а что у нас с заказными статьями? В смысле, с рекламой? Кто за это деньги брать будет? Скорее всего, работник пера не просто так хвалил одни места, где можно свидание проводить, и ругал другие. Надо поговорить с Джулианой. И без фотографий, на мой взгляд, материал казался мало интересным. Так… Это опус Наташи. Они с мамой корректировали текст под имперские реалии. Что тут у нас? – Ты не спишь? – подошел ко мне Ричард. Я и не услышала, как он вернулся. – Тебя жду, – улыбнулась я ему. – Ты голодный? – Нет, военные после того, как ты высказала свое недовольство, следят, чтобы я хорошо питался. – Когда я высказывала свое недовольство? – На том самом совещании, которое ты разогнала. – Не помню. – Ну, пока офицеры отступали из кабинета, ты не только целовала меня, ты еще и гневалась. И фразу о том, что кто-то же должен следить, чтобы командующий был сытый, услышали. Он опустился рядом со мной на ковер, не обращая внимания на бумаги. Я поспешно убрала бумаги. Сначала спасла чужой труд, а потом уже стала целоваться… – Ты зачем джинсы надела? – проворчал имперец. – В них на полу валяться удобнее. – Мне они не нравятся! – Под платье залезать удобнее? – Именно. – Полный дом народу, – проворчала я, когда он потянулся, чтобы расправиться с очередным моим комплектом одежды. Решила для себя, что любимые джинсы на растерзание этому варвару я точно не отдам! – И что же нам делать? – промурлыкал он. – Хотя бы отправиться в спальню. Он рассмеялся, подхватил меня на руки – и понес к себе. Получилось так, что на этой половине дома, которую я называла господской, он был один. И опять все завертелось перед глазами, словно он поставил себе целью свести меня с ума. – Я ставлю полог тишины уже на рефлексе, – рассмеялся Ричард, когда я зажала себе рукой рот, чтобы не кричать от наслаждения. – Перестань. – Я тебя люблю, – потянулась я к нему. – Ника… – все же начал он серьезный разговор, как только мы чуть пришли в себя. – Со всем этим что-то надо решать. – Мне об этом сегодня говорила мама. Она предлагает переехать в дом, который предоставил отцу император. – А чего хочешь ты? – глухо спросил Ричард. – Я хочу ни о чем не думать. И ничего не решать. – Ты же понимаешь, что так не получится. – Хорошо, а что предлагаешь ты? – вырвалось у меня прежде, чем я успела прикусить язык. И Ричард немедленно ответил – с удивительно довольным видом, словно ждал этого вопроса: – Я предлагаю тебе руку, сердце и все, чем я владею. Мне оставалось только посмотреть на него укоризненно. – Ника, почему? – Может быть… Я просто боюсь.