— Разумеется. — Как вы думаете, откуда прилетел НЛО… то есть НВФ? — Космический корабль такого крупного размера трудно разогнать до скорости, близкой к скорости света, а значит, он, скорее всего, прибыл из соседней звездной системы. Но в широком масштабе это не имеет значения. — Почему? — Потому что я полагаю, что уже создана галактическая цивилизация, которая ведет за нами наблюдение. А правительство, конечно, идет на все, чтобы это скрыть. — А почему инопланетяне не выходят с нами на контакт? — спросила Нора. — Они понимают, что этим нанесут ущерб человеческой культуре. Мы наблюдали подобные явления в нашем собственном мире: когда туземные народы попадают под влияние более технически развитого западного общества, их культура почти всегда разрушается. — Хотите сказать, что мы первобытное племя, живущее в этаком заповеднике, и нас всячески оберегают от контактов с внешним миром? — спросил Скип. — Именно, — подтвердил Битан. — Задам следующий вопрос, — сказала Нора. — Почему тогда правительство позволило вести раскопки в Розуэлле? Это федеральная земля, и вы здесь по федеральному разрешению. Если правительство хочет скрыть случившееся, какой смысл пускать сюда археологов? Что-то не сходится. Битан повернулся к Таппану: — Это по вашей части. — Здесь территория Бюро по управлению земельными ресурсами, а над бюро стоит Министерство внутренних дел. Я получил разрешение напрямую у министра внутренних дел — так уж совпало, что он мой старый друг. Много лет назад, после школы и перед колледжем, мы с ним работали инструкторами по рафтингу в Гранд-Каньоне. Он был моим загребным. Это все равно что вместе воевать — человека, с которым сплавляешься, узнаешь по-настоящему. Так вот, когда я первый раз подавал документы на разрешение, кто-то пытался вытеснить меня с поля, а потом вдруг отступился. Министерство внутренних дел благополучно выдало мне разрешение — позвольте заметить, при поддержке президента. Мы, кроме всего прочего, занимаемся ветровой энергетикой, и некоторые наши крупные проекты реализуем совместно с министерством. Да, разрешение я получил, но только благодаря связям на самом верху. — Таппан покачал головой. — Мы так и не узнали, кто возражал против нашего проекта, но догадываюсь, что раскопки не одобряют где-то в недрах Пентагона. Однако военные перестали на нас давить, чтобы не привлекать к себе внимания. — Да, — подтвердил Битан. — И поэтому я научил Лукаса проверять машину на наличие взрывных устройств! — Он посмеялся над собственной шуткой. — Есть еще вопросы? — Всего один. Если инопланетяне настолько технически развиты, что способны совершать межзвездные перелеты, как же их угораздило разбить свой космический корабль? Битан посмотрел на Нору в упор: — Я тоже задавался этим вопросом. Повисла долгая пауза. — Ну и?.. — поторопила Нора. Битан чуть улыбнулся: — Единственный ответ, который приходит в голову: даже инопланетяне совершают ошибки. Вдруг у Норы возникло ощущение, что Битан кривит душой: у него есть другая версия, но он не хочет ею делиться. — А я знаю почему! — вдруг выпалил Скип. Все обернулись к нему. — Инопланетные пилоты пить не умеют. Некоторое время все молчали, а потом дружно расхохотались. Скип широко улыбнулся, довольный собой. Нора отметила, что он уже чувствует себя в лагере Таппана как дома. 5 Мужчина с каштановыми волосами надежно запер за собой дверь, рысцой сбежал с крыльца, а потом привычно остановился, чтобы поглядеть по сторонам и подышать утренним воздухом. После холодной, сырой зимы Виргиния радовала своих обитателей свежим весенним днем. На улице царила тишина, аккуратные домики спали в ажурной тени. Мужчина стоял, собираясь с духом перед дорогой до работы, и тут заметил, как из дома выходит его сосед Билл Фоссерт. Мужчина удивился: сейчас без четверти восемь, а Билл — инвестиционный банкир и на работу он обычно выезжает около девяти. Наверное, у него ранняя встреча. Фоссерт тоже заметил мужчину и остановился: — Привет, Лайм. Мужчина с каштановыми волосами кивнул в ответ: — Здорово, Фоссерт. — Видно, денек сегодня опять будет солнечный. — Фоссерт поглядел на небо сквозь сплетенные ветки деревьев, будто таким образом надеялся предсказать погоду. — Похоже на то, — согласился Лайм. — Вот только на выходных придет последний холодный зимний фронт. — Да, я слышал. — Ну ладно, мне пора бежать, — сказал сосед. — Приятно было встретиться. — Взаимно. Билл Фоссерт остановился возле своей машины. — Милости просим к нам! — прокричал он. — Давненько вместе не ужинали. Лайм, успевший подойти к своей «субару», улыбнулся в ответ: — С удовольствием. Он сел в машину и дождался, когда Фоссерт заведет «БМВ» пятой серии, выедет со двора и укатит прочь. Одно время Лайм был с Фоссертами на дружеской ноге. Он показал Биллу, как менять свечи зажигания в снегоочистителе и как избавиться от паразитного контура заземления, чтобы дорогая звуковая система перестала гудеть из-за перепадов напряжения в сети. Жена Фоссерта близко дружила с Кейтлин, особенно когда та забеременела. Но прошло время, и теперь Лайм встречался с Фоссертом только случайно — как, например, сегодня. Соседи обменивались любезностями и приглашениями, за которыми ничего не следовало. Лайм расстегнул до середины молнию на ветровке, завел машину и поймал взглядом свое отражение в зеркале заднего вида. Ему тридцать семь, но жена говорит, что при такой внешности ему можно дать сколько угодно лет, от двадцати до пятидесяти. «Лицо совсем как у шпиона, — смеялась она. — Красивое, но незапоминающееся». Лайм отъехал от своего аккуратного дома в колониальном стиле — он меньше, чем другие дома в этом квартале, зато ландшафтный дизайн на участке безупречен. Три года назад, когда они купили этот дом, Кейт (она тогда вот-вот должна была стать младшим партнером в юридической фирме) заявила, что для первого собственного жилья это то, что надо, особенно учитывая скорое появление ребенка. Но теперь зарплата Лайма — единственный источник дохода у семьи, и угнаться за соседями становится все труднее, ведь Ист-Фоллс-Черч — пригород дорогостоящий. Лайм ехал по симпатичным улочкам, пока не добрался до автострады I-66, среди местных больше известной как «Кастис». Движение, как всегда, было оживленным, а учитывая, как плохо разгонялась машина, Лайму пришлось ждать почти полминуты, прежде чем удалось влиться в поток. «Субару» — одна из главных статей режима экономии: Лайму следовало бы продать ее еще год или два назад. Но на одометре уже сто семьдесят тысяч миль, а значит, еще тридцать тысяч машина как-нибудь протянет. Полчаса спустя под натужный гул мотора и шум проносящихся мимо автомобилей Лайм повернул на юг, выехав с «Кастиса» на шоссе 120. «Может, поискать жилье поскромнее?» — уже в сотый раз думал он. Вот только где? Бо́льшая часть северо-восточной Виргинии — одно сплошное предместье с завышенными ценами, а все остальное — редкие крошечные островки с высокой преступностью, которую никак не удается побороть. Можно, конечно, забраться подальше, в Фэрфакс или Спрингфилд, или даже переехать в Мэриленд. Но Лайм терпеть не мог долгую дорогу до работы, и мысль о том, что придется каждый день томиться в машине еще дольше, давила тяжким грузом. К тому же Лайм был уверен, что… И тут ход его мыслей снова нарушила «субару». Вдобавок к своему обычному ворчанию машина начала через равные интервалы издавать тикающий звук, и это могло означать, что износился ремень ГРМ — не зря же Лайм в прошлой жизни отремонтировал столько «хамви»! Лайм проехал по шоссе 120 еще пару миль, надеясь, что ошибся. Но нет: продолжающееся тиканье лишь подтвердило диагноз. Можно рискнуть: как-нибудь дотянуть до дома и там устранить неполадку самостоятельно. Но возможные последствия — погнутые клапаны, лопнувшие втулки, а в худшем случае пробитый блок цилиндров! Нет, игра не стоит свеч. Тем более что Лайм намерен обменять автомобиль, когда пробег перевалит за двести тысяч. А значит, придется съехать с шоссе, найти заправку и узнать, как сильно пострадает его кошелек. Бормоча ругательства, Лайм воспользовался ближайшим съездом. Ну хоть здесь ему улыбнулась удача: он выехал на дорогу, вдоль которой располагались всевозможные заведения — фастфуд, дешевые мотели и заправки. Живи он тут, до работы было бы добираться ближе. Да и здесь цены на жилье наверняка не кусаются. Но разумеется, это одно из тех местечек, где никто не хочет поселиться, и здешняя недвижимость — плохая инвестиция. Он проехал несколько кварталов, высматривая заправку с приличной автомастерской. Наконец заметил на другой стороне четырехполосной дороги: сбоку пристроен магазинчик, рядом уныло течет ручей. Лайм запарковался (на подъемниках стоят машины, но механиков не видно) и, застегнув куртку, вошел в магазин. Только теперь он понял, что рано радовался удаче, — день портился прямо на глазах. За Лаймом еще не закрылась стеклянная дверь, а он уже сообразил, что магазин грабят. Тощий мужчина с растрепанными волосами и в мятой одежде стоял за прилавком, наводя пистолет то на кассира, то на людей, жмущихся друг к другу в дальнем углу, рядом с лотерейными билетами: два механика, пожилой покупатель и еще один человек — похоже, работник магазина. Когда звякнул дверной колокольчик, мужчина резко развернулся и взял Лайма на мушку. Тот замер, потом медленно поднял руки и растопырил пальцы. Главное — не провоцировать грабителя. — Иди туда, — пронзительным голосом приказал налетчик, жестом указав на людей в дальнем углу. Лайм подчинился, а вооруженный мужчина снова повернулся к кассиру и продолжил прерванный разговор. — Врешь! — выпалил он. — Это не все деньги. — Честное слово, — дрожащим голосом произнес перепуганный кассир. — Еще рано. В кассе всего сотня, максимум сто двадцать. — Он отошел от кассы. — Сам посмотри. Грабитель не двинулся с места. — А в сейфе сколько? — Парень, код от сейфа знают только менеджеры, — ответил клерк. Бедняга обливался потом. То, что он говорит правду, было очевидно, во всяком случае для Лайма. Вооруженный грабитель тоже вовсю потел.