– Не проблема. Я нарисую тебе вонючих червей. Это будет синий период моего творчества. По ее лицу пробежала тень. – Скажи мне вот что. Если ты, например, накосячил и прилетаешь к отцу… – Принцессе не подобает иметь в ванной комнате пневмодартс? – Немо усмехнулся. – Я выставил бы тебя из дома как позор семьи. Неуважение к традициям рода – страшное дело! Луна захлопала ресницами. – Шучу, – сказал он. Но ей почему-то было не смешно. Впрочем, Немо тоже. Он находился в розыске и растрепанных чувствах. Угнать корабль оказалось значительно легче, чем понять, что с ним делать. Мысли о гибели родителей Немо не допускал. Он должен был вырваться из школы, чтобы их найти. Он вырвался. А дальше? Немо привычным движением утопил пальцы в волосах: нужно что-то придумать… Луна, судя по всему, не придумала ничего лучше, как поесть. – Чем ты там чавкаешь? – Немо забеспокоился. – Ты хотя бы посмотрела срок годности? Я не помню, когда проверял запасы питания. Она не ответила, чавканье стало громче. Немо обернулся. Вдоль стены по направлению к каютам ползла Луна. Губы ее были крепко сжаты. Время от времени она прикладывала ухо к переборке и вслушивалась. Она была так увлечена, что Немо не удержался: подкрался сзади и встал у нее за спиной. – О-па! – торжествующе выдохнула она на повороте. – Неужели? – зловещим шепотом спросил Немо. Луна взвизгнула, извернулась, припечатала его кроссовкой в колено и забилась в угол. Ее глаза стремительно меняли цвет с одного на другой. – Краси-и-во, – морщась от боли, протянул Немо. – Изарский ты бердюк! – вырвалось у нее. – Это что-то вроде наследного принца? – Он еле сдерживался от смеха. – Я похож, ты не знала? – Это такая… по-вашему, наверное, курица. Лысая. В твоем случае – гусь. Мерзотный лысый гусь. Синие черви рядом не лопались! Немо с довольной улыбкой переваривал инопланетную «похвалу». В стене поскреблись. Луна взглянула на Немо огромными глазищами, в которых читалось «я же тебе говорила!». Оба бросились к источнику звука и ударились головами. Немо вытащил из кармана металлическую пластинку и хотел вставить ее между полом и панелью, но вместо этого зачем-то постучал в стену. За панелью зевнули и лениво почавкали. Немо метнулся за инструментами: макроотвертка, интролобзик, ультраразмягчитель, молоток и долото… Через десять минут он признал, что панели закреплены на славу. Оставался лазерный нож, но Немо боялся его использовать: хотелось добыть живого чавкунчика, а не расплавленного. Луна сидела рядом и накручивала на палец локоны. – Может, как-то по-старинке? – Она пнула в стену носком кроссовки. Немо готов был ее расцеловать. Образно, само собой. – Умница! – Он сунул ей долото. – Против лома нет приема! Прапрадедушка знал, что говорит! Немо умчался в мастерскую, загрохотал инструментами и вернулся воинственно настроенным. – Ага, – зловеще сказал он и потряс металлической трубой, расплющенной с одного конца. – Агам-ням-ням-ввы… – откликнулись на призыв. В стене отворилась дверца. Из тайника вывалился пушистый белый комок, бросился на Немо и… закопался в его светлых волосах. Немо стоял, как статуя. – Это то, что я думаю? – Его губы едва шевелились. Луна подошла ближе и осторожно выставила палец. Пушистик оскалился. – Он тебя защищает, – проговорила она вполголоса. – Они существуют… Немо поднял руку и, затаив дыхание, потрогал комок. Тот в ответ радостно пискнул, выставил острые уши и выдал позывной: – Вням-ням-ням-ве-е! – Веня? – уточнил Немо. Пушистик влепился ему в лицо, обслюнявил щеки и впихнулся под воротник рубашки, где и остался, радостно урча. Луна обошла Немо кругом. – Глазам не верю. Это же… – Космовёнок! – сказали они хором и уставились друг на друга. Луна потрогала Немо за рукав. – Может, ты и правда принц? В наших сказках космовята выбирают исключительно принцев. Всегда мечтала треснуть какому-нибудь сказочнику между глаз. – Я думал, это легенда. Мне бабушка напевала. – Изобрази-ка! – Я не очень, – предупредил Немо. – Не дрейфь, – подбодрила Луна, – не такое видали. Немо с сомнением посмотрел на тайник и нерешительно затянул: Жили у бабуси Славные мохнята, Один белый, другой трусил, Оба космовята… Луна зажала уши. Зато пушистый комок напыжился, выдернул себя из-под воротника и обмуслякал Немо лоб, нос и шею. – Я предупреждал, – сказал Немо. – Отец всегда включал дрель, когда я пел. – Тут еще кое-что есть, – Луна помахала книжкой в синем кожаном переплете. Пока Немо, утираясь, налаживал контакт с новым питомцем, она исследовала тайник. Книжка была частично объедена. Немо сразу заметил размахренные страницы – такие же, как найденный им лист бумаги. – Дай, – он протянул руку. – На, – сказала Луна и спрятала книгу за спину. Веня вылез ему на плечо и закатил глаза. Немо шагнул вперед. Луна шагнула назад. Она смотрела на него и хмурилась, словно перемножала шестизначные числа в уме. – Поешь ты, конечно, ужасно… Немо наклонил голову, ожидая продолжения. – Насчет еды незапасливый. Помешан на железках. И вообще себе на уме, – Луна поймала его взгляд. – Ты правда нарисуешь мне картину? – О да. После стольких-то комплиментов. Она фыркнула и отчего-то хлопнула в ладоши. – Тогда ты должен научить меня водить корабль! Полноценно. – Полноценно – это как? – уточнил Немо. – Это как ты. В моей семье никто не водит лучше. Если поиски твоих родителей затянутся, мне придется подменять тебя у пульта управления. Космовёнок скатился вниз и замер между ботинком Немо и кроссовкой Луны. – То есть… – Немо запнулся. – Ты не сходишь на торговой базе? – Нет, – Луна протянула ему синюю книгу. – Я остаюсь. Немо пролистнул полусъеденные страницы: космические координаты, названия планет, какие-то пометки… На титульном листе твердым размашистым почерком было написано: «Планета сокровищ. Qui quaerit, repent».