Она как раз обдумывала, как лучше все провернуть, когда наверху скрипнула тяжелая дверь. На лестнице раздались шаги, и Кайса резко поднялась с холодного пола. Правитель Теиды лично пришел торговаться? Кайса приняла как можно более независимый вид и уставилась на тускло освещенное пространство перед камерой. Когда впереди показалась мужская фигура, а потом свет от факела упал на лицо посетителя, Кайса не смогла сдержать шокированного вдоха. — Ты?! Она сделала несколько шагов и вцепилась в прутья решетки. Буквально вчера Кайса вспоминала этого мужчину. Нел из Дома Горнов, второго по значимости Дома в Теиде. Наглец, который посчитал себя достойным свататься к ней. Дикарь, который решил, что сможет покорить Кайсу Аразонскую и занять ее место на троне. Ее глаза пылали злостью ярче того факела, что освещал воина. — Здравствуй, Кайса, — спокойно произнес мужчина таким тоном, как будто они были давно знакомы и только вчера вместе пили чай в ее дворце. — Не смей обращаться ко мне по имени, щенок! Она не понимала, что он здесь делает, но все внутри буквально кричало о том, что его визит сюда — не совпадение. Мужчина сделал резкий рывок, схватив ее за одежду и впечатав в прутья решетки. Кайса ахнула от неожиданности и силы удара. — Если не заметила, то ты не в том положении, чтобы раздавать указания, южная сучка. Отныне я буду звать тебя так, как захочу. — Отныне? Кайса нахмурилась. Хищный блеск в глазах северянина наводил на мрачные мысли — а Олаф ли ответственен за ее похищение? Мужчина в ответ оскалился, обнажив два ряда белых зубов. Он был почти таким, каким она его запомнила, но за те годы, что они не виделись, Нел из Дома Горнов стал шире в плечах. Руки сплошь состояли из стальной вязи мышц, загоревших на долгие месяцы на южном солнце. Коса, над которой Кайса насмехалась, стала длиннее и придавала мужчине еще более устрашающий вид. Его мощная грудь двигалась в такт размеренному дыханию, невольно притягивая взгляд. — Завтра утром ты отправишься со мной в Стронгхорн. — Все тем же ровным голосом произнес воин. — Ты теперь пленница Дома Горнов. Кайса едва не задохнулась от ярости. Что за бред несет этот дикарь? Ее сегодня же обменяют на право распоряжаться частью земель, а через полгода, в худшем случае год, она не оставит и камня на камне от чертовой Теиды. — Еще не родился тот человек, который назовет меня своей пленницей, северное отродье. — Рад разочаровать тебя, ведьма. Ты сейчас смотришь в его лицо. Маска безразличия наконец спала с его лица, явив Кайсе кривую саркастичную улыбку. Нел подтянул ее еще ближе, и Кайса вцепилась в мощные запястья, обтянутые кожаными браслетами. Мужчина едва заметно вздрогнул, когда девушка прикоснулась к нему, но уже в следующую секунду пришел в себя, сжимая пальцами ткань ее одежды. Лицо Нела было теперь так близко, что она могла рассмотреть зеленоватые крапинки в его серых глазах. Глаза эти метали молнии, показывая, насколько зол мужчина. — Позови своего правителя, щенок! Я буду разговаривать только с Олафом Длинноруким, — зашипела Кайса прямо ему в лицо. Прутья решетки больно давили на грудь, но она не собиралась демонстрировать дикарю слабость. — Ты не поняла, женщина. Олаф не имеет никакого отношения к твоему похищению. Если бы не я, тебя бы проткнули насквозь еще на корабле — никому не нужна живая бывшая королева. Думаю, генерал Ловчен с удовольствием бы воспользовался возможностью. — Ты врешь, — уже тише произнесла Кайса. — Ты — моя плата за участие в этом наступлении. Олаф не раздумывая согласился передать тебя в мою собственность. Так что у тебя есть возможность как следует поприветствовать своего господина, — усмехнулся Нел. — Этого не может быть. — Кайса неверяще качала головой. — Олаф не станет упускать возможность заполучить земли ради… ради прихоти какого-то воина. Мужчина с улыбкой отпустил ее и сделал шаг назад. От его злости не осталось и следа, и теперь он смотрел на нее с превосходством человека, который полностью уверен в том, что его враг не сможет ударить в ответ. Некоторое время Нел наслаждался своим триумфом, а потом произнес: — На твоем корабле оказалось больше крыс, чем может позволить себе правитель, Кайса. К вечеру вся Айсинида будет нашей. — Нет! Ее крик разнесся эхом по всему подвалу, но Нел уже повернулся и направился к выходу. Кайса еще долго срывала голос, требуя привести к ней Олафа. Она до кровавых мозолей трясла решетки, пытаясь достучаться до своих тюремщиков, но подземелье отвечало ей лишь собственным эхом. * * * Быстрым шагом Нел уходил из подвала, оставляя за спиной гневные крики Кайсы Аразонской. Он мысленно хвалил себя за выдержку — ему почти удалось сохранить хладнокровие, хотя всё его существо взывало к тому, чтобы уничтожить эту женщину. Даже спустя столько времени Нел не мог забыть нанесенного оскорбления. Долгими ночами он мечтал, как поставит зарвавшуюся сучку на место. Ему хотелось видеть ее на коленях, хотелось, чтобы она молила его о пощаде. Южане всегда были изнеженными, и он ожидал, что после суток, проведенных в подвале, Кайса Аразонская станет более сговорчивой. Но вместо отчаяния Нел снова встретил гнев и презрение. Она умудрилась смотреть на него сверху вниз, даже будучи на голову ниже. Нел задушил в себе легкое чувство восхищения, которое кольнуло грудь, и вышел на свет. В нескольких метрах маячила фигура генерала Ловчена, и Нел брезгливо поморщился. Это он предложил Олафу подкупить кого-нибудь из тех, кто стоит во главе армии. Правитель поначалу скептически отнесся к этой идее — одно дело посулить деньги какому-нибудь воину и попытаться добыть важную для боя информацию, и совсем другое — уговорить кого-то сдать целиком позиции. Но это оказалось проще, чем все они думали. Нел сплюнул на землю рядом с сапогами генерала и прошел к своему шатру. Он был уверен, что не сегодня — завтра Олаф отдаст приказ прирезать предателей. Ни один северянин не будет терпеть у себя под боком человека, который способен сдать врагу армию. — Господин, доставлено письмо от вашего отца. На его пути показался мальчишка-посыльный. Он протянул Нелу сложенную вдвое бумагу — на войне никто не утруждал себя конвертами. Нел тут же развернул послание. Отец со своим войском уже выдвинулся в сторону дома, а значит, пора и ему снимать лагерь. Тем более Олаф дал добро на то, чтобы покинуть Айсиниду уже завтра. Нел повернулся и посмотрел на покосившийся дом, в подвале которого сидела теперь уже бывшая королева страны. Им предстоит длительный переход. Мужчина усмехнулся: буквально через несколько дней Кайсе Аразонской предстоит ступить на снега Теиды. Если ее не сломал подвал, то точно сломает суровый северный климат. — Мы выдвигаемся завтра! — Крикнул Нел так громко, чтобы его услышали во всем лагере, и шагнул в шатер. Глава 3 Нел протянул руки к костру, стараясь игнорировать тот факт, что южанка снова отвергла предложение погреться у огня. Что ж, если она предпочитает смерть от холода, чем его общество, то он не имеет ничего против. — У девицы отвратительный характер, — проворчал Одо, присаживаясь рядом. Многие воины считали, что Нел непозволительно вежлив с плененной королевой. Они то и дело бросали на него неодобрительные взгляды в надежде, что он наконец укажет Кайсе Аразонской на ее место. Он и сам не понимал, почему до сих пор не сделал этого и не выбил из девчонки всю дурь. — Север обтачивал и не такие острые грани, — мрачно проговорил Нел, подбрасывая в огонь, сухую веточку, но Одо в ответ с сомнением покачал головой. — Не знаю, в этой южанке столько огня и ярости… Я мог бы назвать ее просто вздорной девчонкой, но ты и сам видел Кайсу в бою. Ты не боишься, что за ней придут? Нел уже думал об этом. Оставлять Кайсу в живых было опасно и что бы он там не наплел девчонке, ему с трудом удалось убедить Олафа отдать правительницу ему. Будь Дом Горнов чуть менее влиятельным, голова нахалки сейчас валялась бы отдельно от тела. Олаф опасался волнений — завоеванная территория была слишком обширной и находилась слишком далеко от Теиды. При таком раскладе сложностей в управлении не избежать. Да, они постарались сделать так, чтобы все основные лица государства перешли на их сторону. Для этого Олафу, конечно, пришлось изрядно потратиться. Но недовольные новой властью все равно останутся. Всегда есть те, кому лучше жилось при прежнем правителе и эти люди могут попытаться вернуть Кайсу на трон. Нел все это понимал, но жажда обладания, неуемное желание подчинить, показать свою власть над строптивой женщиной было сильнее. Оно одолевало его и выворачивало наизнанку. Мужчина бросил незаметный взгляд на Кайсу: она сидела, закутанная в слои невзрачной одежды, пытаясь не показать, насколько замерзла. Аккуратный прямой нос уже несколько дней был постоянно красным от холода, а жгучий ветер путал шелк волос. Но даже этот ее жалкий вид заставлял внутренности гореть огнем. Нел мечтал о дне, когда они доберутся до Стронгхорна, и он сможет взять то, что принадлежит ему по праву сильнейшего. — Не смотри в мою сторону, дикарь! — Рявкнула южанка, заметив его взгляд. Нел готов был поклясться, что слышал, как последняя капля его терпения с шипением упала в костер. Мужчина вскочил на ноги. Он бросился к девушке и схватил ее за шиворот, сдергивая с бревна, на котором она устроилась. Не слушая сыплющиеся из красивого рта оскорбления, Нел подтащил Кайсу к костру и швырнул на землю. Она упала на колени, и огонь практически лизнул ее волосы, выбившиеся из-под шерстяного капюшона. Нел инстинктивно дернулся, чтобы поднять ее, но усилием воли заставил себя стоять на месте, сжимая кулаки. У него не было какой-то конкретной цели, все что ему хотелось сделать — это как следует встряхнуть строптивицу. Кайса подняла на него взгляд, полный бессильной злобы. — Никогда не поворачивайся ко мне спиной, северянин. Я перережу тебе глотку при первой же возможности. — Даже не сомневался, что вы, южане, настолько жалкие, что единственная возможность победить для вас — это напасть со спины. Кайса вскочила с земли так быстро, что Нел не успел среагировать. Она набросилась на него, заскакивая на грудь, и свалила в снег. Он даже не понял, как эта палка оказалась у южанки в руках — судя по всему, она достала ее из костра. Резким движением Кайса прижала еще горячую ветку к его горлу и с силой надавала. Боль пронзила шею Нела, и он обхватил девчонку крепкими бедрами, пытаясь перевернуть. Краем глаза Нел видел, что воины вокруг костра тоже встали, но не спешили бросаться на помощь своему господину. Обхватив ладони Кайсы своими, он начал выгибать палку в другую сторону, пока она наконец не сломалась. Нел сделал глубокий вдох, одновременно переворачивая взбесившуюся южанку в сугроб. Девушка вскинула руки, и Нел успел заметить покрасневшую кожу на ладонях. Сумасшедшая девка! В следующую секунду он вмял ее руки в сугроб, лишая возможности двигаться. Воины одобрительно загудели, но он не слышал ничего вокруг. У обоих изо рта вырывалось тяжелое дыхание, образуя облачка пара. — Тебе лучше убить меня сейчас, северянин, потому что я не оставлю попыток, — прохрипела Кайса. — Ты не заслужила смерти, южанка, — с досадой бросил Нел, поднимаясь и отряхивая одежду от снега. Каждый раз он обещал себе, что больше не будет реагировать на ее выпады, но в итоге все равно вспыхивал от одного лишь слова. Что в этой женщине такого? Почему один ее вид становится испытанием для его выдержки? Нел вернулся к костру, краем глаза уловив, что Кайса поднялась, и молча сел рядом с Одо. Мужчина положил тяжелую ладонь на его плечо. — Не завидую я тебе, друг. Оно и сам себе уже не завидовал. * * * Еще никогда в жизни ей не было так холодно. Кайса была наслышана о суровом климате северных земель, но даже не думала, что ветер здесь настолько пронизывающий, а снег бьющий в лицо, оставляет мелкие царапины на нежной коже. Они шли уже восемь дней, четыре из которых, буквально по колено пробираясь по снегу. Часто лошади начинали проваливаться и приходилось спешиваться, что затрудняло переход. Северянин не упускал случая отпустить какую-нибудь издевку по поводу ее неумения передвигаться по снегу. Кайса в долгу не оставалась. В итоге буквально каждая их встреча в этом походе заканчивалась яростной перепалкой. Однажды она даже надеялась, что он потеряет контроль и убьет ее до того, как осуществит все свои гнусные планы. Но северный дикарь в итоге смог взять себя в руки. Той ночью Кайса долго размышляла над тем, а готова ли она погибнуть, лишь бы не жить на правах пленницы в Доме Горнов? И когда ее ярость улеглась, она поняла, что пока не готова к смерти. Пока у нее есть хоть призрачный шанс вернуться на родину, она будет цепляться за жизнь.