— Нам потребовалось чересчур много времени, — произнес он, закрывая за собой дверь. Подойдя ближе, он сорвал с лица шелковую маску. Решимость Миранды чуть смягчилась, когда она увидела в глазах мужа радость, вызванную сим действием. Впервые он снял маску в ее присутствии. Его глаза были подведены черной сурьмой, и Миранда едва заметно улыбнулась. — Вы похожи на разбойника, — сказала она, когда Арчер нагнулся ее поцеловать. Арчер замешкался. На лице застыла то ли улыбка, то ли гримаса. — Именно. Он легонько чмокнул Миранду в нос и направился в ванную комнату, нетерпеливо снимая на ходу сюртук. С комком в горле она смотрела ему вслед. Мгновение спустя он вернулся, умытый и одетый лишь в подштанники и рубашку. — Будет не слишком по-мужски, если признаюсь, что ваш крем для лица мне нравится больше? — спросил Арчер, расстегивая рубашку с завораживающей сноровкой и быстротой. — Нет. — Ничто не сможет умалить его мужественность. Вновь промелькнул образ Арчера — еще не изменившегося, здорового и свободного от проклятия. Золотистая кожа. Волосы не обрезаны, а спадают блестящими черными локонами. Бен. Рубашка упала на пол, и дыхание Миранды сбилось. Он был прекрасен. Начиная с жилистых мускулов на плечах и руках, небольшой впадинки между ключицами, плоских, рельефных мускулов, сбегающих по животу, словно камни брусчатки, все в нем было прекрасно — настолько, что слова покинули ее. Арчер понял ее взгляд и улыбнулся так широко, что на щеках обозначились ямочки. — Привет, — прошептал он и подхватил жену на руки. Миранда не могла думать. Когда они целовались, ее разум словно заволакивало. Она прижалась к мужу, губы пульсировали под его натиском. Может, все дело в нем? Или в зависимости? Его проворные пальцы быстро расправились с кружевными завязками. Корсаж распахнулся, и Арчер скользнул пальцами по изгибу пухлой плоти. Внизу живота завихрились огненные потоки. Миранда отстранилась, уперев руки в плечи Арчера, дабы удержать его на расстоянии: — Остановитесь. Арчер замер. Медленно слез с кровати и сел на корточки. Серые глаза изучали лицо жены, и, безошибочно прочитав его выражение, он вызывающе вскинул подбородок — жест вины, если Миранда хоть что-то в этом понимала. — Вы собирались мне рассказать? — Не знаю. Арчер не сводил с нее глаз. У горла билась жилка, тело его словно окаменело. Тупая боль сжала грудь Миранды. — Ну, это вселяет надежду, — огрызнулась она, впившись пальцами в покрывало. — Честность превыше всего, не так ли? — Кто? — произнес все еще окаменевший Арчер. — Юла? Маккиннон? По его левой щеке растеклось багровое пятно, и он вскочил на ноги. — Сукин сын! Миранда тоже не усидела на месте. — Какая разница, кто мне сказал?! Это должны были сделать вы! — Сказать вам? — зашипел он, краснея еще сильнее. — Той, которая откровенно признавала возможность того, что я монстр? Миранда вздрогнула, но разозлилась еще больше. — Господи! Как же глупа я была! — В бессильной ярости она заметалась по комнате. — Я вас прямо спросила. И что вы ответили? Лорд Бенджамин Арчер умер в пятнадцатом году! Взмахнув рукой, Миранда повысила голос: — А ведь на самом деле это были вы! Лорд Бенджамин Альдо Фитцуильям Уоллес Арчер, третий барон Арчер из Амберслейда. Во время сей тирады Арчер наблюдал за женой, скрестив на груди руки и твердо сжав челюсть. — Да, я третий барон Арчер из Амберслейда, — напряженно ответил он. — Это как-то меняет меня самого? — Конечно! — Она развернулась. — Это делает вас лжецом. В то время как я открыла всю правду о себе. Арчер шагнул к ней, плоские мускулы живота напряглись. — По чуть-чуть. — Он с чувством развел руками. — Выдавая по кусочкам, словно воскресный пирог. И я это понимал. Ведь мы все так поступаем. — Это не одно и то же! Существует разница между утаиванием и откровенной ложью! Арчер фыркнул: — И разница эта, судя по всему, лишь в том, что надо знать, какие задавать вопросы. В попытке устоять на месте Миранда сжала кулаки. — Вам следовало верить в меня. Верить в нас. А те мужчины, все те бедные старики! Вы так же стары, как и они! — Миранда прижала ладони к лицу, желая закричать, но не имея сил. — Господи… — А что мне следовало сказать? — Арчер вопросительно поднял черные брови. — Извините, дорогая, но, даже если я исцелюсь, через несколько месяцев я могу превратиться в иссушенную мумию и умереть? Так было бы лучше? В его устах это прозвучало, словно пощечина. Пол под ногами Миранды покачнулся. Она не могла остаться и наблюдать за его гибелью. — Я ухожу, — произнесла она онемевшими губами и повернулась к двери. В одну секунду оказавшись перед ней, Арчер ударом кулака закрыл дверь. — Нет. — Он схватил жену за плечи, развернул ее и прижал к стене. — Нет, — повторил срывающимся голосом. Его губы смяли губы Миранды, а пальцы впились в плоть. Миранда поддалась натиску, и его язык скользнул ей в рот. Желая почувствовать вкус мужа, она нежно пососала его язык, и Арчер застонал. Он так крепко ее обнял, что у Миранды перехватило дыхание. — Вы не можете меня покинуть. — Арчер прикусил ее нижнюю губу. — Я вас не отпущу. Миранда ответила укусом, зажав между бедер его твердую ногу. Дрожащими руками он потянул за сорочку, и та порвалась. — Нет. — Миранда отвернулась в сторону, прочь от его ищущего рта. — Нет! — Мири, — послышался стон боли. Внезапно она его ударила, начала молотить кулаками по груди. — Вы должны были мне сказать! Арчер стоически все стерпел, ни разу не вздрогнув, и наконец Миранда безвольно опустила руки. Причиняя боль ему, она лишь сильнее ранила себя. Арчер печально смотрел, не пытаясь прикоснуться. — Мое единственное оправдание — страх, — сдавленно прошептал он. — Жалкое оправдание, — зарыдала Миранда, задыхаясь после вспышки ярости. — Вы хоть когда-нибудь чувствовали страх? Неустрашимый лорд Арчер! Едва вспомню, как вы смотрели на тело Челтенхема… Даже не вздрогнули. Словно вообще ничего не чувствовали! — Ничего не чувствовал? — скривившись и отступая назад, прошипел Арчер. — Ничего! Смазанным пятном он бросился к шкафу и ударил по его стенке. Толстое дерево треснуло, словно лист бумаги, под натиском его кулака. Арчер повернулся лицом к Миранде, литые мускулы на его плечах и груди напряглись, и молочное сияние запульсировало по его изменившейся плоти. Что напугало Миранду сильнее, чем его ярость. — Я еле удержался от крика, когда мы нашли Челта! Арчер схватился за волосы, словно желая их выдрать. Слова полились потоком: — Челтенхем и я вместе выросли. Мерриуэзер был моим соседом по комнате в Кэмбридже, а Лиланд… Лиланд был моим лучшим другом. Он привел меня в «Западный лунный клуб», а потом помог вышвырнуть из Лондона. Арчер задрожал, словно готов был вот-вот сломаться. Миранда шагнула к нему, боль от вида его страданий была сильнее собственного гнева, но он только бросил на нее горящий взгляд. — Вы хоть понимаете… — дыхание Арчера прервалось. — Я вынужден был смотреть, как они стареют, увядают. Невыносимо! Мне нужно было уехать. Это — истинная причина моего отъезда, а не их приказ убираться. А когда я вернулся, они превратились в иссохших стариков. Каждый день напоминая своим видом, что и я должен быть таким. Арчер судорожно вздохнул и опустил плечи. — Я смотрел, как меняетесь и вы. Из юного восхитительного создания в женщину, столь прекрасную… Господи! Арчер в мольбе простер к ней руки, а затем уронил их: — Я солгал. Солгал, когда сказал, что ваша красота меня не трогает. Я смотрю на вас и не могу дышать, словно оглушенный. Я хочу пасть к вашим ногам и боготворить вас. Тогда как примитивная часть меня желает задрать вам юбки и погрузиться в вас, пока мы не забудем собственные имена. Тяжело дыша, он смотрел на Миранду, в глазах смешались боль и укоризна.