— Чушь! Вас научили так отвечать! — Вдруг он снова наставил пистолет на группу заложников. — Еще раз дернешься — мозги по стенке размажу! — крикнул он одному из механиков. Покупатель, стоявший за Лаймом, — мужчина лет семидесяти, страдающий избыточным весом, — тихо, тонко всхлипнул от страха. — Открывай чертов сейф! — рявкнул на кассира грабитель. — А вы все выворачивайте кошельки! Лайм полез в задний карман за кошельком и шагнул вперед — якобы для того, чтобы удобнее было доставать. Он был проницателен — заметил, что одежда у мужчины измятая, но чистая. Потел налетчик исключительно от волнения: зрачки не расширены, следов уколов не видно. Нет, перед Лаймом не профессиональный преступник и не наркоман. Пистолет на вид старый, но это не дешевая дамская безделушка. — Зачем тебе деньги? — спокойным тоном спросил Лайм. Грабитель продолжал угрожать кассиру, и вопрос дошел до него не сразу. — Что? — бросил он, не сводя глаз с кассира. — Я спросил: зачем тебе деньги? Теперь взгляд грабителя и его пистолет были направлены на Лайма. — Заткни пасть! — Преступник обвел остальных заложников враждебным, подозрительным взглядом. — Я сказал: вытряхивайте кошельки! Тем временем Лайм сделал еще шаг, но не навстречу грабителю: не опуская рук, обходил его сбоку. А заложники расступились, инстинктивно стараясь держаться подальше друг от друга. — Ни с места! — вскричал грабитель, переводя дуло пистолета с одного человека на другого. — Зачем тебе деньги? — в третий раз спросил Лайм, чтобы внимание преступника снова переключилось на него. В руке он держал кошелек. — Из-за твоей выходки этого бедолагу уволят. И раз уж придется отдать тебе все мои деньги, хотелось бы знать, на что они пойдут. — Лайм выдержал паузу. — На наркоту? Угадал? Налетчик посмотрел на Лайма как на дурака. — Да пошел ты! — бросил он. Лайм пожал плечами с таким видом, будто его подозрения подтвердились. — По-твоему, я на наркомана похож? — Мне-то откуда знать? — Вот именно, ни черта ты про меня не знаешь! Наша система меня отымела и выбросила! С трех работ выгнали! Не заплачу сегодня за квартиру — меня выселят! — Выселят… — повторил Лайм, опуская руки и демонстративно открывая кошелек. — Я так и сказал! На улицу вышвырнут! А моего ребенка государство отберет! Да только это не твое собачье дело! Последнюю фразу грабитель выкрикнул громче и агрессивнее, к тому же опять стал целиться. Теперь он выглядел неуверенно, колебался, но Лайм понял, что от этого он стал только опаснее. Остальные заложники у Лайма за спиной разошлись широким полукругом. — Стоять, мать вашу! — взревел грабитель, угрожая пистолетом. Лайм молча кивнул им, показывая, что необходимо подчиниться. — Выходит, ты в отчаянном положении, — сказал Лайм грабителю. — Понимаю. Но задумайся, что ты творишь. Ты ведь не вор. Ну уволили с трех работ. Ну винишь ты в этом систему. И может быть, правильно винишь. Но в тюрьме-то ты попадешь совсем в другую систему, уродливую и жестокую, и пути назад не будет. — Лайм выдержал паузу. — Пока ты не украл ни цента. И из пистолета не стрелял. Еще не поздно передумать. — Заткнись! — завопил взбешенный грабитель. — Что ты вообще понимаешь? У тебя жена есть? А ребенок? Лайм кивнул. — Их тоже на улицу гонят, чтобы они без крыши над головой остались? — Нет. — Вот видишь? — с горечью рассмеялся мужчина. — Ни черта ты не знаешь, придурок! — Моя жена умерла, — ответил Лайм. — А с ней и ребенок. Смех тут же оборвался, и Лайм воспользовался представившейся возможностью: — Сколько тебе нужно? Грабитель озадаченно нахмурился. — Сколько тебе нужно денег, чтобы ты убрал пистолет, ушел отсюда и заплатил за свою квартиру? Вопрос застал налетчика врасплох. В его планы такой поворот явно не входил, и Лайм молча ждал, когда вооруженный человек соберется с мыслями. — Триста долларов, — наконец ответил тот. Лайм посмотрел в окно. В каком-то смысле повезло: больше ни один покупатель в магазин не вошел, а ведь это бы все осложнило. Лайм открыл кошелек шире. — У меня примерно две сотни. — Он повернулся к заложникам. — А у вас? Кто-нибудь, подкиньте деньжат. За спиной послышалось бормотание и шарканье. Наконец оба механика наскребли по пятьдесят долларов каждый. Лайм медленно взял у них купюры и положил в свой кошелек. — А теперь спрячь пистолет, возьми деньги и поищи другой способ оплачивать счета, — обратился он к грабителю. — Потому что одно я тебе скажу наверняка: если тебе дорога твоя семья, попав в тюрьму или под пулю, ты ей уже ничем не поможешь. Отчаявшийся мужчина молчал, обдумывая слова Лайма. Тот протянул грабителю деньги. Мужчина уставился на них голодными глазами, потом вытянул руку. Но тут Лайм чуть отступил и кивнул на пистолет. Медленно и нерешительно мужчина опустился на колени, положил оружие на грязный линолеум, а потом на удивление быстро вскочил, схватил кошелек и стрелой вылетел за дверь. И вот за грязным стеклом уже никого нет. Секунду все стояли как каменные: их потрясло не только произошедшее, но и то, как быстро все закончилось. Наконец один из механиков тихо выругался. Кассир рукавом вытер пот со лба и закрыл кассу. Второй механик вышел вперед, поднял пистолет и попытался передернуть затвор. — Да это же фальшивка! — воскликнул он. Механик бросил пистолет Лайму, и тот поймал. Действительно фальшивка — точнее, копия оружия периода между 1911 годом и Второй мировой войной. И надо сказать, копия неплохая: даже по весу близка к оригиналу. Лайм мимоходом подумал: интересно, где налетчик нашел этот пистолет? Может, у него дед был ветераном? — Зачем вы это сделали? — зло спросил старик-покупатель. — Просто так отдали свои деньги — и отпустили грабителя! Лайм повернулся к нему. Как ни странно, этот недовольный обыватель рассердил его больше, чем несостоявшийся преступник. — Вы пострадали? — спросил он. — У вас отняли деньги? Мужчина покачал лысой головой. — Тогда вам не на что жаловаться. Может быть, парень заслужил второй шанс. Угоди он за решетку, его жизнь была бы сломана, а его содержание обошлось бы налогоплательщикам куда дороже, чем в триста долларов. Выйдя на улицу, Лайм бросил подделку в грязный ручей, подошел к машине и поднял капот. Так и есть: ремень на последнем издыхании. Лайм вернулся в магазин. За время его отсутствия никто не двинулся с места. — Вы разве не собираетесь звонить в полицию? — голосом, исполненным благородного негодования, спросил толстый старик. — По какому поводу? — Разумеется, по поводу вооруженного ограбления. — Никого не ограбили, — возразил Лайм. — И у парня даже настоящего оружия не было. Но делайте что хотите — вам ведь больше никто не угрожает. С этими словами он прошел с механиками в мастерскую и спросил, успеют ли они исправить неполадку, пока он на работе. Один из механиков подошел вместе с ним к «субару», глянул на двигатель и кивнул. Лайм заметил между его большим и указательным пальцем маленькую татуировку — скрещенные сабли. — Первая кавалерийская дивизия? — спросил Лайм. Механик опять кивнул. — А ты где служил? Не ответив, Лайм достал телефон. До работы отсюда недалеко, и поездка на такси его не разорит. Несколько минут спустя подъехала желтая «субару», похожая на его собственную, только на пять лет (и на сто тысяч миль) моложе. Попрощавшись с механиками, Лайм забрался в машину. — Куда? — спросил таксист. — К Пентагону, пожалуйста, — ответил Лайм. — Вход у реки. Такси влилось в общий поток, а Лайм откинулся на спинку заднего сиденья, но перед этим вытащил из-за пояса свой «Глок-19» и переложил поудобнее, чтобы не упирался в позвоночник.