Истчестер осторожно положил устройство на столик и стянул перчатки. — Вам предстоит разгадать сложную загадку, служитель закона! НЛО, шпионы, пытки, убийства, водородные бомбы. Когда выйдете в отставку, сможете роман написать. 19 В первом павильоне Нора заглянула в лабораторию. Было семь часов вечера, солнце садилось, и в полутемном помещении лаборатории стояла тишина. Все разошлись по своим трейлерам, чтобы подготовиться к ужину, — все, кроме одного человека. В круге света в дальнем углу стоял Таппан. Он склонился над рабочим столом. Услышав, как вошла Нора, Таппан выпрямился. — Нора! — Его голос эхом разнесся по пустому пространству. — Спасибо, что согласились встретиться со мной в этот поздний час. Будьте добры, закройте дверь. Она заперла дверь на задвижку. Было любопытно, что ей хочет показать Таппан. Почти весь день он просидел в лаборатории с Грегом Бэнксом, а потом ученый вышел и, не проронив ни слова, скрылся в своем трейлере. — Подойдите к столу. Хочу, чтобы вы на это взглянули. Таппан был одет в черную рубашку без воротника и джинсы. Нора сразу почувствовала, что он едва сдерживает рвущуюся наружу энергию. Нора обошла стол, на котором были разложены бумаги. — Вы уже их видели, да? — Конечно. Это результаты масс-спектрометрии. — Хорошо. У меня для вас задачка. — Таппан взял верхний лист со стопки и положил его перед Норой. — Взгляните. Она посмотрела на вертикальную столбиковую диаграмму и увидела десятки столбцов разной высоты, обозначавшие разные атомные массы. — Никаких странностей не замечаете? Нора пригляделась и обнаружила, что справа в конце диаграммы столбец слишком высок. — Здесь ошибка, — указала Нора на него. — Ошибка? — Такой большой атомной массы не может быть. — Не может быть? А если я вам скажу, что Бэнкс провел масс-спектрометрию не меньше пяти раз, с пятью разными образцами, и получил один и тот же результат? Нора покачала головой: — Я не химик, поэтому могу чего-то не знать, но у всех известных элементов масса намного меньше. — Вот именно: у известных. Грег Бэнкс полагает, что мы имеем дело со сверхтяжелым элементом, которого раньше никто не видел. Нора вопросительно взглянула на Таппана. — Весь день я провел здесь, пока Грег пытался определить по спектрам молекулярную структуру. Он говорит, это похоже на оксиды редких металлов — иттрия и палладия с катионами водорода. Вот только вместо палладия неизвестный сверхтяжелый элемент. — Боюсь, мои познания в химии не мешало бы взбодрить, — вздохнула Нора. Таппан пригладил ладонью волосы и продолжил: — Атомный номер урана — девяносто два. Это значит, что в его ядре девяносто два протона. У водорода один, у гелия два и так далее. Но все элементы, идущие после урана, не могут быть созданы в природе — только в лаборатории. Чем больше их атомный номер, тем они становятся тяжелее — и нестабильнее, вот почему все эти элементы короткоживущие. Атомы просто разлетаются в разные стороны. Среди таких элементов америций, берклий, эйнштейний, московий и прочие, до номера сто восемнадцать, оганесона. Открытие последнего элемента подтвердили только в две тысячи втором году, и он существует одну пятисотую долю секунды, а потом распадается. Таппан принялся мерить широкими шагами лабораторию. — Но вот что странно: физики полагают, что если продолжить периодическую таблицу, где-то в районе сто двадцатого элемента существует «остров стабильности» — группа элементов, которые не распадаются мгновенно. Они существуют долгое время — возможно, миллионы лет. Таппан остановился перед Норой. От него волнами расходилось радостное оживление. — Вы решили, что в том столбце ошибка? Ничего подобного. Это сверхтяжелый элемент. Если точнее, элемент номер сто двадцать шесть, ведь в его ядре сто двадцать шесть протонов. А еще сто восемьдесят четыре нейтрона. Оба эти числа, сто восемьдесят четыре нейтрона и сто двадцать шесть протонов, физики называют магическими числами, потому что они полностью заполняют электронные оболочки. Вот почему элемент номер сто двадцать шесть обладает такой удивительной стабильностью. Нора слушала как завороженная. — А важнее всего вот что: хотя нам известно, что теоретически сто двадцать шестой элемент может существовать, мы не способны его получить. Это слишком сложно. Наши ускорители недостаточно мощны, и у нас нет нужных ингредиентов. Технологически эта задача за пределами возможностей человеческой науки. Таппан выдержал паузу. — Но вот он перед нами. Очевидно, кто-то сумел его получить. А теперь я спрашиваю вас, Нора: кто? — Инопланетяне, — помедлив, наполовину в шутку, наполовину всерьез ответила она. Таппан долго смотрел на нее, потом улыбнулся, и на щеках заиграли ямочки. — Вы это сказали, не я. Нора попыталась уложить услышанное в голове. В сочетании с обнаруженными в ходе раскопок микротектитами сделанное открытие не оставляло сомнений: на плато и в самом деле упал высокотехнологичный внеземной корабль. Она часто задышала, сердце забилось быстрее. Сомнений почти не оставалось, и все же она поймала себя на том, что отчаянно за них цепляется. Нора вдруг осознала, что какая-то часть ее разума просто не готова принять выводы, пусть даже очевидные, которые так сильно изменят ее восприятие мира. Но в замешательство Нору привело не только невероятное открытие. Отчасти сказывалось то, как близко к ней стоял Таппан. Учащенное сердцебиение, покалывание в руках и в ногах, запах разгоряченного мужского тела… Нора давно не испытывала ничего подобного. Но Таппан не замечал производимого им эффекта: похоже, он был слишком поглощен открытием и ничего вокруг не видел. Сделав глубокий вдох, Нора отступила на шаг. — И это еще не все, — продолжил Таппан. — Есть даже более важное обстоятельство. Помните, я говорил про соединение иттрия, палладия и гидрона? Это практически сверхпроводник, способный работать при комнатной температуре. — Но это невозможно. — Значит, вы понимаете, к чему я веду! Материал, при комнатной температуре проводящий электричество без сопротивления! Мы пытаемся изготовить такой пятьдесят лет. Это будет революция во всех сферах, от вычислительной техники до передачи энергии. Но в найденном нами соединении вместо палладия сто двадцать шестой элемент, и похоже, что в результате получился материал, обладающий сверхпроводимостью при комнатной температуре, — священный Грааль в материаловедении. Таппан шагнул вперед и взял ее за плечи: — Нора, мы своего добились. Мы искали доказательство — и вот оно, перед нами. Мы обнаружили сплав, который мог быть создан только с использованием технологий, намного превосходящих наши. Инопланетных технологий. Несмотря на руки Таппана, лежавшие на ее плечах, Нора попыталась сосредоточиться. Сенсационные выводы требуют железных доказательств, сказала она себе, а если человек очень хочет во что-то поверить, велика опасность ошибиться. Нора не произносила ни слова. Через некоторое время Таппан опустил руки. — Нора, вы молчите. Что вы обо всем этом думаете? — Я… — Она запнулась. Сияющее лицо Таппана, блеск в его серых глазах, смотрящих на нее в упор, — все это очень отвлекало. — Я впечатлена, — наконец слабым голосом выговорила Нора. Таппан рассмеялся: — Впечатлены? И только? — Дайте мне время собраться с мыслями. — Ну конечно, конечно! Боже мой, наверное, я кажусь вам фанатиком. — Таппан махнул рукой. — Но вы же осознаете, что это значит, верно? Нора молчала. — Вы от природы скептик. Я понимаю. Но как я уже сказал, мы провели пять независимых исследований пяти образцов. И во всех обнаружились следы одного и того же сверхтяжелого элемента. С таким отношением массы к заряду он единственный. — Из каких слоев эти образцы? — наконец спросила Нора. — Они взяты в начале борозды — оттуда, где объект на высокой скорости врезался в землю. Это следы объекта, пропахавшего песок. Снова повисла пауза. Таппан стал собирать графики. — Запру их в сейфе. Пусть информация пока остается в секрете. — Погодите. Вы не расскажете про элемент команде? — спросила Нора.