— А нельзя просто огородить это место и держаться от него подальше? — спросил Таппан. Нора покачала головой: — Закон есть закон. Но это дело много времени не отнимет: глубоко копать не нужно, достаточно лишь посмотреть, гробница там или нет, а потом опять засыплем ее землей и больше трогать не будем. Управимся за несколько часов. — Отлично! — повеселел Таппан. — Тогда давайте поскорее разберемся с этим делом. Час спустя Нора стояла и наблюдала, как постдоки Скотт и Эмилио вбивают в землю колья и натягивают между ними флуоресцентную ленту, деля на квадраты участок с предполагаемой могилой. К неудовольствию Норы, все остальные пришли посмотреть, как она будет вскрывать верхний слой. Однако Нора не удивилась — по опыту знала, что могила, обнаруженная в ходе раскопок, непременно вызывает нездоровое любопытство. — Начнем с квадрата Один-А, — объявила Нора. — Думаю, тела должны лежать головой в эту сторону. Узнать череп древнего индейца-пуэбло чаще всего легко, потому что большинство черепов доколумбовой эпохи на юго-западе США сзади плоские: головы младенцев специально деформировали, привязывая их к заспинной доске. Значит, нужно найти только один череп, установить наличие деформации, а потом закопать его и заняться основными раскопками. С испанским захоронением хлопот будет больше, но в могилах наверняка отыщутся испанские артефакты. Радиоуглеродный анализ поможет быстро определить возраст этих предметов. Нора решила копать сама, поскольку в квадрате метр на метр хватит места только для одного человека и надо показать, что она из тех руководителей, которые сами активно участвуют в работе. К тому же, поскольку почти наверняка это древний объект, все должно быть сделано как полагается. Похоже, Скотт и Эмилио достаточно компетентны, но они молоды и наверняка нуждаются в наставнике. Разложив вокруг брезент, Нора надела наколенники, опустилась на землю, сняла совком слой дерна с рыхлокустовыми травами и пурпурным остролодочником Ламберта и отложила в сторону, чтобы вернуть на место, когда яма будет заполнена землей. По данным георадара, тела (конечно, если это действительно тела) лежали на глубине примерно трех футов. Дюйм за дюймом снимая верхний слой почвы, Нора наполняла ведро в углу квадрата. Время от времени Скип брал его и высыпал содержимое на сито, а два ассистента проверяли, не скрываются ли в песке артефакты. Почти час Нора вот так продвигалась вглубь. На сите оставались одни камешки, но вдруг Скип вскрикнул и поднял над головой какой-то предмет. — Вы посмотрите на этот редкий древний артефакт! Сначала все оживились, но потом сообразили, что Скип шутит — между пальцами у него была старая латунная гильза. Нора взяла ее у брата. Сильно потускневшая гильза явно от кольтовского патрона сорок пятого калибра, и выстрел произведен из пистолета «ремингтон». «Странно», — подумала Нора, не ожидавшая найти нечто подобное на глубине в фут. Но потом рассудила, что здесь много песка и часто дуют ветры: не успеешь опомниться, а предмет уже погребен под толстым слоем. Нора вернула гильзу Скипу. — Что мне с ней делать? — спросил брат. — Выброси. Нора продолжала копать, пока не достигла отметки в три фута. Тогда она взяла тонкий бамбуковый щуп и воткнула в песок. Как она и предполагала, всего несколькими дюймами глубже скрывалось нечто, по размерам и форме напоминавшее череп. Теперь Нора работала мастихином и кисточкой. Наверху все склонились над ямой, глядя на дно. Нору это раздражало: она не любила, когда за ней наблюдают во время работы. Но по опыту знала, что в конце концов зрители теряют интерес и расходятся. Девяносто пять процентов времени археология невыносимо скучна: это лишь бесконечное перекладывание кучек земли с места на место. А что-то интересное удается обнаружить редко. Нора медленно углубила слой, кисточкой смахивая песок. Ведро Скип теперь забирал гораздо реже. Она снова взяла щуп. Объект у самой поверхности. Еще несколько взмахов кисточкой, и вот перед Норой поверхность, цветом и текстурой напоминающая гриб сморчок. Странно — обычно в доколумбовых захоронениях находят только скелеты, но здесь лежит нечто напоминающее иссохшую мумию. Нора продолжила работать кисточкой, и вот открылся округлый лоб. Оказалось, что необычный цвет черепу придает сухая кожа, которой он частично обтянут. А там, где кожи не было, череп выглядел удивительно гладким, к тому же был покрыт неглубокими, расположенными через равные промежутки желобками, как будто его обрабатывали точильным камнем с острым зубцом. Ничего более странного Норе видеть не доводилось, даже когда она полгода назад раскапывала мумию в Хорнада-дель-Муэрто. Нора продолжала работу, чувствуя напряженные взгляды коллег. И вот показался край глазницы. Нора убрала песок вокруг нее короткими взмахами кисточки. Чем лучше становилось видно голову, тем громче переговаривались «на галерке». «Надо поскорее заканчивать», — сказала себе Нора, сметая песок с висков и скул. Кожа там была такой же странной: коричневой, изрытой ямками и чешуйчатой, словно у какой-то древней рептилии. Еще один взмах кисточки целиком очистил от песка сразу обе глазницы: они оказались такими огромными, что Нора в страхе отпрянула от черепа. — Это что за штука? — сдавленным голосом произнес кто-то. Остальные притихли. Воцарилось потрясенное молчание, и только трава прерии шелестела на ветру. 8 Смахнув последние песчинки, Нора вгляделась в то, что раскопала. Большая голова куполообразной формы; глазницы зияют, как пустые пещеры; две дыры на месте носа; сморщенные отростки вместо ушей; сухие тонкие губы обнажают в оскале белые зубы. Вокруг мелкой ямы раздался удивленный ропот. Хотя при первом взгляде эта голова наводила на мысли о пришельцах, Нора уже заметила, что строение черепа слишком человеческое, чтобы он мог принадлежать какому-либо другому существу. И ее, и всех остальных сбила с толку чешуйчатая кожа, сгладившиеся, с трудом различимые черты лица и глазные впадины, из-за глубоких теней кажущиеся больше, чем на самом деле. Перед ней человек, однако это точно не захоронение коренных индейцев. Может, здесь испанская могила? Игнорируя гул голосов, Нора снова принялась сметать песок широкими взмахами кисточки и быстро расчистила шею вместе с гнилым воротником современной клетчатой рубашки и тонкой золотой цепочкой с католическим медальоном с изображением святого Христофора. Все снова притихли, когда Нора раскопала заднюю часть головы и причина смерти этого человека стала очевидна: в левом виске за ухом отверстие от пули, которая вышла с правой стороны, снеся при этом значительную часть затылка. Нора прекратила работу, встала и стряхнула песок с одежды. Затем вылезла из ямы. Таппан побелел как полотно. Нора спокойным тоном обратилась к нему: — Это явно не доисторическое захоронение. Похоже, что перед нами жертва убийства. Набрав полную грудь воздуха, Нора повернулась к брату: — Скип, достань из мусорной кучи гильзу. Только на этот раз не трогай ее руками, это улика. Возьми пинцетом и положи в пакетик для артефактов. У нас тут не просто захоронение, а место преступления. Наконец Таппан выговорил: — Место преступления? — Вы не хуже меня видите, что этому человеку выстрелили в голову, как при казни: входное отверстие ровное, выходное намного больше. Самоубийство исключено: мертвые сами себя не хоронят. И это определенно не пришелец, согласны? Откуда у инопланетянина медальон со святым Христофором и клетчатая рубашка? Наконец Таппан кивнул. На его лицо вернулись краски. — Конечно. Понимаю. А почему у него такая странная кожа и черт лица совсем не видно? Если это и человеческий труп, то очень необычный. — Понятия не имею, — ответила Нора. — И все же одно я знаю наверняка: мы должны сообщить об этой находке. — Кому? — Поскольку мы на федеральной земле, обращаться надо в ФБР. И так уж совпало, что я знаю подходящего человека из регионального отделения в Альбукерке. — Правда? — Таппан устремил на нее испытующий взгляд. — И кто же этот человек? — Специальный агент Коринна Свенсон. 9 — Места здесь безлюдные, — рассказывал специальный агент Морвуд, сидя за рулем ярко-красного пикапа, на котором они ехали в южном направлении от города Вон, штат Нью-Мексико, по шоссе 285. Дорога тянулась перед ними, будто серый разрез среди травы и чамисы. Кое-где попадались редкие апрельские цветы. — Я прослужил в региональном отделении Альбукерке шесть лет, и за это время здесь почти не было дел. — Почему? — спросила специальный агент Кори Свенсон. Морвуд хохотнул: — Никто здесь не живет. Мутить воду некому. Пикап с шумом мчался со скоростью девяносто километров в час, но местность вокруг была такой пустынной, что Кори казалось, будто они стоят на месте. За ними ехал фургон группы по сбору доказательств, а в нем два сотрудника. Насколько хватало глаз, других машин на дороге не было. — Перед поворотом обязательно предупредите меня заранее, — велел Морвуд. Он попросил Кори выступить в роли штурмана, и она следила за маршрутом при помощи своего айфона. Они уже довольно давно выехали из зоны покрытия сети, но GPS-навигатор пока работал. Кори отчаянно надеялась, что под ее руководством они здесь не затеряются. — Осталось сорок миль, сэр. — Ничего себе! — Некоторое время Морвуд ехал молча. — Кори, я тут подумал… Что скажете, если поручу дело вам? А я побуду, если можно так выразиться, вашим младшим партнером. Все решения будете принимать вы. Конечно, если возникнут проблемы, я вмешаюсь, ну а в остальном позволю распоряжаться вам. — Спасибо, сэр. Очень ценю ваше доверие. Как агент ФБР, опыт службы которого составлял чуть больше года, Кори знала, что это следующий шаг в работе под присмотром наставника: она сама ведет дело, а он выступает в качестве ее помощника. Кори попыталась сдержать и нервозность, и радостное волнение. Кто знает — вдруг это дело окажется таким же опасным или сложным, как два ее главных расследования в качестве сотрудницы регионального отделения ФБР в Альбукерке? — Когда приедем, сразу возьмите ситуацию под контроль и дайте понять, что вы главная, но только вежливо и непринужденно. А я буду держаться в стороне. — Да, сэр. — Кори занервничала еще сильнее. Как и ко всем новичкам, к ней на первые два года прикрепили наставника, чтобы он следил за ее работой и не позволял совершать ошибки. При первой встрече Морвуд не произвел на Кори особого впечатления. Наставник оказался невзрачным лысеющим мужчиной под пятьдесят, в синем костюме, с запасом непримечательных галстуков и сухой манерой общения. Единственное, что ее удивило, — конфискованный пикап «ниссан» с гоночными полосками и аэрографическим китайским драконом на боку и капоте, который Морвуд использовал в качестве служебного автомобиля. Он шутил, что эта машина позволяет ему путешествовать инкогнито. Поначалу Кори коробило от его холодности и педантичного следования правилам. Но со временем она поняла, что Морвуд искренне желает ей добра, да и вообще он прекрасный агент, пусть даже младшим агентам оставалось только гадать о причинах, вынудивших его отказаться от блестящей карьеры, чтобы натаскивать новых сотрудников. Конечно, о дружбе между Морвудом и Кори даже речи не шло, и все же их отношения строились на равноправии и взаимном уважении.