– Но я не могу! Рана… Я пинком заставил его подняться. – Пошли! Дёрнешься или поднимешь шум, я выстрелю. Двигай! Вместе мы медленно покинули кабинет. Здоровяк еле двигался. Когда проходили мимо трупа охранника, директора чуть не вырвало. Он даже забыл про рану. Что, не любишь кровь? Нет, милок, так не пойдёт! За всё надо платить! И порой именно кровью. Вскоре мы поднялись на четвёртый этаж. – Куда дальше? – двинул я мужика по шее. – Туда! – Он махнул рукой, скривился от боли, и вскоре мы оказались перед нужной дверью. Я подёргал её за ручку. Заперто! Попробовал найти ключ на связке. Но тоже безуспешно. – Здесь нужна карточка! – Так доставай её! – Она в кабинете… Он не успел закончить, я наотмашь ударил его по простреленной ноге. – Вот ты гнида! Я направил на дверь пистолет и разрядил в неё всю обойму. Затем толкнул ногой. Да, правильно говорят, против лома нет приёма. Мы вошли внутрь. При нашем появлении сидящий под столом один из докторов или воспитателей, не знаю, кем они там были на самом деле, вскочил, но я быстро отправил его обратно. Схватил со стола связку лежащих ключей. Подошёл к двери. – Открывай! – И кинул их директору. Тот завозился, неумело проворачивая замок, дверь скрипнула, подалась назад. Вместе мы прошли дальше. Комната была обставлена скудно. Две кровати, стол, стулья, в углу унитаз. Всё. Ни окон, ни каких-либо других дверей. При нашем появлении лежащие на кровати мальчик и девочка помладше поднялись и встали на ноги. – Вы Беловы? – Да, – кивнул парень, под глазом которого багровел синяк. – Это что? – повернулся я к директору. – Неподчинение персоналу… – Я сестру защищал! – Артём сжал кулаки. – Собирайтесь! – Я повернулся обратно к детям. – Мы уходим! – А вы кто такой и откуда нас знаете? – Я друг вашего отца. – Отца?! – Мальчик придвинулся ближе. – Где он? Что с ним? – буквально засыпал он меня вопросами. Но времени отвечать на них не было. Я лишь произнёс: – Позже скажу. Сейчас нам надо выбираться! – И повернулся к директору: – Выведешь нас отсюда! Если жить хочешь… Он вздрогнул, мелко закивал головой. – Пошли! И я вытолкал его в коридор. Дети поспешили следом. – Стойте! – Перед нами выскочил человек в белом халате и попытался ухватить Артёма за руку, но не успел. Я ловко пнул его, и один из медбратьев покатился по полу. – Быстрее! – Подталкивая детей и каждую секунду оглядываясь назад, я стал спускался по лестнице. На третьем этаже мы ненадолго заскочили в кабинет директора, оставив его в приёмной. Я быстро вывалил все папки на пол и достал зажигалку. – Что вы делаете? – донеслось из-за дверей. Но я даже не обернулся. Мгновенно запалил бумагу. Теперь всё! Пока сюда доедут, пока разберутся, пока потушат, уйдёт время. А это то, что нам нужно! – За мной! – приказал я, подталкивая в спину хозяина кабинета. Артём и Аня шли за мной. Снова замелькали ступеньки. Второй этаж, первый… Когда уже понадеялся, что выбрались без стрельбы, сверху прозвучали выстрелы. Директор всхлипнул и, оттолкнув детей в сторону, бросился бежать к двери. Точнее, попытался. Раненая нога не позволила сделать и двух шагов. Я вскинул руку и нажал на курок. Мужчина споткнулся, нелепо взмахнул руками и стал заваливаться вперёд. – Не смотри! – Брат прижал сестру к себе, не давая ей увидеть кровь, растекающуюся под телом убитого. – Быстрее на улицу! – Я развернулся и принялся стрелять наверх, прикрывая ребят. В ответ зазвучали уже не пистолетные выстрелы. Ружейная пуля выбила приличный кусок штукатурки у меня над головой. – Догнать их! – прозвучала команда, и я услышал топот преследователей. Нет! На улицу нельзя. Мы там будем как на ладони. Нас положат в одно мгновение! Хоть и темно! – Спрячьтесь вон там! – ткнул я в сторону дивана, стоявшего в холле. – И не высовывайтесь! Сам же притаился за углом. С лестницы меня видно не было, и я надеялся, что погоня проскочит мимо меня, а я расстреляю их в спины. В общем, так и получилось. За исключением последнего. Двое охранников ещё падали на пол безжизненными куклами, а вот третий оказался самым шустрым. В падении, извернувшись под невероятным углом, он умудрился выстрелить в меня. Я пригнулся, но прицел сбился. Пришлось сойтись с ним врукопашную. Удар ногой, блок, ещё один в голову. Мой противник закрылся, ответил, я поймал его в захват, резко крутанул. Хруст, который раздался, слышали, наверное, даже на улице. Охранник страшно закричал, завалился на пол, и я добил его ударом в горло. Быстро повернулся к детям. Нужно было бежать, пока сюда не нагрянула полиция, пожарные или как их там… комитетчики! – Артём, Аня, за мной! – скомандовал я, и мы вместе сделали последний рывок. Где-то на границе восприятия я услышал вой сирены. Вовремя! Ещё минута, и нас накрыли бы! Заведя двигатель, я нажал на газ, и машина, взвизгнув колёсами, устремилась в противоположную от полиции сторону. Миновали одну улицу, вторую, заехали в первый же попавшийся двор. Я вытер со лба пот. Пока отдыхаем! – А почему мы остановились? – Артём перелез с заднего сиденья ко мне. Я не стал его останавливать. – Подождём здесь. Машин в городе не так много. Если сразу тронемся, то кто-нибудь обязательно увидит и сообщит о подозрительном автомобиле. А так есть шанс, что, пока полиция будет заниматься детским домом, до нас дела не будет. Им ещё надо понять, что случилось. – И сколько нам надо ждать? – Хотя бы полчаса. – Я повернулся к детям. – Не волнуйтесь, мы далеко успели уехать. Здесь место тихое. Нас не найдут! – А что дальше? – Дальше? Дальше я отвезу вас в безопасное место и буду освобождать вашу маму. – А где наш отец? Вы сказали, что знаете его! Мне было сложно ответить на этот вопрос. Я замешкался. – Понимаешь… Мои слова прервали сирены. Краем глаза заметил, как мимо промчались две пожарные машины и ещё одна с синей раскраской. Возможно, полицейские… – Он погиб! – Я как в воду сиганул. Холодную, от которой сводит судорогой все мышцы. И на душе такой же холод. Он буквально жжёт изнутри… На детей было жалко смотреть. Артём весь побледнел, а Аня заплакала. Брат прижал её к себе, пытаясь успокоить. – Как это произошло? – Несколько дней назад. Нас вместе держали в тюрьме, на Украине. Вывезли на работы, там мы попытались сбежать. Он остался прикрывать меня. Если бы не его сердце… – Оно всегда болело. Сначала за маму, потом за нас, а затем и вовсе… – Артём не смог договорить. Он уткнулся в моё плечо. Я почувствовал, как слёзы мгновенно пропитали мою рубашку. Ничего! Пусть поплачут. Им станет легче.