— О чем? — устало проговорил Олег. Он чувствовал невероятное раздражение. Вот ведь прицепился, как банный лист! И послать нельзя, обидится, он ведь его так выручил и с пристанищем, и с деньгами. — Я хотел… Может быть… — Валерка замялся. — Черт, не знаю даже, как сказать. — Скажи уж как-нибудь, — потребовал Олег, ощущая, что его терпение на пределе. — Я подумал, может, ты к нам заедешь сегодня? Мама получше себя чувствует, наготовила всего к обеду. Все лучше, чем одному сидеть в квартире. По тону Валерки чувствовалось: он чего-то недоговаривает. — Спасибо, — поблагодарил Олег, — но у меня как-то нет аппетита. — Нет аппетита, можешь не есть. Вискарь допьем. Или ром. Что захочешь. А ты мне потом немного с проектом… того… поможешь. А? Олег усмехнулся. Вот она — истинная цель приглашения на обед. Мало того, что он отдал Зимину все свои наработки, так еще и сделай за него чистовой продукт. Как говорится, дайте ключи от квартиры, где деньги лежат. Зимин терпеливо ждал на том конце трубки. — Не слипнется у тебя? — со злой иронией осведомился Олег. — Так я ж не задаром! Заплачу. Олег в который раз подивился Валерке. Зачем вообще он работает у них в фирме, если бабки ему абсолютно не нужны? Мог бы дома сидеть, придумав себе какое-нибудь хобби. — Ну, — поторопил его Зимин. — Что ты молчишь? Соглашайся. Сам же сказал — бабки нужны. Предложение Валерки стало весьма неожиданным для Олега. Он не привык к такого рода доходам, и сама ситуация для него была не слишком приятной. Однако почему-то он не смог отказать. — Ладно, приду. Только не сейчас, а попозже. Я недавно проснулся. — Как скажешь, — обрадовался Валерка. — Жду. В трубке настала тишина. Олег с трудом спустил ноги с кровати. Чугунные гири за ночь никуда не исчезли, лишь прибавили по паре килограммов. В глазах рябило, во рту почему-то ощущался привкус крови, хотя ни вчера, ни позавчера он ни с кем не дрался. Олег всунул ноги в тапки и побрел в кухню. Поставил вариться кофе, поколебался и набрал Луневу. — Юлия Сергеевна, здравствуйте, это Криволапов. — Здравствуйте, Олег Игоревич. Есть какие-то новости? — У меня нет. Я… я думал, у вас есть. — Ну быстро только кошки родятся, как любит говорить мой начальник. — Лунева сдержанно усмехнулась. — Из новостей пока только то, что девушка, подозреваемая в связи с преступной группировкой, нашлась. И это не ваша Наташа. — Слава богу, — с облегчением выдохнул Олег. — Да, несомненно, это хорошо для вас. Но есть и плохое. — Что именно? Олег испугался, что Наташу обнаружили мертвой. У него похолодела спина. — Плохо то, что Сорокина точно сквозь землю провалилась. На нее дана ориентировка, но она нигде не появлялась. Я сомневаюсь, что она сейчас в Москве. Олег вспомнил, как Наташа рассказывала ему, что Сергей и его друзья отвезли ее в балашихинскую квартиру. Может, она и сейчас там? — Эти сволочи в прошлый раз держали ее в Балашихе. Хотели, чтобы она там работала на них. — Мы уже отрабатываем ближайшее Подмосковье. Про Балашиху учту. — А что со студентами? — С ними работают наши люди. Пока не нашли никого подозрительного. — Ясно. — Олег тяжело вздохнул. — Скажите, вам никто сегодня не звонил? В том числе с неизвестных номеров. — Нет. — Если будут звонки с угрозами или требованием денег, немедленно сообщите мне. Все у вас? — Да… вернее, нет. Как вы себя чувствуете? Наступила короткая пауза. — Спасибо, получше. — В голосе Луневой звучало удивление. — Поправляйтесь, — проговорил Олег и отключился. От разговора с Луневой ему стало еще тоскливей и тяжелее. Он не заметил, как убежал кофе. Плита была залита коричневой пеной. Олег начал вытирать ее салфеткой, но у него выходило только гонять жидкость от одной конфорки до другой. Он плюнул, бросил тряпку в раковину, быстро оделся и вышел из дому. На улице ему стало чуть-чуть легче. Он ехал в автобусе и думал о Наташе. Она не могла обманывать его и сама жертва. Мало ли, что нет ни одного заявления от пострадавших пенсионеров. Такое тоже возможно. А преступный бизнес Сергея существовал на самом деле, существует и сейчас. И Наташа вынуждена работать на этих гадов — наверняка для этого ее и похитили. И бабок не забыли срубить. Сволочи, одно слово, мерзавцы! За этими тягостными мыслями Олег не заметил, как приехал к дому Зимина. Валерка встретил его душевно, усадил за стол, невзирая ни на какие протесты и отговорки. Его мать, за эти дни еще больше похудевшая и побледневшая, суетилась вокруг стола, подавая тарелки с едой. Олегу было неловко — столько хлопот из-за него одного. Тем не менее он кое-как пообедал и выпил рюмку рома. — Ну ты как? — Зимин пристально поглядел ему в глаза и тут же сам себе ответил: — Можешь ничего не говорить. Вижу, что скверно. Еще бы. Я бы на твоем месте тоже переживал. Олег невольно фыркнул. «Переживал!» Разве можно этим словом описать то, что происходит у него в душе? Он целый день то мысленно хоронит Наташу, то воскрешает и надеется на лучшее. И так сто раз! От этого рехнуться можно. А он — «переживал». — Ты чего? — Валерка удивленно покосился на Олега. — Я что-то не то сморозил? Прости, с тактичностью у меня беда. Это я в отца, тот тоже имел длинный язык. Не обижайся. Пойдем, глянем твою небесную карту, а? — Тон был вкрадчивым и ласковым. Олег подумал, что, пожалуй, это сейчас самое подходящее — окунуться в любимое занятие, отвлечься от бесконечной тоски и боли. Пусть это уже не его проект, все равно — изначально он принадлежал ему. — Пошли. — Он тяжело поднялся из-за стола. Они пришли к Валерке в комнату и уселись за комп. Зимин с ходу засыпал Олега кучей дурацких вопросов, от которых ему стало одновременно смешно и грустно. Господи, кому он доверил свое детище? Полному профану. Олег попробовал терпеливо объяснить Валерке, что к чему, но быстро отчаялся. Намного проще было взяться за работу самому. Он привычно щелкал мышкой, видел перед глазами картинку и старался с максимальной точностью перенести ее на экран. Зимин покорно стоял за его спиной и сопел. Так пролетели два часа. Олег почувствовал легкое головокружение и протер глаза. — Кофе? — услужливо предложил Валерка. — Давай. — Тебе сколько сахара? — Нисколько. — Понял. — Зимин исчез, как фокусник на арене цирка, и вскоре вернулся с чашкой кофе и бутербродами с салями. — Подкрепляйся. — Он поставил поднос с едой на сервировочный столик. Олег с удовольствием выпил кофе и съел бутерброды. Потом еще два часа они с Зиминым провели за компьютером. Стемнело. Мать позвала их ужинать. За столом Валерка нахваливал Олега. Лесть его была настолько откровенна, что его стало тошнить. Он допил чай и, быстро распрощавшись, уехал домой. 19 Спать Олег лег рано, работа и общество Зимина его порядком утомили. Утром пришло сообщение от него. «Повторим?» Он понял, что влип. Вчера перед уходом Валерка перевел ему на карточку пять тысяч. Сегодня, очевидно, собирался сделать то же самое. Это было самое настоящее рабство, правда, хорошо оплачиваемое и с двухразовым питанием. Однако сама работа над проектом была настолько интересна Олегу, что тот невольно мечтал снова окунуться в нее с головой. Он позавтракал, с неохотой переделал хозяйственные дела и в час уже был у Зиминых. Все повторилось, разница была только в обеденном меню и сорте колбасы, которой Валерка угощал его в перерывах между доблестным трудом. Зимин и его мать настойчиво предлагали Олегу остаться ночевать, но тот на уговоры не поддался и уехал, договорившись завтра к обеду вернуться. Так оно и пошло. Олег ежедневно ездил к Зимину, тот принимал его, как дорогого гостя, хлебом-солью. Работа продвигалась достаточно быстро, кое-что Зимин даже умудрялся делать сам, получая похвалу от Олега. Лунева звонила примерно раз в три дня сообщить, что Наташу так и не нашли. В Балашихе ее тоже не было. Студентов опросили, но преступной тройки среди них не обнаружилось. Провели опрос среди пенсионеров тех районов, о которых говорила Наташа, — никто не упоминал о молодых людях, предлагавших свои услуги по починке газа и водопровода. Все это было загадочно, непонятно и вселяло в Олега ужасную тоску. Ему хотелось, чтобы происходящее оказалось сном. Как славно было бы однажды проснуться, увидеть под боком спящую Наташу, уловить запах ее духов, с улыбкой поднять с пола шелковый кружевной халат. Но, увы, это не было сном. Вся жизнь теперь состояла из работы и обедов у Зиминых, и это единственное, что удерживало Олега от мыслей о самоубийстве. Так прошло три недели. Проект был почти полностью завершен. Валерка отослал пробную версию Вадиму Васильевичу, и тот остался весьма доволен. Он велел готовить презентацию работы к очередной конференции, на которой должны были присутствовать иностранные заказчики. Зимин ликовал. Впервые шеф хвалил его, к тому же впереди маячила перспектива выгодно продать готовый продукт и получить неплохую прибыль. Олег смотрел на Валеркин восторг, слушал его благодарственные речи, и все больше погружался в пучину отчаяния. Даже то краткое время, когда они с Наташей вынуждены были скрываться и убегать от преследования, казалось ему прекрасным на фоне серости и беспросветности сегодняшнего дня. Он с ностальгической грустью вспоминал отчаянную драку в парке, холодное озеро и огни внизу, под высоковольтной мачтой. Романтика! Жизнь! Риск! И все это благодаря Наташе, ее смелости и безбашенности, умению зажечь его азартом и юношеским озорством. Однажды Валерка не выдержал и обиженно укорил его: — Вижу, ты совсем не рад за меня. А я считал тебя своим другом. Видно, ошибался. Олегу стало стыдно. В конце концов, он ведь не бесплатно трудился за Валерку. Заработал неплохой гонорар. Да и на питании сэкономил. — Я рад, — проговорил он кисло. — Просто… Просто… — Слова не нашлись, затерялись в пучине тоски и апатии. Зимин перестал улыбаться, лицо его сделалось серьезным.