В западном полушарии за экватором небольшие поселения были не заметны, а крупные однотипные объекты угадывались большими цветовыми пятнами, зеленые – леса, серо-коричневые – города, синие – озерно-курортные зоны. Строители базы с самого начала разбили всю внутреннюю поверхность астероида квадратной сеткой со стороной в два километра и придерживались в каждом секторе своего плана застройки. Со временем границы секторов размылись, деревья и кустарники разрослись и залезли в городские кварталы, растущее население строило жилье и заселяло свободные участки на полях и лугах между лесных массивов, но основная первоначальная разбивка сохранилась и легко угадывалась. Экваториальное море, граница полушарий и самое низкое место, оставалось неизменным, окруженное пляжами и скалистыми берегами, прибрежными рощами и отгороженное от раскинувшегося с двух сторон центрального мегаполиса курортной зеленой зоной. Прямо из моря вставали и тянулись к самому центру три огромные конусовидные башни, собирающихся вместе в Центральную станцию, узел фокусировки и прохождения солнца по оси. Мегаполис, тянущийся к центру своими гигантскими небоскребами, казался похож на большую неправильную многолучевую звезду. Неправильную, потому что середина была пустой, а все пространство между «лучами» заполнено зданиями. Но выше двух километров небоскребов не было, запрет на полеты распространялся и на запрет на строительство. Все это Игорю объяснил Джо. Чем ближе к склонам Восточного полюса, тем лучше и четче различались все более мелкие детали, проявилась сетка дорог, было заметно, что города и поселки не просто пятна в тумане, а выстроенные по четкому плану поселения, с домами, площадями и скверами. Игорь разглядел, как в одном месте территория города подошла к границе «городского» сектора, и поселение резко оборвалось, дальше лежал густой лес. Удивительнее всего было видеть землю по сторонам и над головой, вывернутый наизнанку мир для землянина казался чудесным и удивительным. На Земле, да и на других планетах и спутниках все знают, что где-то далеко внизу живут вверх ногами антиподы, но одно дело знать об этом, а другое видеть собственными глазами. В Солнечной системе были небольшие колонии на астероидах, но они просто прятались под поверхностью, ни одна из них не могла сравниться по своим масштабам с Базой. – Игорь, хватит стоять столбом, нам еще надо подняться наверх, хватай вещи и пошли! Игорь очнулся и огляделся. Джо уже поднимался по широкой, но крутой тропе, уходящей вверх по склону между скал, напоминающих пласты, нарубленные и поставленные вертикально. Игорь поднял лежавшую у его ног сумку и направился вслед за напарником. – А сила тяжести тут заметно ниже, – отметил он. – Точно, – согласился Джо. – По главной оси вообще невесомость. Но там сгоришь в момент. – Высоко нам подниматься? – Нет, метров пятьдесят, там замечательная площадка как раз для пикника. Скамеечки, скала козырьком от ветра прикрывает. Мое любимое место, туда мало кто ходит, внизу полно уютных местечек. А сюда если только альпинисты с гитарой, или летуны, чтобы вниз прыгнуть. – У костра с гитарой и на Земле любят отдохнуть, – припомнил Игорь. – У меня тоже есть гитара, – похвастался Джо. – Только никто не любит мою музыку… – Плохо играешь? – Да вроде нет. Гавайская гитара… – А, это что-то такое тягуче-заунывное? – вспомнил Игорь. – Нет, тягуче-заунывное это волынка, а у меня гавайская гитара. Никто меня не понимает… – Будет время, я как-нибудь послушаю, как ты играешь, – пообещал Игорь. Обойдя очередную скалу, тропа вывела их на неширокую, в несколько шагов в поперечнике, площадку, огороженную невысоким барьерчиком. Здесь было оборудовано место под костер, и кто-то заботливо принес сюда пару деревянных скамеек, уже высохших и покрывшихся трещинками от времени. Под стеной лежала охапка дров, оставленная добрыми путешественниками для тех, кто придет после них. – Хорошее место, мне нравится, – одобрил Игорь. – Можно сесть перед костром и смотреть, смотреть… – Ты устраивайся, я сейчас мангал соберу, потом придется подождать, пока дрова прогорят до углей, – сказал Джо и занялся приготовлениями. – Что касается тяготения, сеть гравигенераторов проложена под землей, примерно посередине между внешней и внутренней поверхностями. Так что они охватывают всю жилую зону вокруг со всех сторон. В центре поле само себя компенсирует. Единственное неудобство, когда в лифте пересекаешь слой генераторов, вектор меняется на противоположный, но со временем к этому привыкаешь. – Понятно. А солнце ваше как работает? – Про открытые термоядерные ловушки слышал? Вот это она и есть. Улучшенная и безопасная. Только работает не на производство энергии, а на освещение и обогрев. С одной стороны свет и тепло заходят, с другой выходят. – А радиация? А катушки магнитного поля? – Все давно учтено, рассчитано, проверено и построено. Не просто так же запретили подниматься выше. Главная ось, мы ее называем Световодный канал, окружена полями, которые надежно фокусируют и удерживают и плазму и излучение. – Это ж сколько надо энергии на такую махину! – восхитился Игорь. – Вот чего-чего, а энергии у нас просто завались, не зря же у нас денежная единица эрг и базовый безусловный доход эргами начисляют. Только приходится все же рост населения ограничивать. Перед колонизацией наращиваем, потом сбрасываем излишки на новую планету… Джо заложил мангал дровами и разжег огонь. – На самом деле это только видимый фрагмент, сама система сложнее, я не физик, но если рассказывать по-простому, основные станции находятся в носовой части, туда сходятся все внешние сборщики ловушек материи, и она пережигается. В космосе перед нами полно водорода, мы же летим на огромной скорости. Знаешь, в земле живут такие дождевые черви, они заглатывают землю и ползут вперед, а позади остается пустое пространство. Вот у нас примерно то же самое… – Киты плывут в океане и едят планктон по дороге, – дополнил Игорь. – Ага, тоже похоже. Дальше через плазмопроводы, или магнитопроводы… Короче, три канала идут под поверхностью, заодно запитывают сеть гравигенераторов, а четвертый ты видишь. – Джо махнул рукой в сторону солнца. – Те, что под поверхностью, проходят под теми башнями на море, отдают туда часть потока, и идут дальше на корму, там соединяются где-то за Западным полюсом. С Восточного полюса шар плазмы толкают и подпитывают, а с Западного придерживают, чтобы не слишком быстро летел. Центральная все это регулирует. Когда курс меняем, расход энергии больше, солнце быстро пролетает, ночи длинные, тогда может и зима наступить. Но пока спокойный полет, у нас вечное лето. Вечером шар уходит на корму, а там его через двигатели выбрасывают. – Одно плохо, затормозить так не получится, – заметил Игорь. – База будет лететь и лететь, пока последний человек с нее не сойдет. И потом без людей тоже, только тогда мы ее потеряем, так как догнать не сможем. Но это еще не скоро произойдет, если только не найдем планету, похожую на Землю как две капли, – Джо улыбнулся. – Да я как раз согласен лететь сколько смогу, – поспешил заверить его Игорь. – А я всякий раз, когда отсюда на Большую Трубу смотрю, дух захватывает, – признался Джо. – Ведь это все не само появилось, все создано нашими руками. Сначала-то на старте была всего лишь кишка, километр в поперечнике, от носа до кормы. А потом начали выбирать, отходы на поверхность, их там переплавляли во внешнюю оболочку для защиты и чтобы не улетели в космос. Половина объема ушла на ускорение, все вылетело в трубу в виде плазмы. Металлы всякие и газы складировались на будущее. Когда зона расширилась до трех километров в диаметре, начали уже посекторно планировать и опускать их вниз по частям. Вот так и расширялись, да и сейчас под землей работа идет, кроме подземных уровней с заводами и складами, добыча полезных ископаемых продолжается. На внешней поверхности, точнее под ней, тоже много производств, верфи корабельные, обсерватории, да много чего. – Да, красиво… – Шампуры подай, я пока мясо нанижу… Игорь, чтобы не мешать, отошел и сел на скамеечку. Потом что-то привлекло его внимание, какая-то неудобная деталь. Он встал и подошел к скале, потрогал ее рукой, потом прислонился спиной. – Джо, ты говорил, тут запретная зона? – Да, а что? – Тут неподалеку работает горнопроходческий комбайн. – Да быть не может! Ему тут нечего делать, – воскликнул Джо. – И все же… Я вибрацию почувствовал, я в этом разбираюсь. – Может, случайно кто-то влез, сейчас уточним. Ты мясо пока над углями выложи… Джо отошел к краю площадки и поднес руку к своим очкам. – Дед! Деда! Привет… Нет, не прячусь… Да, приеду, скоро увидимся. Дед, у меня просьба, у тебя же есть выход на службу геологоразработок? Я над семнадцатым заповедником на двух километрах, двадцать вторая площадка… Тут в скалах заблудился горный проходчик… Да, знаю, что закрытая… Пусть проверят, и если что, меня вызовут. Спасибо, дед. Джо повернулся к Игорю. – Ну все, сейчас они проверят и все узнают. Угли в мангале давали хороший сильный жар, и мясо начало капать жиром, вспыхивающим на углях яркими огоньками. Джо побрызгал на угли водой, чтобы сбить огонь. Шашлыки аппетитно пахли жареным мясом. Где-то наверху гулко бахнуло, и послышался сильный стук и шорох. – Джо, камнепад! Под скалу! – закричал Игорь, услышав знакомые звуки. – Мангал! Мясо! – Джо кинулся было спасать шашлык, но Игорь прижал его к камням под козырьком, прикрывавшим часть площадки. – Жить надоело! Башку камнем проломит – не во что мясо класть будет! Сверху посыпались мелкие камушки, булыжники покрупнее, пролетело несколько крупных валунов. Большой кусок скалы в половину человеческого роста гулко шмякнулся на площадку, раздавив в лепешку попавший под него мангал вместе с мясом и углями, и, подскочив, сорвался с площадки вниз, снеся заборчик в лежащий далеко внизу заповедник. Сверху еще сыпалась какая-то мелочь, а Игорь уже выскочил из-под козырька, задрав голову и внимательно выглядывая что-то наверху на крутом склоне. – Мясо! Мангал! – причитал Джо над останками шашлыка. – Вот он! – закричал Игорь, указывая рукой наверх, и полез по камням в сторону появившегося в большой дыре на склоне корпуса горнопроходческого комбайна. – Куда ты? – Джо кинулся вслед за Игорем. – Надо шахтера остановить, пока он нам на головы не упал! Пока Джо карабкался по склону, ему пришел вызов от геологов. – Да, я… – ответил он на звонок. – Как не ваш? А это что? Сами посмотрите! Джо поднял голову, чтобы в поле зрения его очков попал горный склон и торчавшая из него часть комбайна, с растопыренными лапами фрезерных головок. Комбайн ворочался с боку на бок, пытаясь подгрызть стены образованного им прохода. Возможно, автомат, управляющий шахтерской махиной, пытался развернуться на узком и тесном пятачке. Игорь уже почти добрался до машины, когда она на мгновение замерла и задним ходом втянулась в штольню, пропав в глубине горного склона. Когда Джо добрался-таки до пятиметровой дыры, Игорь уже скрылся внутри, откуда доносился лязг механизма и шел горячий, обжигающий поток воздуха. Джо уже хотел пойти следом, когда показался бегущий со всех ног к выходу землянин. – Сейчас инспектор прилетит! – крикнул Джо. – Вниз! Прыгай вниз! – закричал в ответ Игорь и, не останавливаясь, посыпался по склону, обдирая руки и колени об острые камни. – Вниз быстро! Джо поспешил следом за напарником, пару раз приложившись к особо неудобно расположенным по пути камням. – Да что случилось? И тут наверху заревело так, что камни со всего склона посыпались. Из прохода в склоне бахнуло как из пушки, и оттуда вырвался чудовищный поток пламени, устремившийся прочь от склона стометровым фонтаном. – Мать моя, святые шестеренки! Это что такое! Люди укрылись под козырьком площадки, прикрывавшем их от обжигающего жара, распространяющегося от огненного фонтана. – Надо вниз уходить! – закричал Игорь. – А то мы сами сейчас в шашлык зажаримся! На нижнюю площадку, быстрее! К счастью, широкая и удобная тропа, идущая вниз, пролегла большей частью между скалами, почти не выходя на открытое пространство. Джо и Игорь выскочили на посадочную площадку. – Все, дальше хода нет! – выдохнул Игорь. – Только прыгать…