Медведь огляделся, словно высматривал поблизости более легкую добычу, затем снова фыркнул и вразвалку пошел прочь от ручья обратно в кусты. Атлатль с облегчением закрыл глаза. Но вдруг его сердце оборвалось. Он понял, что такая удача – всего лишь случайность. Без защиты племени даже самым лучшим охотникам было очень трудно выжить в одиночку. Атлатля в любом случае выследит какой-нибудь хищник: короткомордый медведь, лютый волк или лев. Это всего лишь вопрос времени. Долго ему все равно не прожить. Атлатль мог лишь надеяться на то, что, прежде чем погибнет сам, сможет бросить вызов Богу-Черепахе. Но для начала ему необходимо обзавестись копьем. Глава двадцать первая После того как короткомордый медведь ушел, Атлатль с Тигренком поймали еще с полдюжины рыб. Из-за слишком сильной боли в ноге юноша решил, что не стоит пока двигаться дальше, и, взглянув на небо, понял, что у него достаточно времени на поиски безопасного места для ночлега и на разведение костра, который отпугнет ночью хищников. С помощью каменного резца он без труда выпотрошил рыбу, вытащил из нее хребет и ребра, оставив ломтики мяса, которые будут изумительно вкусными, если пожарить их на костре. Атлатль нашел подходящую ветку и сделал из нее раздвоенный прутик, чтобы приготовить на нем рыбу. Затем он собрал дрова и установил их в виде шалаша на ровной поверхности, защищенной сзади отвесной скальной стеной. От скалы ночью будет отражаться тепло костра. Сложив дрова, Атлатль набрал хвороста и набил им центр маленького шалаша, но не слишком плотно, иначе к веткам для розжига не попадет достаточно воздуха и огонь не разгорится. Наконец он срезал кору с растущих поблизости деревьев и измельчил ее. Эту сухую труху поджечь было легче всего. Когда все было готово, Атлатль вынул из сумки с орудиями дощечку для сверления. К концам прутика он привязал кожаный шнур, сделав таким образом маленький лук, и насыпал немного измельченной коры в вырезанное в дощечке отверстие. Затем он дважды обмотал кожаный шнурок-тетиву вокруг еще одной палки покороче. Сверху на эту короткую палку Атлатль положил камень, чтобы защитить ладонь от тепла, что возникнет при трении, а другим концом воткнул ее в отверстие с измельченной корой. Он принялся интенсивно водить взад-вперед этим луком, прижимая камнем палку, которая проворачивалась в отверстии и создавала трение. Когда появились первые искры, Атлатль осторожно подул, чтобы разжечь их, и вскоре кора загорелась. Он аккуратно положил ее на хворостинки, которые сразу же вспыхнули; потом воспламенились ветки, а после них и большие поленья. Когда огонь разгорелся достаточно сильно, Атлатль положил ломтик сырой рыбы на раздвоенный прутик и подержал его над огнем. Свежая древесина потемнела, но не загорелась, а рыба начала поджариваться. Атлатль положил готовую рыбу на плоский камень и приготовил второй кусок, затем третий и четвертый. Он дал мясу остыть, а потом вдоволь наелся. Можно было подумать, что он, сытый и осоловевший, теперь доволен сполна, но это не так: удовлетворив свои основные жизненные потребности, Атлатль снова стал думать о племени. Он убеждал себя: возможно, хоть кому-то удалось взобраться достаточно высоко, чтобы спастись. Но юноша знал, что обманывает себя и племени больше нет. Ему захотелось спеть траурные песни по каждому из них. Но имел ли он теперь на это право? Атлатль больше не был частью племени, и его сторонился даже собственный отец. У него оставался только Тигренок. Атлатль чувствовал, что вот-вот задохнется от отчаяния. Он уяснил, что сможет отвлечься от горя, если сосредоточится на том, чтобы выжить. Поэтому Атлатль встал. Ему нужно было раздобыть древко для копья. Но тут же снова сел. Какой прок от обычного копья? Из-за своей больной ноги он никогда не сможет метнуть копье с достаточной силой, чтобы убить противника и побороться за жизнь. Поэтому юноше оставалось только защищаться с оружием в руках. И все же хищник наподобие короткомордого медведя без труда оттолкнет копье, словно руку ребенка. «А может, – размышлял Атлатль, – использовать метательную палку с копьем так же, как это уже получилось с камнями? Вот только в мешочке на верхушке камнеметалки не поместилось бы копье…» Атлатль закрыл глаза и попытался представить, как могло бы выглядеть такое приспособление для метания копья. В покое, когда копьем не нужно пользоваться, оно должно быть закреплено на верхней части метательной палки достаточно надежно, чтобы не выпасть из нее. Однако если привязать копье к палке, то как оружие оно станет просто бесполезным. Может быть, желоб по всей длине метательной палки решит эту задачу? Атлатль снова задумался: «Да! Желоб…» – Тигренок! – закричал юноша. – Я понял, как это должно выглядеть! Новая метательная палка для копья! А ну-ка, не мешай мне! Тигренок, съевший всю рыбу, дремал рядышком и не пошевельнулся, лишь только приоткрыл и снова закрыл глаза. Атлатль отошел от костра, воодушевленный и настроенный на эксперименты. Ему нужна была ветка для древка копья. Еще одна ветка понадобится для метательной палки: она будет немного толще копья и примерно в половину его длины. Атлатль работал очень усердно. Иной раз ему приходилось прерываться, чтобы заточить резец. А время от времени он подтаскивал дрова к костру, чтобы поддерживать пламя. Он даже не заметил, как совсем перестал думать о своем изгнании. До самого вечера Тигренок оставался у костра и почти ничего не делал, только спал. Атлатль удивился, заметив, как тени стали заполнять ущелье. Неужели день прошел так быстро? Он взглянул на гаснущее небо – вряд ли ночью пойдет дождь. Нужно было убедиться в том, что у него достаточно дров для поддержания огня. Юноша отложил в сторону свежие ветки, срубленные для изготовления копья и метательной палки, и провел остаток дня в поисках топлива. Чем длиннее ветви для костра, тем лучше. Все, что требовалось ночью, – это подкладывать их в огонь и ждать, пока они не загорятся по краям. Атлатль почувствовал, что снова проголодался. Когда небо уже почти полностью потемнело, он поплескал воду, загнав в ловушку еще несколько рыб. Теперь он был полностью готов к ночлегу у костра. Сперва Атлатль выпотрошил несколько рыб, оставив остальную добычу для Тигренка. Он приготовил рыбу, съел ее и сжег все рыбные очистки, чтобы их запах не привлекал ночью хищников. Затем при свете костра Атлатль снова занялся копьем и метательной палкой. Сначала нужно было обработать древко. Срезая кору, он старался сделать копье вверху шире и тяжелее, чем в нижней части. Только таким образом можно было обеспечить его балансировку при полете. Юноша узнал об этом из разговоров охотников, когда слушал их, сидя позади общего круга. Когда древко стало гладким и прямым, Атлатль сделал выемку на конце и подержал его над огнем, чтобы дерево высохло и затвердело. Он отрезал несколько узких полосок кожи от одежды и вымочил их в ручье. Потом вернулся к костру, вставил основание своего единственного каменного наконечника в выемку древка и обмотал место крепления кожаной лентой. Когда кожа высохнет, она стянется, удерживая наконечник копья в выемке. Лучше всего использовать клей из вываренных копыт животных, но пока и этого достаточно. Атлатль поднял копье. Оно казалось достаточно сбалансированным. Уже почти совсем стемнело. После такой работы юноша должен был устать и захотеть спать, но мысли о палке для метания не давали ему покоя. Он начал строгать метательную палку. Пришлось быть терпеливым и стойким, работая много напряженных часов, чтобы с помощью каменного резца сделать желоб по всей длине метательной палки. Древесные щепки Атлатль бросал в огонь. В какой-то момент он ненадолго прилег, закрыв глаза, и очень удивился, проснувшись в свете ранней зари, занимавшейся на горизонте. Костер к тому времени почти погас. Атлатль подложил еще дров к раскаленным углям и, пригнувшись к земле, стал их раздувать, пока пламя не разгорелось вновь. Затем он потянулся за копьем и вложил его в желоб метательной палки. Правой рукой взял палку у ее основания. Древко хорошо держалось в желобе. Атлатль удовлетворенно улыбнулся. – Я назову это копьеметалкой, – сказал он Тигренку, который все никак не мог отоспаться после пережитой накануне встряски. – Но она пока еще не готова. Юноша стал обтесывать основание метательной палки, чтобы сузить ее рукоять и облегчить захват. На рассвете Атлатль был уже почти готов отправиться в путь, чтобы лицом к лицу встретиться с Богом-Черепахой. Остатки коры вместе со щепками он бросил в огонь. Затем встал, потянулся, наловил рыбы, поел сам и накормил Тигренка. Юноша поймал в ловушку еще рыбы на дорогу, приготовил ее и набрал с собой воды в кожаный мешок. Атлатлю не терпелось поскорей испытать копьеметалку, но он понимал, что не может позволить себе сломать единственный каменный наконечник. Все же он шел по земле, где до него никогда раньше не ступал никто из его племени, и не мог быть уверен, что ему встретится месторождение драгоценного камня. Пока что его жизнь зависела от тех орудий, которые лежали у него в сумке. Атлатль оценивающе оглядел каменный резец и понял, что сможет заточить его еще много раз, прежде чем орудие придет в негодность. Поэтому он снова принялся вырезать из веток древки копий. В них, правда, он не делал выемки для наконечников. Вместо этого Атлатль затачивал их концы и закаливал их, обжигая на огне. И вот у него готова уже целая охапка копий, метательная палка и одно-единственное копье с острым каменным наконечником. Атлатль сложил свои орудия в сумку и перекинул ремень через плечо, потом свистнул Тигренку и выбрался из оврага. По пути он попробует испытать свое новое оружие. Глава двадцать вторая Небо сулило еще более жаркий день, чем накануне, и Атлатль радовался, что ему удалось вдоволь напиться из ручья. Он дотронулся до сумки с водой, чтобы убедиться, что она не протекает. Юноша остановился посреди луга, сложил на траву заостренные древки копий и отдельно положил копье с каменным наконечником. – Тигренок! – позвал он. – Погляди-ка на самого худшего в племени охотника. Затем взял одно простое копье и метнул его рукой изо всех сил. Копье взмыло в воздух, раскачиваясь, как утка, летящая на одном крыле. Атлатль скривился.