– Зачем бы я стал это делать? – Например, затем, что тебе это поручили. – Нет. – Старик, видимо, задумался на мгновение. – Об этом речи не было. – Тебе просто велели не выпускать меня отсюда? Молчание. Джиллиан думал уже, что старик ушел, но тут раздалось шарканье по каменному полу. – Ты останешься у меня, – сказал он. – У нас будет время проникнуть в твои тайны. В твой разум. И разобраться, что ты делаешь с моим. Горло у Джиллиана горело, голосовые связки отказывались слушаться. – Ты врач? – Мне случалось видеть гермафродитов. Капризы природы, ярмарочные диковинки. Но подобного тебе я не видел никогда. – Чего ты от меня хочешь? – Все, чего я хочу, у меня уже есть. Ты. – И старик добавил, помедлив: – Ты полностью в моей власти. Джиллиан молчал. – Я очищу твой разум, как луковицу. Слой за слоем. Хочу проникнуть в каждое волокно, хочу знать о тебе все. Посмотрим, на что ты годишься. Времени у нас сколько угодно. Такого всепоглощающего интереса Джиллиану еще ни в ком не случалось пробуждать. Теперь он был уверен, что его собеседник – врач или, во всяком случае, ученый. Кому еще придет в голову ощипывать красивую птичку, чтобы посмотреть, не скрывается ли под перьями еще большая красота? И все-таки – кому Джиллиан всем этим обязан? Перед ним смутно маячили образы города, где он жил в последнее время. Облупившиеся дворцы, улицы-каналы, стаи голубей и черные гондолы. Венеция. Туда Джиллиан отправился, расставшись с Новым орденом. Гора Сьерра-де-ла-Вирхен с неприступной крепостью у озера. Меланхолия богини Иннин. И Каризма. Все это он бросил и поселился в Венеции, в заброшенном дворце Ласкари. Сколько времени он там пробыл? Несколько недель? Месяцы? Годы? В памяти вспыхивали разрозненные картинки: каналы, улочки, затхлый запах плесени в пустующем дворце. Джиллиан был там один, все время один. Брал заказы, как прежде в Вене, делал то, что лучше всего умел. Но ни лиц, ни деталей вспомнить не удавалось. Венеция расплывалась путаницей линий и бесформенных пятен, мелькавших, как солнечные блики на горячем песке. – У тебя могущественные враги, – сказал старик. – Так что радуйся, что попал ко мне. Моя чудесная, захватывающая игрушка! Костлявые руки вновь коснулись щек Джиллиана, поглаживая их ниже кожаной полумаски. – Мы будем видеться очень часто. Ты, наверное, не всегда будешь знать, что я рядом. Но я буду рядом днем и ночью, буду проводить с тобой каждую минуту, которую удастся урвать у моих ненавистных обязанностей. Джиллиан не мог сдвинуть голову даже на миллиметр, не мог уклониться от прикосновений. Даже когда пальцы нежно погладили его губы. Тошнота овладела им; ему были невыносимы не столько прикосновения, сколько старость. Вот бы уговорить его снять путы. Джиллиан убил бы его голыми руками в мгновение ока. Ему хватило бы, наверное, даже одной руки, малейшей возможности двигаться. Но его мучитель был не глуп. Одержим, да, но отнюдь не легкомыслен. Джиллиан остро чувствовал его настороженность. – Как тебя зовут? – спросил он. – Жак. – Ну да. – Что тебе не нравится? – Ты француз. Конечно, тебя зовут Жак. Старик рассмеялся: – Мне незачем лгать тебе. У тебя никогда уже не будет других собеседников – только я. Может быть, со временем я расскажу о себе побольше. Джиллиану было все равно. – Хорошо, Жак. Значит, я могу тебя звать, когда ты мне нужен. Напряженная пауза. – Когда я тебе нужен? – Мне одиноко тут. Очень одиноко. Я рад с тобой поговорить. – Мы часто будем разговаривать. Джиллиан попытался кивнуть, но ремни и крепления держали его голову прочно, как тиски. – Сейчас я вынужден тебя покинуть. Но это ненадолго. Не успел Джиллиан ответить, как старик прижал что-то к его лицу. Дыхание перехватило. Сердце бешено заколотилось. Газ не имел запаха и действовал быстро. Джиллиан забыл старика и его имя. Забыл, что они говорили друг с другом. Глава 11 – Ты правда хочешь уехать? – спросила Аура на следующий день, стоя рядом с Тесс на лодочном пирсе. – Я уже не чувствую себя здесь как дома. – Тесс одарила ее той улыбкой, какой племянницы успокаивают встревоженных пожилых тетушек. В любое другое время Аура бы ей такого не спустила. – Моя жизнь теперь в другом месте. Я просила маму поехать со мной, но она не хочет покидать замок. Мне кажется, она не двинется с места, даже когда разберется со всеми делами. Аура оглянулась на черную стену кипарисов. – Погоди, Сильветта еще преподнесет нам сюрприз. – Она боится большого мира. – Иногда я завидую тому, какие ясные у нее цели в жизни. Тесс шагнула к Ауре и обняла, насколько позволял выпирающий живот. С матерью она попрощалась еще в холле. Лодка билась о пирс, словно торопила к отъезду. На берегу, в полукилометре от замка, ждала машина, чтобы отвезти Тесс на станцию. Капот поблескивал на солнце, словно передавая световые сигналы азбукой Морзе. Несколько мгновений Аура и Тесс стояли молча обнявшись. Над замком кружили чайки, в кипарисах шумел морской ветер. – Надеюсь, мы скоро увидимся, – сказала Тесс. – Правда, надеюсь. Против каждой из вас по отдельности я ничего не имею. – Аура улыбнулась. – Я тебе сообщу, когда соберусь в Берлин. – Можешь и просто так звонить иногда. Между Гамбургом и Мюнхеном проложили недавно этот подземный кабель – говорят, помех вообще нет. Невероятно, правда? Скоро, наверное, и до Берлина дотянут. Лодочник делал вид, что не слушает, но Аура заметила, что он с недоумением наблюдает за ними. Судя по всему, он прекрасно помнил то время, когда на переправу приходила Аура с маленькой Тесс. А теперь им обеим было по двадцать с небольшим. Тесс залезла в лодку, поддерживая руками живот. – Я тебе говорила, что Джиан пишет мне письма, а я их не читаю. Они в моей комнате. В правом верхнем ящике комода. На случай, если тебе интересно, как у него дела. – Лицо Тесс озарилось теплой улыбкой. – Но я не могу вскрывать твои письма! – Можешь, раз я тебе разрешаю. – Если он узнает… – А зачем ему знать? Аура покачала головой: – Послушай, мне неудобно. – Ах, прекрати. Ты вот уже четверть века живешь только ради знаний. Знание – твой наркотик. – Лодка отчалила, и Тесс помахала Ауре. – Ты просто должна знать, как у него дела. Так что читай на здоровье, если хочешь. А заодно у тебя будет повод мне позвонить и рассказать, что там у него происходит. Аура помахала в ответ: – Счастливого пути! – До встречи! Я тебя очень люблю! – Морской ветер трепал светлые волосы Тесс. – Смотри не обижай там маму! Три дня Аура держалась. Большую часть времени она проводила наверху, в библиотеке Нестора: отобрала несколько книг, чтобы забрать с собой в Лондон, просматривала другие, сидя за столом между витражных окон. При этом взгляд ее снова и снова останавливался на знаке, нацарапанном на крышке. Она сравнила его с рисунком внутри часов в столовой. Это был один и тот же знак.