— Как ты думаешь, сколько времени пройдёт, прежде чем младший сын Ларика приведёт своих людей к нашим стенам, чтобы отомстить за смерть отца? – спросил Мариус, нахмурившись. – Неужели ты хочешь, чтобы это снова повторилось? Смерть Ларика Болларда повлечёт за собой следующую смерть. А вдруг следующей станет Джорли, или Бриам? — Боги, я не вынесу этого! – взвыла Кейла, а Мариус обнял мать за плечи, стремясь утешить. Кейла доверчиво припала к его груди. – Она будет живым напоминание о моей невосполнимой утрате! — Мне самому противна мысль о том, что она станет жить среди нас, но мы не можем пойти на поводу эмоций, мать, иначе могут пострадать наши люди, - сказал Мариус, поглаживая её покатые плечи, содрогающиеся от громких рыданий. – А я несу за них ответственность. Кейла подняла на Мариуса заплаканное лицо. Её сын, такой красивый и нежный, рассуждал совсем как его отец, и Кейла готова была дать руку на отсечение, что Грай, будь он сейчас жив, произнёс бы те же слова! «Он больше не мальчишка, что бегал с Рованом по двору Риверсайса, а лорд! - напомнил ей услужливый внутренний голос. – Так веди себя достойно своего лорда! Ты позоришь его!» Кейла вытерла глаза. — Ты прав, лорд Вэлдон, - согласилась она. – Ты должен защищать своих людей, и не имеет значения, какая цена будет за это уплачена. На следующий день вооруженный отряд общей численностью чуть больше ста человек во главе со своим лордом выдвинулся на восток, а Кейле не оставалось ничего другого как ждать их возвращения. С момента их отъезда она почти не покидала надёжных стен Риверсайса, находясь либо в своих покоях, либо в вектуме, преклоняя колени пред ликами богов Мироздания. Все домашние дела взвалила на себя Джорли, поскольку Бриам был младше сестры на целый год, да и в цифрах она разбиралась лучше него. Она подсчитывала расходы, скрупулезно записывая всё в толстую книгу; если требовалось, отбирала новых слуг; отдавала распоряжения по поводу закупок и сбора урожая. В какой-то момент Кейле стало стыдно за то, что она сбросила все тяготы на плечи дочери, ведь девочка потеряла отца, так же как и сама Кейла потеряла мужа. Осознание этого заставило Кейлу взять себя в руки и вернуться к привычному для неё укладу жизни. Пусть и без Грая. Сейчас, глядя на дочь, которая шагала рядом с ней вдоль тропинки, Кейла удивлялась такой рассудительности и собранности юной девицы. Из неё выйдет достойная королева Этелхорда, Кейла ничуть в этом не сомневалась. — Ты такая умница, Джорли! Отец, будь он сейчас жив, непременно бы гордился тобой, – произнесла Кейла, сжав ладонь дочери. На губах Джорли показалась очаровательная улыбка. Некоторое время они шли молча, наслаждаясь очередным погожим деньком. Последний месяц лета радовал, щедро посылая на землю яркие солнечные лучи. Кейла уже и не помнила, в какой год венец лета был настолько тёплым. «Жаль, Грай не может порадоваться вместе со мной», - удручённо подумала она, вновь вспомнив мужа. Пусть и незримо, но он присутствовал с ней, в её голове, в её мыслях. — Как ты думаешь, какая она? – неожиданно спросила Джорли, нарушая их благостное молчание. Кейла сразу поняла, о ком говорит дочь; её спина натянулась под тонким платьем тёмно-серого цвета. — Если Ерта [Ерта - богиня земли, одна из богов Мироздания, которым поклоняются в королевстве Этелхорд] смилуется над нами, то она умрёт по дороге в Риверсайс, - глухо произнесла Кейла, а Джорли качнула головой. — Тебе не следует так говорить, мама, Ерта слышит тебя, и покарает за такие слова, - упрекнула её Джорли. Кейла не успела ничего ответить, ведь в следующий момент на смотровой башне затрубили в горн; звук прозвучал громко и величественно, вселяя в их души надежду. Они обе встрепенулись, и глянули в сторону входа в замок. — Мариус с отрядом воротились обратно, - разволновалась Джорли. – Слава богам! Она схватила Кейлу за руку, и они поспешили прочь из сада. Широкая каменная дорожка, по которой они шли, вывела их к входной двери. Сердце Кейлы загрохотало в груди, в ушах застучало. В считанные минуты они оказались во дворе, как раз когда замковые ворота, тяжёлые и деревянные, отворились, пропуская всадников; шумной рекой они ворвались внутрь. Стоило только Кейле разглядеть в толпе лица Мариуса и Рована, что следовали сразу за знаменосцами, гордо несшими синие знамёна Вэлдонов, какая-то тяжесть спала с её души. Кейла прошептала слова благодарности богам, что оберегали её мальчиков в пути, и вознесла раскрытую ладонь к небу [в религии Мироздания, что исповедуют в Этелхорде, этим жестом заканчивают молитву]. Её дети были дома, живые и здоровые. Проклятые Болларды больше не навредили её семье. Кейла сделала шаг вперёд, подходя ближе к воротам, и в тот же миг заметила, как во двор въезжает крытая повозка. «Дочь убийцы! - с ненависть подумала Кейла, резко отшатнувшись в сторону от громыхающей кибитки. – Боги, дайте мне сил!» Тами Услышав звук горна, пронзительный и затяжной, Тами поспешила выглянуть наружу. Неужели они на месте? Она отворила тонкие занавеси, устремив взгляд за окно. Сначала перед её взором появились лишь холмы, невысокие и густо поросшие травой, а дальше... Её глаза широко распахнулись, как только она увидела огромный величественный замок, что возвышался за теми холмами. «Риверсайс», - изумилась Тами, не в силах отвести взгляда от каменного великана, что громоздился сбоку Янтарной дороги; он словно встречал их, протягивая вперёд свою единственную ручищу, на деле оказавшейся откидным мостом. Не сумев скрыть восхищения во взгляде, Тами припала к окну. Она и предположить не могла, что замок окажется таким огромным; он был раза в два больше Тилмрэда! Полдюжины высоких башен по спирали возвышались одна над другой, и казалось, будто смотровая башня, что была самой высокой среди них, упирается своим острым шпилем прямиком в пушистое облако. Витражные стёкла, украшавшие арочные проёмы окон, перемигивались под яркими лучами солнца цветной мозаикой; они блестели и сверкали, и Тами сумела разглядеть их даже из маленького окошка повозки. К замку вёл длинный-длинный каменистый мост, который опустили, стоило только зорким караульным на той самой высокой смотровой башне заприметить вдали отряд под знамёнами Вэлдонов. Лошади медленно двигались вперёд, тянув за собой повозку, которая раскачивалась из стороны в сторону. Миновав ворота замка, лошади проехали ещё пару метров пока, наконец, не остановились; Тами слышала их громкое фырканье. Они прибыли на место. Веда Арлин поднялась с колен, расправляя костлявыми руками складки на своём длиннополом красном платье. Последний час пути она молилась. — Слава богам, мы добрались! – выдохнула веда. Тами же не разделяла её радости. В ту минуту, как отвориться дверь повозки, ей придётся предстать перед людьми Вэлдонов, чужими и безликими. В пути она могла укрыться от любопытных глаз за стенами повозки, а вот получиться ли сделать тоже самое в замке? Тами не слишком-то уповала на это. Веда Арлин громко вздохнула, заёрзав на сидении, и её вздох потонул в бешеном стуке сердца Тами; ей показалось, этот стук, пульсирующий и монотонный, был слышен каждому во дворе, он затмевал собой все прочие звуки. За окном мелькнул силуэт невысокой стройной женщины, возраста её матери. «Кейла Вэлдон», - пронеслось в голове Тами, а стук сердца сделался просто невыносимым. Тами ещё сильнее вжалась в сиденье повозки, страшась выглянуть наружу. Будто услышав её трусливые мысли, Кейла Вэлдон взглянула на повозку. Её лицо перекосило от гнева, и она резко дёрнулась в сторону. Тами без труда различила эмоции, что владели этой женщиной, да она и не старалась скрыть их. Кейла Вэлдон ненавидела Тами, столь же люто, что и её сын Рован, а может и того сильнее. Минутой позже рядом с Кейлой появилась молодая девица, едва ли старше Тами. Она так сильно походила на Кейлу, что Тами не составило труда догадаться, кто перед ней. Джорли Вэлдон, сестра лорда Вэлдона и невеста Гарвана Рийнарда, принца Этелхорда. Тами сглотнула ком, внезапно подступивший к горлу, её руки слегка дрожали, и она сжала их на коленях. Разумеется, Тами не тешила себя напрасными иллюзиями, и не ожидала тёплого приёма в Риверсайсе. Она знала - здесь ей не рады. Тем временем Мариус спешился и уверенным шагом владетеля Риверсайса направлялся в сторону матери и сестры, которые уже распахнули для него свои объятия. Женщины казались такими маленькими рядом с ним, а на их лицах читалась неподдельная радость от долгожданной встречи. Они любили своего лорда. Засмотревшись, Тами вздрогнула, когда дверь повозки неожиданно распахнулась, и в образовавшемся проёме показалось лицо великана-добряка Сесила Фэлана. — Миледи, - протянул он своим звучным голосом, подавая ей руку. Кивнув, Тами вложила свою изящную ладонь в его огромную мозолистую ручищу, и выбралась из повозки, следом за ней и веда Арлин ступила на землю, что принадлежала Вэлдонам. Тами огляделась. Во дворе собралось полно народу; замковый люд, разношёрстный и шумный, с неуёмным любопытством поглядывал в их с ведой сторону, собаки лаяли, вокруг носились дети, босые и растрёпанные. Тами слышала едва сдерживаемое фырканье и тихие шёпотки, доносившиеся из толпы, и ей казалось, что, должно быть, так шипит змея, прежде чем соберётся пустить яд. Они звали её «дочь убийцы». Тами дала себе зарок, что стерпит любые насмешки, но шёпот с каждой секундой усиливался, и вот женщины, озлобленные и незнакомые, уже без стеснения плевали ей под ноги, а мужчины показывали неприличные жесты, от вида которых щёки Тами запылали. «Словно дикие звери, почуявшие кровь», - вспыхнула Тами, глядя на них. Она не отводила взгляда, она не выкажет страха. Веда Арлин осуждающе поглядела на них, в тот момент Тами была рада, что мать отправила веду вместе с ней, и вскоре негодующий ропот, пронёсшийся по толпе, стих. В полной тишине, что воцарилась во дворе (даже воины лорда Вэлдона не нарушали её), к ним подошла Джорли Вэлдон. — Миледи, веда, - произнесла она, склонившись в изящном реверансе. – Я Джорли, сестра лорда Вэлдона. Полагаю, вы утомились, проделав такой долгий путь. Я провожу вас в ваши покои. Особой теплоты в её словах Тами не услышала, но она держалась вежливо и учтиво, и не выказывала своего неуважения, которое с лихвой проявили её брат Рован и мать. Кейла Вэлдон даже отвернулась, когда Тами проходила мимо, будто боялась замараться только от одного её вида; Рован окатил Тами ледяным взглядом, к которому она уже успела привыкнуть за время пути, а лорд Вэлдон… Тами не посмела взглянуть на него, не желая вновь видеть его хмурое лицо. В полной тишине они миновали людный двор и вошли в замок сквозь тяжёлые ворота, что сейчас оказались распахнуты настежь. Просторный зал был залит лучами утреннего солнца, золотистыми и тёплыми, но Тами не смогла хорошо разглядеть его убранство, Джорли сразу свернула в сторону лестницы, что находилась рядом со входом. Ступени, крутые и широкие, тянулись вверх, пока не вывели их в длинный коридор. — Лорд Вэлдон распорядился, чтобы вам отвели покои в хозяйском крыле, - пояснила Джорли, а Тами едва не застыла на месте от неожиданности. Она не хотела, всякий раз выходя из комнаты, встречать на своём пути Рована. Боги, а вдруг его покои окажутся по соседству с её? У Тами похолодели руки, стоило ей только представить это. А Джорли всё шла и шла, шурша накрахмаленными юбками; Тами казалось, длинный коридор, вдоль которого тянулась вереница одинаковых дверей, никогда не закончится. Наконец, оказавшись почти в самом его конце, Джорли распахнула одну из этих дверей. — Эта ваша комната, миледи, - сказала она. – Комната веды располагается в противоположной стороне. Едва кивнув, она повела веду к её покоям, а Тами не оставалось ничего другого, как войти внутрь. Ей отвели просторную комнату, с большой кроватью, на которой могли легко уместиться сразу несколько человек; дубовый стол располагался у окна, а большой шкаф у стены напротив. В центре пестрел расписной ковёр; он был мягким и добротным, и Тами сразу узнала руку мастеров из Нелфорда. Измученная долгой дорогой, Тами улеглась на кровать, и сама не заметила, как провалилась в глубокий сон. Ей снился Тилмрэд, теперь такой далёкий, но всё ещё родной, с цветущими садами и шумной рекой, окружавшей замковые стены со всех сторон; она слышала заливистый собачий лай, что доносился с псарни, и громкий голос Лоркана, звавшего собак. Она видела, как маленькие дети, крича и смеясь, бегают во дворе, а ещё она видела Клойда. С любовью и нежностью он гладил её по волосам, тихонько нашептывая о чём-то, но Тами не могла разобрать слов, а когда она повернулась, чтобы поглядеть на него, тот уже исчез, и сколько бы Тами не звала, он больше так и не появился. Резко дёрнувшись, Тами проснулась. Её лицо было мокрым от слёз, и она всё никак не могла понять, где находиться. И кровать, и комната казались ей чужими и незнакомыми, но воспоминания быстро воротились к ней. «Риверсайс, я в Риверсайсе», - подумала Тами, поднимаясь с постели. Густые сумерки, словно покрывало, опустились на замок, а на потемневшем небе появилась россыпь золотистых и бронзовых звёзд; они были так близко, что Тами казалось, протяни она руку и сможет коснуться их. Сколько же она проспала? Который час? Неужели к ней никто не заходил? Даже веда Арлин? Стоило ей только об этом подумать, как двери её комнаты бесшумно распахнулись, и на пороге появился Рован. Он успел переодеться, сменив пыльный дорожный костюм на тёмно-зелёный камзол. Сама того не замечая, Тами попятилась задом, чем вызвала его холодную усмешку. «Что ему здесь нужно в такое время?» - встревожилась Тами, наблюдая за тем, как Рован вошёл в комнату и прикрыл за собой дверь. Боги, как же она сглупила, что не задвинула засов, когда ложилась в кровать! Но ведь она и не ожидала, что он пожалует к ней. — Леди Тами, - произнёс Рован, неторопливо приближаясь к ней. Он дошёл до кромки ковра и остановился. — Милорд, - отозвалась Тами. — Вы не явились к ужину, - сказал он вполне будничным тоном. – Это уже вошло у вас в привычку.