— Нет, нет, не объявлялась. И не звонила. — Олег произнес это слишком поспешно. Он почувствовал, как на другом конце трубки напряглась Лунева. — Вот что, — проговорила она после паузы. — Когда вы планируете вернуться в Москву? — К концу недели. — Сразу же приезжайте к нам. Слышите? Звоните и приезжайте. Вы проверили еще раз вещи? Ничего не пропало? — Нет. — Странно. Более чем странно. Ну ладно. Все, до связи. Она отключилась. Олег вытер пот, выступивший на лбу. На душе у него было тревожно. Дверь дома отворилась, и на крыльцо вышла Наташа. Она поискала глазами вокруг, взгляд ее остановился на Олеге. — Ты чего там? — Звонил следователю. — Зачем? — Чтобы она сама не позвонила. — Что ей надо? — Подойди, — велел Олег. — Не хочу кричать на весь двор. Наташа послушно сошла с крыльца и приблизилась к беседке. — Ну? — Она хочет, чтобы я помог им составить твой фоторобот. — Мой фоторобот? Для чего? — Ну… Они подозревают тебя. Возможно, есть ориентировка, кто-то из стариков заявил. А может, просто совпадение. — И что ты будешь делать? Опишешь мои приметы? Они меня тогда сразу отыщут. — Не отыщут. Что я, дурак, давать им твои приметы? Совру. — И тебя посадят за дачу ложных показаний! — Не посадят. Никто ничего не узнает. Наташа зябко поежилась. — Какая здесь холодрыга. Хочу в Москву! — Пока нельзя. Пусть эти хлопцы поищут нас и поймут, что мы смылись. По крайней мере, у нас будет какое-то время решить, что делать дальше. — Ну хорошо. Тогда надо придумать, чем заняться, а то я с ума сойду. — И думать нечего. Сейчас пойдем в деревню искать печника. Только нужно переодеться и утеплиться. — Какая романтика. — Наташа сморщила насмешливую гримаску. — Искать печника! Вот уж не думала, что буду этим заниматься. — Будешь, еще как. — Олег обнял ее и шутливо щелкнул по носу. — Давай-ка в дом, проведем ревизию тети-Валиных шкафов. Во второй спаленке стоял огромный старинный шифоньер. Он был полон шмоток на все случаи жизни. Нашелся и теплый свитер для Олега, и вязаная кофта для Наташи, куртки, немного потрепанные, но вполне добротные, даже шапки. В сенях на антресолях отыскались две пары резиновых сапог. — А вам хорошо, — обрадовалась тетка, оглядев гостей. — Как знала, хранила, не выбрасывала. Вещи, ежели с душой, на века сделаны. Это сейчас два раза надел и выкинул. Раньше так не шили. Наташа слушала тетку, и на лице ее блуждала насмешливая улыбка. Олег опасался — ляпнет что-нибудь, но она промолчала. Они оделись и вышли на улицу. Злобный пес так и продолжал лаять, хотя уже охрип. Прямо за забором у соседского участка паслась коза. Она не обращала на лай ни малейшего внимания, выискивая в пожухшей траве свежие островки. — Ой, козочка! — Наташа бросилась к козе. Та покосилась на нее, но занятия своего не прервала. — Какая хорошенькая! Я всю жизнь хотела такую. — Она протянула руку, чтобы погладить. — Не трогай, — испугался Олег. — Вдруг она тебя боднет! — Не боднет. Козы — добрые. И умные, кстати. Коза меж тем перестала щипать траву и с ожиданием глядела на Наташу, видимо, надеясь, что та ее угостит. — Давай попросим у твоей тети хлеба с солью, — тут же сказала Наташа. — Перестань. Это чужая коза. Хозяева сами о ней позаботятся. — Ну пожалуйста! — она сложила в мольбе ладошки. «Господи, да она совсем ребенок, — с нежностью подумал Олег. — Судьба лишила ее детства». — Ладно, — согласился он. — Но иди и проси сама. Наташа кивнула и с готовностью побежала обратно за калитку. Олег ожидал услышать ругань, но через пять минут та появилась, сияющая, в руке у нее была горбушка. — На, Манечка. — Она протянула горбушку козе. Та тут же ухватила ее губами. Олег наблюдал за ними с улыбкой. — Почему Манечка? Может, у нее другое имя? — В деревне у моей подружки всех коз Манечками звали. В это время калитка раскрылась и из нее появилась сизая испитая женщина неопределенного возраста. Позади нее на длинной цепи надрывался огромный черный ризеншнауцер. — А ну, кыш! — Баба махнула рукой. — Кыш отсюда, тебе говорю! Ишь, повадилась! Коза опасливо отбежала в сторонку и тихо мемекнула. — Зачем вы ее гоните? — тут же вступилась Наташа. — Она же не ваш огород ест. — Тут моя трава! — рявкнула тетка и злобно оглядела их. — Вы кто такие? Чего мне тут у забора чужую скотину прикармливаете? — Что вы сразу кричите? — рассердился Олег. — У вас вон собака уже охрипла. Лает целый час. — Моя собака! Хочет — лает, хочет — на куски вас порвет. — Тетка угрожающе зазвенела цепью. — Бежим отсюда! — Наташа схватила Олега за руку. Позади слышались брань и лай. Алкашка прогоняла козу. — Ну и соседи у твоей тетки, — проговорила Наташа, оглядываясь. — Раньше таких не было, — сказал Олег. — Во всяком случае, я не помню. Она посмотрела на него насмешливо. — А ты когда здесь был в последний раз? — Ну… — Олег смутился. — Лет десять назад. Или пятнадцать. — Ничего не скажешь, хорош племянничек. — Наташа озорно ткнула его в бок. Он заметил, что она повеселела. Ему тоже стало легко и хорошо. Свежий ветерок обдувал лицо, после дождя дышалось свободно. Они взошли на пригорок, откуда вся деревня была как на ладони. — Смотри, как красиво. — Наташа подняла голову к небу, по которому плыли белые облака. — Вон лес, гляди! — Знаю. Мы туда по грибы ходили. И по ягоды. Олег вглядывался в даль, где чернела гряда деревьев. Он дивился сам себе. Сколько раз мать звала его с собой к тетке, но он неизменно отказывался. Деревня казалась ему скучной, быт допотопным и утомительным. Сейчас же, когда рядом Наташа, Кудиновка предстала перед ним совершенно в новом свете. Он был рад, что они оказались здесь. — Ну и где может жить твой печник? — спросила Наташа. — Черт его знает. Нужно спросить у местных. Давай спустимся. Наташа раскинула руки в стороны и побежала с косогора, постепенно набирая скорость. — Давай-ай за мно-ой! — разнесся ее звонкий голос.