— Думаю, кто-то этого и добивается, обезьяна вы эдакая! Поймав карающую длань, второй рукой Арчер обхватил ее за талию. Когда Миранда затихла, он выпустил ее руку, стиснул пальцами нежную шею и привлек так близко, что кончики их носов соприкоснулись. — Можете верить во все что угодно. — Губы его коснулись уст Миранды. — Но если думаете, что раскрытые секреты и разоблачение убийцы положат конец сему безумию, то вы просто глупы! Миранда закрыла глаза. Щетина Арчера царапала ей подбородок, жаркое дыхание будоражило чувства. — Вам остается лишь одно. — Его голос понизился до шепота, руки сжались, подавляя всякое сопротивление. — Довериться лживому мужу-обезьяне, чтобы он вас защитил. Так легко было бы подчиниться, слиться с ним, отдаться его объятиям. Часть Миранды с отчаянием ребенка именно так и хотела поступить. Но чем все закончится для него самого? Вскинув голову, Миранда засверкала глазами: — Вы же не ждете, что я… Губы мужа поглотили ее слова. Он целовал ее сильно, грубо, едва не ставя синяки, один безумный миг покусывая и посасывая нежную плоть. Руки его с несокрушимой силой сдавливали ей голову. Миранда застонала. А уже через мгновение Арчер ее отпустил, и она, лишившись поддержки, с трудом устояла на ногах. Тяжело дыша, муж бросил на нее полный темной ярости взгляд. — Я не могу допустить, чтобы вы погибли! — крикнул он. Хлопая крыльями и надрывно каркая, с деревьев поднялись испуганные вороны. Арчер резко крутанулся, фалды его сюртука разлетелись в стороны, и он направился к дому. Замерзшая земля хрустела под его ногами. Его последние слова выстрелом прогрохотали в тишине, заставив Миранду вздрогнуть: — И не допущу! Глава 27 — Милорд? Вздрогнув, Арчер судорожно вдохнул. В двух шагах от стола c серебряным подносом для почты стоял Гилрой. Шагов дворецкого Арчер не слышал. — Почта? — некстати уточнил он, забирая письма. Удивительно, какой измученный у него голос! Гилрой медлил. В последние месяцы его глаза сильно слезились. Арчер отвернулся. Вновь наблюдать, как близкий человек угасает? Нет, он больше этого не вынесет. — Ты что-то хотел, Гилрой? Тот поджал тонкие губы. Да, он очень сильно хотел что-то сказать, это читалось по лицу. И только годы службы удерживали дворецкого от откровенности. Гилрой выпрямился во весь рост. — Леди Арчер отказалась от ужина, — сообщил он сдержанно. В голосе ни намека на упрек, что лишь подчеркивало проступок Арчера. — Мне накрыть на одного? Или, быть может, принести поднос сюда? На сердце легла свинцовая тяжесть. Мири больше не хотела с ним ужинать. Стало больно. Болела каждая жилка, болело сердце, даже дышать было больно. И все же она по-прежнему заставляла его пылать. Ее медовый запах, то, как она вскидывала янтарную бровь, когда он говорил что-то, с чем она не соглашалась… все вызывало в нем страсть. Арчер потер подбородок. Гилрой все еще ждал ответа. — Я не голоден. Отдай ужин слугам. — Как прикажете, милорд. Дворецкий направился к двери, и Арчер, не поднимая головы, принялся неторопливо перебирать почту. Он лишь хотел занять руки, пока не останется снова один. Замереть его заставил тонкий конверт. Пускай прошли годы, почерк этот был ему хорошо знаком. Неуклюжими пальцами он торопливо разорвал бумагу. В глубине души он уже знал, что поведает записка. Это возможно. Л. Арчер посмотрел на лунный календарь на столе. Через два дня новолуние и зимнее солнцестояние. Одна ночь и один день — вот все то время, что осталось ему провести вместе с Мирандой. Он поднял голову, внимательно прислушиваясь. Мири. Он слышал ее тихое спокойное дыхание и слабый шелест платья, когда она двигалась. Арчер встал из-за стола. Он трус и эгоист, но она нужна ему, нужна как воздух. Миранда была в гостиной, сидела перед доской для триктрака, слепо уставившись перед собой. От этой картины сердце его сжалось. Свет свечей подчеркивал кремовые линии щек, заставлял пламенеть светлые волосы. На одно драгоценное мгновение у него перехватило дыхание. Глаза затуманились, и он несколько раз моргнул. — Мири. Вздрогнув от неожиданности, Миранда напряженно выпрямилась. Затем обернулась. — Да, Арчер? Сглотнув ком в горле, он кивком указал на доску. — Сыграете со мной партию? Миранда была уверена, что он ей поддается. Муж едва обращал внимание на игру, лишь молча сидел и сверкал серыми глазами из-под черной шелковой маски, следя за каждым ее движением. Подняв голову, она снова встретила его неотрывный взгляд. — Вы глазеете, — пробормотала она и переставила фигурку на доске. — Да. Вы очень красивы. Жар разгорелся на ее щеках. Спасибо неяркому свету свечей, что скрывал это! — Вы утверждали, будто вас не интересует моя внешность. Арчер слегка подался вперед. — Я осел, Мири. Вы отлично это знаете. Грубый, беспардонный осел. Миранда не сдержала улыбки. — Главное, что вы это знаете. Голос плохо ее слушался. Она протянула чашку и кости, но Арчер их не взял. Он придвинулся еще на несколько сантиметров, и его крупное тело, казалось, поглотило игровой стол. — Я знаю, что ваша красота лишает меня рассудка. — Правильной формы рот изогнулся в улыбке. — При взгляде на вас в этом золотом платье у меня немеют пальцы на ногах, и изо рта вылетают совершеннейшие глупости. Хочется послать месье Фалле цветы в знак признательности. Миранда рассмеялась, и Арчер тоже. В уголках его глаз появились веселые морщинки. От низкого беззаботного смеха мужа внутри у нее все перевернулось. — Видите? — продолжил он. — Абсолютнейшая глупость. Миранда снова засмеялась. — Тогда я спасу вас от себя самого, — смилостивилась она. — Я удовлетворена. Перестаньте говорить о моей красоте и избавьте себя от дальнейшего унижения. — И она легко коснулась его руки. Арчер замер и посерьезнел. Взгляд скользнул по ее пальцам на своей руке, и крепкое тело содрогнулось во вздохе. Словно обжегшись, Миранда отдернула ладонь, но он лишь продолжал смотреть на свою руку, лежащую на игральном столике. — Арчер, что случилось? — Миранда сжала кулак. — Вы больны? — спросила она шепотом, когда муж снова тяжело вздохнул. — Болен? — повторил он и коротко рассмеялся. Поднял взгляд на ее уста и снова замер. Его собственные губы дрогнули. Через мгновение он отвернулся к камину. — Тяга — это болезнь? — тихо спросил он будто сам себя. — Полагаю, что так. — Арчер, — резко окликнула мужа Миранда, ибо его странное поведение начало ее пугать. Предчувствуя надвигающуюся бурю, она затрепетала. Словно разорвав невидимые путы, Арчер вскинул голову, и у Миранды перехватило дыхание, когда она прочла правду в его глазах. — Мири. Одно слово. Одно только ее имя, и все же оно сказало все, что нужно было знать. О его боли, его страсти. О том, что он просил. Миранда отошла от стола, не зная, куда идет, лишь нуждаясь в движении. — Мы отлично держим друг друга на расстоянии, верно? — спросила Миранда, когда Арчер приблизился. Она так сильно его желала, до дрожи в руках! Он хотел было прикоснуться к ее щеке, но она увернулась. — И вы счастливы? — тихо спросил он. Счастлива? Возможно. Удовлетворена? Нет. Невыплаканные слезы жгли ей глаза, в горле стоял ком. — Почему сейчас, Арчер? От страсти черты его лица заострились, губы сжались в твердую линию.