— Вам так не терпится расстаться с вашей головой? – Его взгляд переместился к её руке, которую она так и не опустила вниз. — Разве вы не за этим здесь? — Нет, - резко обронил он и отвернулся. – Но, пожалуй, стоит на время оградить... - Мариус замолчал, будто подбирая слова, - некоторых представителей семейства Вэлдон от вашего пагубного влияния, пока это не довело до беды, - услышала она его ровный голос от двери. – Я запрещаю вам покидать ваши покои, леди Тами. Несомненно, он говорил о Бриаме. Он знал. Знал о его причастности к побегу. Боги, он знает обо всём, что происходит в Риверсайсе! Но как? Как он догадался? Кто ему сказал? Тами обернулась, желая спросить его об этом, но безмолвный вопрос так и повис в воздухе. Лорд Вэлдон уже ушёл. С тех самых пор, а минуло уже две недели, его нога не переступала порога покоев Тами. В дверь осторожно постучали, и этот стук нарушил мерный ход её мыслей. — Войдите, - сказала Тами, отворачиваясь от окна. В комнату вошла Амая, шустрая девица лет шестнадцати, голубоглазая, светловолосая и бойкая на язык. Каждый день она приносила Тами еду, сдабривая её щедрой порцией свежих сплетен. Сегодняшний день не стал исключением. — Нашего кастеляна сира Терлона ночью хватил удар, - накрывая на стол, трещала без умолку Амая. - Лекарь Илистер просидел с ним до самого рассвета. А как по мне, то удар его хватил от обжорства! Где это видано, столько есть! Амая закончила своё дело, но не спешила уходить. — А миледи Далия снова в положении, - слегка понизив голос, поведала она. - Это её девятый ребёнок за последние десять лет. Бедняжка, постоянные роды состарили её раньше срока. В девичестве она была писаной красавицей, а сейчас на неё глянуть боязно. Санда говорит, что ещё одни роды она вряд ли переживёт. Ей бы давно послать свою служанку к Зэлме, да что уж теперь говорить об этом? — Зэлма? - переспросила Тами. Она не слышала этого имени раньше. — Так зовут травницу, что живёт в ближайшей к Риверсайсу деревне. К ней часто обращаются женщины, если не хотят, чтобы мужское семя прижилось в них, - Амая покраснела. - Простите, миледи! Не следовало мне этого говорить. После этого весьма странного разговора Амая ушла, оставив её одну. «Как долго продлиться моё заточение?» - думала Тами, вновь воротившись к окну. Часто сквозь это самое окно она видела, как Бриам упражняется с каким-то рослым парнем или стреляет из лука. Значит, Мариус не наказал его. Бывало, к Бриаму присоединялись воины лорда Вэлдона, а пару раз приходил и сам Мариус. Он снимал свой камзол, и, оставшись в одной холщовой рубашке, тренировался вместе со своими людьми. Он действовал ловко, напористо и умело, меч будто становился продолжением его руки, и Тами ловила себя на мысли, что ей нравиться наблюдать именно за ним, но опомнившись, она тут же отводила взгляд. Тами поглядела на остывающий обед, что ранее принесла Амая, и уже собралась закрыть створы, как вдруг услышала, что со смотровой башни раздаются громкие голоса, а затем до её слуха донёсся звук трубы. Главные ворота широко отворились, и Тами сначала услышала конский топот, лязг доспехов, а лишь потом увидела, как в образовавшийся проём хлынул поток всадников. Солнце золотило их броню, и она отбрасывала во все стороны яркие блики. Впереди шествовали горделивые знаменосцы, и тёплый западный ветер развивал над их головами белые знамёна, на которых виднелись чёрное копьё и чёрный же щит. «Танистри», - вмиг узнала цвета знамён Тами, продолжая наблюдать, как двор полнится людьми. Походившие один на другого рыцари в длинных белых плащах и верхом на вороных лошадях, показались вслед за знаменосцами; от каждого движения доспехи их и мечи звонко лязгали. Тами повела взглядом по толпе, которая всё прибывала и прибывала, казалось, ещё немного, и двор больше не сможет вместить ни одного человека. Следом за рыцарями во двор на боевом коне въехал молодой статный блондин, и его золотистые локоны блестели в лучах солнца не хуже рыцарских доспехов; на нём был добротный плащ, а его горделивая осанка не оставляла сомнений, что он из рода Танистри. Тами решила, что должно быть это старший брат Соланы - Хадвин, наследник Коулдрэджа. За блондином во дворе показался юноша с густой копной каштановых волос. У него были приятные черты лица, полные губы, и голубые глаза. Внешне они с Хадвином совершенно не походили друг на друга. «Кто же это?» - гадала Тами, разглядывая всадника, но въехавшая во двор большая крытая повозка, золоченная по бокам, отвлекла её внимание. К повозке уже торопились Кейла Вэлдон и Джорли. Следом за ними шёл Мариус; его поджарую фигуру, облачённую в тёмно-синий камзол, который невероятно шёл ему, Тами не спутала бы ни с кем другим. Тем временем, двери повозки отварились, и наружу поочерёдно вышли две блондинки. Одна оказалась возраста Кейлы Вэлдон, приятной наружности, и это могла быть только Лисия Танистри, мать Соланы. Следом за ней показалась и сама Солана: ей не больше восемнадцати лет, у неё длинные светлые волосы, она стройна и чудо как хороша. Даже со своего окна Тами видела её красивое лицо с мягкими пухлыми губами, точёными скулами и широко распахнутыми серыми глазами. На ней было шёлковое длиннополое платье цвета летнего неба, делающее её похожей на прекрасную принцессу, о которых поют в своих балладах странствующие певцы в Этелхорде. Обменявшись взаимными приветствиями, гости вместе с хозяевами направились ко входу в замок. От Тами не укрылось, что лорд Вэлдон предложил руку своей невесте, которую та приняла с обворожительной улыбкой на губах, и дальше они пошли вместе. Непослушными одеревеневшими пальцами Тами закрыла окно и отошла от него. Ничего интересного там всё равно не было. Солана — Кажется, мы на месте, – произнесла Солана, как только услышала протяжный звук трубы. Она отворила тонкие занавеси, и сквозь образовавшуюся щель поглядела в окно. Так и есть, впереди возвышался Риверсайс, огромный и величественный, будто сотворённый самой природой из серого камня. Алые лучи солнца золотили крыши высоких башен, тянувшихся по спирали к самому небу. Уголки губ Соланы слегка дрогнули, стоило ей представить себя хозяйкой этого великолепия. И она ей обязательно станет. Она ведь из рода Танистри, а они привыкли добиваться желаемого. Любыми методами. — Хвала богам! Эта дорога едва не доконала меня! – ответила ей Лисия, изящными движениями расправляя складки на своём дорожном платье. – Как я выгляжу? — Безупречно, мама, - окинув её внимательным взглядом, ответила Солана. – Словно и не было всех этих долгих дней пути. Солана брезгливо повела плечами. Они добирались от Коулдрэджа до Риверсайса целых тридцать семь дней, и каждое мгновение пути казалось ей ненавистным. Воздух вокруг был морозным и колючим, а перевалы Северных хребтов завалило снегом так, что им с матерью приходилось по нескольку часов дожидаться, пока люди отца расчистят путь. Повозка то и дело застревала в сугробах, и её буквально выкорчёвывали из-под мокрого снега. А снег был везде; он щедро сыпал с неба, забивался в щели между дверцами и полами повозки, залетал под капюшон. Всё это неимоверно злило Солану. По мере продвижения их отряда на запад, снега на полях становилось всё меньше и меньше; в какой-то момент он и вовсе исчез, и дальше повозка покатилась по утоптанной бурой земле. Застенчивое солнце стало изредка выглядывать из-за хмурых тяжёлых облаков, прогревая повозку, и Солана скинула с себя тёплый плащ, отороченный соболиным мехом. То тут, то там на земле и на пригорках виднелась чахлая зелень, а ближе к Арланскому лесу она уже росла сплошным бархатным ковром, и Солана, наконец, выдохнула. Север остался позади, сразу за лесом начиналась земля Вэлдонов. По обеим сторонам от Янтарной дороги виднелись небольшие деревеньки. Глинобитные дома с грифельными крышами жались друг к другу; лошадиное ржание доносилось с конюшен. — Сколько крестьян у Вэлдонов. Ты только взгляни, деревня на деревне, – изумилась Лисия, поглядывая в окно. - На севере такого не встретишь. А поля? Ты видела? — Во имя богов, мама, закрой окно! Сейчас вонь от этих лачуг забьётся внутрь, - сморщив нос, отвечала Солана. — Ты права, - согласилась Лисия, прикрывая окно повозки. До конца пути они его больше не открывали. Пока они въезжали во двор через главные ворота, распахнутые настежь, повозка мерно покачивалась из стороны в сторону. — Тебе следует привести себя в порядок, Солана, - Лисия укоризненно взглянула на дочь. – Твой жених должен увидеть прекрасную розу, а не увядающий чертополох, взросший где-то на обочине. Солана поправила волосы, что золотой волной спадали на плечи, а Лисия стала пощипывать ей щёки, отчего они приняли румяный вид. — Вот так уже лучше, - сказала Лисия, и её взгляд, в котором сквозило неодобрение, заскользил по фигуре Соланы. – Всё же следовало надеть лиловое платье. Повозка последний раз качнулась, и замерла. — Помни для чего ты здесь, Солана, - сказала Лисия. Солана помнила. Она должна убедиться, что её замужеству ничто не угрожает. Особенно шлюха Тами Боллард. Дверцы повозки отворились как раз в тот момент, когда Солана растянула пухлые розовые губы в нежной улыбке. Первой вышла мать, Солана следом за ней. Во дворе собралось полно народу. Люди её отца успели спешиться. Солана заметила Хадвина; его окружала челядь Вэлдонов, а какая-то щуплая девица даже успела всучить ему в руки букет осенних цветов, за что он щедро осыпал её любезными улыбками. Солана хотела подойти и одёрнуть его. Где это видано, чтобы Танистри водились с прислугой? Брат позорил её! Солану выводили из себя те люди, что сейчас с интересом разглядывали их отряд: все эти невежественные крестьяне, чумазые дети, слуги, обрюзгшие конюхи, и губы Соланы уже стали кривиться, но к счастью она вовремя заметила приближающуюся Кейлу Вэлдон со своей дочерью. — Мы так рады видеть вас, - приветствовала их Кейла. - Добро пожаловать. — Мы не могли оставить вас в такой час, миледи, - произнесла Солана самым елейным голосом, на который только была способна, а Кейла закивала головой. «Безмозглая идиотка, - подумала Солана, разглядывая мать Мариуса, - но нужно быть с ней полюбезнее, мне ещё пригодиться её поддержка". — Надеюсь, путешествие не слишком утомило вас? – поинтересовалась Джорли. – Путь до Риверсайса не близкий. Мы слышали, что Северные хребты завалило снегом. — Что вы, леди Джорли, пустяки какие, - рассмеялась Лисия, и Солане показалось, что она услышала звон колокольчика, заливистый и нежный. – Мы даже не заметили, как оказались у стен замка, правда, Солана? Из окна повозки открывался живописный вид, и мы любовались им всю дорогу. «Было бы чем любоваться, – усмехнулась про себя Солана. - Грязные деревни и такие же селяне». — Я рада, что вы смогли оценить наши земли по достоинству, – улыбнулась Кейла. – А вот и мой сын. Лорд Вэлдон, наши гости приехали. Только сейчас Солана заметила приближающегося к ним мужчину, и стоило ему оказаться рядом, она склонилась перед ним в изящном реверансе. «А он изменился с нашей последней встречи, - подумала Солана, разглядывая своего будущего мужа из-под полуопущенных ресниц. – Стал выше, шире в плечах. Уверена, под этим камзолом скрывается красивое тело. Конечно, в нём нет той красоты, что есть у Клауса, но всё же... И какое лицо у него мужественное. Пожалуй, ложиться с ним в постель будет не так уж обременительно, как я думала». — Добро пожаловать в Риверсайс, миледи, - поприветствовал их Мариус. Он посмотрел на обеих женщин поочерёдно и чуть дольше задержал свой взгляд на Солане. «Мать права, нужно было надевать лиловое», - рассердилась она. — Должно быть, вы утомились в пути, - сказала Джорли. – Я провожу вас в ваши покои, где вы сможете отдохнуть. — Вы очень добры, миледи, – с радостью отозвалась Солана, заметив, что к ним присоединились Хадвин и Клаус. Последний бросил на неё тягучий взгляд, и Солана едва не сбилась с шагу. К счастью, в этот момент Мариус предложил ей руку, за которую она ухватилась. Покои, что отвели Солане, состояли из нескольких просторных комнат, размерами ничуть не уступающие её покоям в Коулдрэдже. Всюду были расставлены кушетки и мягкие стулья, обтянутые зелёным бархатом; в спальне на полу лежал мягкий ковёр, изготовленный вручную, а огромная кровать занимала треть комнаты. Тихий стук в двери помешал её дальнейшему осмотру. — Войдите, - распорядилась Солана, и в комнату вошли две молоденькие служанки. Они поклонились и принялись шустро наполнять ванну горячей водой, которую доставили из кухни. Вскоре горячий пар от воды заполнил комнату, а Солана, сбросив с себя платье, в котором проделала весь путь, осталась нагой. — Добавьте в воду ароматных масел, да не жалейте, - властным голосом приказала она, - от меня должно благоухать, как от королевы. Служанки тут же исполнили её приказ, и Солана опустилась в горячую воду, издав довольный возглас. Девицы принялись мыть ей золотистые волосы и тереть нежную кожу рук и спины. — Бестолковые! – Прикрикнула на них Солана, когда мыльная вода попала ей в лицо. Она злобно сощурила свои серые глаза и поглядела на одну из служанок: – Ты ведь знаешь, что я вскоре стану хозяйкой в этом доме? Знаешь? — Да, миледи, - заикаясь, ответила та. — Если ещё раз оплошаешь, хорошего не жди, - отчитала её Солана, прикрывая глаза, в которых всё ещё плескалась злость. Девицы долго тёрли и мыли её, но впредь были осторожными. Когда Солана вдоволь помылась и уже собиралась вылезти из воды, двери бесшумно отворились, и в комнату вошёл Клаус. Солана заметила, что он успел сменить свой дорожный костюм на пурпурный камзол, а его каштановые волосы всё ещё были слегка мокрыми. — Оставьте нас одних, – приказала она девицам, а затем схватила одну из них за руку: - Если вы хоть слово скажите о том, что видели здесь, я вам повырываю языки калёными щипцами и скормлю их собакам, ясно? Испуганные девицы закивали и выскочили прочь, а Клаус прикрыл дверь. — Что ты творишь, Клаус? – зашипела на него Солана. – Мы больше не в Коулдрэдже, и ты не можешь врываться ко мне в покои! А если Мариус что-нибудь заметит? Или Кейла?