Лайм дал ей пощечину, да такую сильную, что перед глазами заплясали искры. — Извините, Кори, но вы должны понять, что я не шучу. Уж лучше оплеуха, чем пуля в череп. А теперь достаньте, пожалуйста, оружие. Двумя пальцами. Удар привел Кори в чувство. С пылающей щекой она расстегнула кобуру и извлекла пистолет калибра девять миллиметров. Солдат забрал его. — Вы что, русский шпион? — спросила Кори. — Нет. Когда будем в Першинге, вас введут в курс дела. А пока никаких разговоров. Убрав оружие Кори и Уоттса, солдат отстегнул их ремни безопасности, завел руки Кори за спину и связал стяжкой. Вдруг Скип сдавленным, тонким голосом спросил: — Когда мы летели над лагерем… там был взрыв? — Увы, необходимая мера, — произнес Лайм. — Необходимая мера?! У меня там сестра! — Ее в лагере не было. Мы доставили ее в Першинг. — А мой… — Еще слово, и получите пулю. Лайм говорил спокойно, даже слишком спокойно, и Кори поняла, что его обещания — не пустые угрозы. Она молилась, чтобы Скип замолчал. И он притих. Связав руки Кори, солдат склонился над Скипом и потянулся к его запястьям. Но ремень безопасности больше не сковывал движений Скипа, и тот атаковал солдата, боднув головой в живот и сбив с ног. С нечленораздельным воплем Скип кинулся в кабину пилота и взял его шею в удушающий захват. Вертолет резко мотнуло, всех отбросило к борту. Дико вопя, Скип душил пилота. Солдат подскочил сзади, попытался оттащить обезумевшего пленника и одновременно выхватить нож, чтобы перерезать горло, но под пронзительный визг винтов вертолет закрутило так, что все, кто в нем находился, оказались во власти центробежной силы. Пристегнут был только пилот, а связанную Кори швыряло из одного конца салона в другой. Она, как и остальные, могла только беспомощно кувыркаться. Загремели выстрелы, но они не могли остановить падение вертолета. Снизившись по спирали, тот стремительно, с грохотом врезался в землю, и все вокруг окутала темнота. 55 Стоявший напротив Раша Таппан заговорил первым. Норе его голос показался на удивление спокойным. — Что это за место? Раш невозмутимо глядел на него бледными глазами, посаженными над острыми скулами. В зал вошел мужчина в форме лейтенанта, наклонился и что-то прошептал полковнику на ухо. Раш кивнул, и лейтенант поспешил удалиться. Его шаги гулким эхом отражались от бетонных стен. Лейтенант закрыл за собой тяжелую дверь. Раш снова поглядел на Таппана. Хотя его одежда напоминала форму офицера регулярной армии, Нора обратила внимание, что полковник, как и капитан, носит необычные значки, медали и нашивки. То же самое можно было сказать об этой комнате, да и обо всей подземной базе в целом: по опыту Норы, военные базы роскошью не отличались, но здесь обстановка была особенно спартанской. Кроме стола, стульев и окон с затемненными стеклами, напоминавшими окна для наблюдения в полицейской комнате для допросов, здесь присутствовало только одно украшение: эмблема на стене за спиной у полковника. На ней был изображен орел, зависший над землей с расправленными крыльями и выставленными вперед когтями, — казалось, птица защищает своих птенцов. Снизу был написан девиз: SERVANDAE VITAE MENDACIUM. — Что это за место? — повторил Таппан. На этот раз полковник ответил: — Думаю, это вопрос отчасти риторический, если не целиком. Конечно, вы догадываетесь и какова наша задача. В этот момент дверь снова открылась, и вошли двое солдат. Они несли черный ящик примерно двух футов в длину. Солдаты осторожно поставили ящик на стол Раша. Полковник поднялся и отошел на шаг. — Оценка завершена? — спросил он. — Да, сэр, — подтвердил один из солдат. — И?.. — Полный зеленый. — Отлично, — кивнул Раш. Нора наблюдала за вторым солдатом, который отпер ящик и осторожно поднял крышку. Изнутри и крышка, и весь ящик были выложены каким-то плотным серовато-черным материалом, похожим на графит. Содержимого ей было не видно, однако, когда Раш заглянул в ящик, его лицо залил нефритово-зеленый свет: точно такое же сияние пробивалось из-под песка в раскопе. Полковник словно остолбенел: на лице напряженная мина, в глазах отражается потусторонний свет. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он кивнул солдату. Тот закрыл ящик. — Отнесите в хранилище номер девятнадцать, — отрывисто приказал Раш. Солдаты вышли, и полковник снова повернулся к Таппану. Несколько секунд он молчал, будто собираясь с мыслями. Наконец заговорил: — Полагаю, я должен поблагодарить вас за то, что вы нашли этот предмет. А теперь, как я уже сказал, задам вам несколько вопросов. — Да пошел ты, — буркнул Таппан. Солдат, стоявший справа, шагнул вперед, развернулся и ударил Таппана кулаком в лицо. Охнув, тот рухнул на пол. — Сержант! — рявкнул Раш. — Помогите ему встать. Тот заставил подняться с трудом переводившего дыхание Таппана. — Возвращайтесь на свое место, — приказал Раш. Солдат снова встал справа от Таппана. — Я не хочу причинять вам вред, — произнес Раш. — Скажите это нашему научному сотруднику. — Таппан выплюнул кровь. — Которому ваши ребята выстрелили в голову. — Мне жаль, что так получилось. Но позвольте внести ясность: мои подчиненные — не какие-то безобидные «ребята». И копались вы вовсе не в песочнице. Хотя вам об этом, возможно, неизвестно, вы проникли в зону боевых действий, а следовательно, все жертвы не только на моей совести, но и на вашей. — Что вы говорите? — спросила Нора. — В какую еще зону боевых действий? Раш скользнул по ней взглядом. — Мне нужно срочно получить ответы на два вопроса. Во-первых, что вы успели найти, и во-вторых, кто еще, кроме членов экспедиции, знает о ваших находках? — Что мы нашли? — переспросила Нора. — Не понимаю, о чем вы. Но прежде чем Нора успела договорить, она сообразила: Раш мог иметь в виду только одно. Уголки его губ дернулись, и Нора поняла, что ему тоже это известно; впрочем, полковник уже намекал. — Пожалуйста, не считайте меня дураком, — проговорил он. — Как я уже сказал, мне бы не хотелось проливать лишнюю кровь. Но вы поставили меня в затруднительное положение. Если вы не дадите требуемой информации, я буду вынужден действовать по худшему варианту. От его тона Нору пробрала дрожь. — Куда ваши люди поехали на наших джипах? — спросил Таппан. Настала очередь полковника игнорировать вопросы. — Вы сказали, что не хотите кровопролития, — продолжил Таппан. — Гарантируйте безопасность моих людей, и я дам вам ответы. Нора взглянула на Таппана, но он не смотрел в ее сторону. Раш протяжно вздохнул. — В лагере никто ничего не знает! — выпалил Таппан. — Только мы четверо — хотя из-за того, что ваш капитан любит палить по любому поводу, нас осталось трое. Понятно? Я не знаю, что конкретно вы ищете, но у нас ничего нет, и мы ничего не знаем. Вам явно известно, кто мы и чем занимаемся. Может, вы даже знаете ответы на вопросы, которые сами же задаете. Так вы гарантируете, что не тронете моих сотрудников? — Насколько это возможно, — ответил Раш после короткой паузы. — Но как я сказал, это военный объект и мы ведем боевые действия. В подобной обстановке трудно давать гарантии. Таппан недоверчиво фыркнул: — Никакой войны здесь нет. — Ошибаетесь. Война, безусловно, идет — тайная война. И продолжается она очень-очень долго. Раш несколько секунд переводил взгляд с Таппана на Нору и обратно. Наконец как будто принял решение. — Сядьте, — велел он, указывая на стулья. После паузы Нора села. Таппан последовал ее примеру. — В качестве жеста доброй воли я отвечу на ваш первый вопрос. Ведь если мои разведданные верны, вы двое поймете меня, как никто другой. — Он подался вперед и положил руки на стол, сцепив тонкие пальцы. — Мы гибридное подразделение одновременно и Вооруженных сил США, и разведки. Неофициальная дата нашего основания — тысяча девятьсот сорок шестой год. Мы возникли как ветвь УСС, а документально создание нашей службы отражено в Законе о национальной безопасности сорок седьмого года. Гражданские лица, обладающие доступом к засекреченной информации, называют нас «Атропос». Но поскольку мы являемся частью американской системы безопасности, мы считаем, что в названии не нуждаемся. — Ни разу о вас не слышал, — буркнул Таппан.