За неимением стола ужин мы устроили на гладильной доске, застелив её картонками от коробок, в которые были запакованы Стёпкины кубки. — А ты футболист, я смотрю, — с неким уважением к моему сыну хмыкнул Смертин, разглядывая награды, которые Стёпка первым делом поставил на полки. — Нравится играть? Или мамка заставила? — Не заставила. Сам захотел. А вы в футбол играете? — По молодости играл. Сейчас некогда, да и старый уже. Старый? Конечно, я понимаю, что в сорок два года мужчина едва ли может считаться юнцом, но и в позицию старика он рановато себя загнал. — А в хоккей играли? — похоже, моего сына заинтересовал Смертин. В общем-то, они и мебель в комнате достаточно дружно собирали. Если Стёпка и брыкался, то, скорее, из-за усталости, нежели из-за антипатии. — Я нет, а вот мой сын по школе играл. Сейчас тоже иногда поигрывает, но, скорее, от неху… от скуки. — А сколько вашему сыну лет? — Двадцать два. — Круто! — с неким уважением кивнул Стёпка. Наверное, думал, что сын Смертина такой же «старый» как он сам. — А вы мамин друг, да? — Стёп, — одёрнула я сына. — Что? — заглянул он мне в глаза совсем невинно. — Просто папа спросил. Я стиснула зубы, поняв, почему именно Стёпка периодически отвлекался на телефон во время ужина. Я видела, что он отправил отцу фотографии своей новой комнаты и вида из окна, но за дальнейшей перепиской не следила. Да и некогда было. — Вячеслав Александрович мой друг, — отчеканила я. Хотя очень хотелось сказать, что Серёжу с недавних пор не касается, кто находится рядом со мной. Друг, брат или сват — это уже не его дело. — А почему тогда ты ему «выкаешь»? — хмурился сын, будто решал какую-то математическую задачку. — Просто мы с корешами не говорим друг другу «вы». Мы же друзья… — Слышала, кореш, — хохотнул Смертин и мягко ткнул меня локтем в бок. — Малой дело говорит. — Стёп, просто Вячеслав Александрович не только мой друг, но ещё и мой начальник. Поэтому я не могу ему «тыкать». — Да ладно, — подмигнул мне Смертин. — Вне работы можно, Натах. Натах? Я будто мимо подъездного гопника прошла. — Хорошо… Славик, — добавила я с некоторой опаской и тоже двинула начальнику локтем в бок. — Мля! Чуть палочками не подавился. Есть что попить? Горит уже почти до кольца… — пыхтел Смертин, краснее от остроты продегустированного им только что жаренного крылышка. — Вот, — Стёпа достал из бумажного пакета бутылку какой-то газировки и передал Смертин. — Только хуже стало, — у Смертина аж слёзы на глазах выступили. — Вода есть только в кранах. Фильтр я ещё не распаковала, — произнесла я, заметив, в какой панике мужчина взглядом метался по комнате и расстегивал ворот рубашки. — Поебать! — едва слышно выдохнул Смертин и ринулся вон из комнаты в сторону кухни, где, склонившись к раковине буквально начал высасывать из крана холодную воду. Пока Стёпка тихо подхихикивал и вполне спокойно ел крылышки, от которых у Смертина всё горело, я не знала, что мне делать, чтобы прекратить пытку для мужчины. Под рукой даже пакета молока нет. Упираясь ладонями в края раковины, Смертин, наконец, смог отдышаться и прийти в себя. Честно сказать, я ждала, что он сорвётся, возможно, даже накричит на моего сына за неточную характеристику остроты крылышек, но начальник лишь усмехнулся, глянув на Стёпку: — И как ты их только ешь? Фу, бля! Чуть не сдох. — Я просто уже привык. Первый раз тоже почти плакал, — смеялся Стёпка. После пытки крылышками Смертин довольно быстро решил удалиться из квартиры. Оно и понятно: время уже позднее, почти одиннадцать вечера, и у него у самого, наверняка, есть личные дела или желание отдохнуть после вечера, в результате которого он едва не сдох (по его же словам). — Спасибо вам ещё раз, Вячеслав Александрович, что помогли. Не знаю, что бы я без вас делала. — Угу, — выдохнул Смертин, надевая пиджак в прихожей. — До свидания, — сказал Стёпка и пожал мужчине руку, чтобы, соблюдя все приличия, поскорее убежать в свою новую комнату. — Завтра можешь остаться дома, — по-деловому сухо произнес Смертин, уже обращаясь ко мне. — Будем считать это подарком на новоселье. Расставишь тут всё, помоешь… Короче, завтра я тебя на работе не вижу. — Спасибо. Обняв себя за плечи, я наблюдала за тем, как он надел туфли, ловко завязал шнурки и выпрямился во весь рост. Обхватил пальцами дверную ручку, готовясь выйти из квартиры, но задержался, заглянув мне в глаза. — Что? — немного насторожилась я, понимая, что он что-то хочет сказать, но не торопится открывать рот. — Думаю, на какой сосульке завтра утром посидеть, чтобы очко не сгорело после вашего ужина. — Вячеслав Александрович! — цокнула я возмущенно, но не засмеяться не получилось. — Ладно. Я уехал, — выронил Смертин, чуть поджав губы. Напоследок окинув меня взглядом, он открыл дверь и вышел из квартиры. — Спокойной ночи, — бросила я ему вдогонку. Закрыла за ним дверь и пошла в комнату к сыну, в которой он сам уже застилал свою постель. — Тебе всё нравится, Стёп? — спросила я, подперев плечом дверной проем. — Да, вроде, — повёл сын плечами. — Только мужик этот не очень нравится. Папа сказал, быть с ним осторожным и не доверять. — Пусть твой папа… — я вспылила, но тут же прикусила язык. Не втягивать ребёнка в конфликт! — Пусть твой папа не волнуется насчёт моих друзей. Я их хорошо знаю сама, — сказала я уже спокойнее. — Спокойной ночи, сыночек. Завтра, кстати, можешь остаться дома. Я позвоню в школу, отпрошу тебя. — Класс! — Будем завтра оставшуюся мебель собирать. Класс ему. — Блин… — Оладушка. Всё, всем спать. Чмокнув сына в область макушки, потому что щёку он мне не дал, всячески уворачиваясь, я зашла в свою комнату и села на единственный собранный в ней предмет мебели — мою кровать. Ни постельного пока, ни подушки. Просто кровать и голый матрас на ней, а на нём я, внезапно ощутившая тяжесть всего дня на своих плечах. Воспоминания о словах подруги снова дали о себе знать. И заставили почувствовать себя виноватой. Хоть моей вины ни в чем и нет. Со стороны Лены было довольно странно делать меня виноватой, но идти к ней за объяснениями пока не хотелось. Хотелось тоже позлиться, как сегодня она злилась и, наверняка, до сих пор злится на меня. Глядя в окно, которое пока было без штор, я начала сомневаться в правильности решения о переезде на новую квартиру. Может, я поспешила? Может, стоило сделать ремонт в той квартире и поменять мебель? Наверное, нет. Даже поменяв мебель и перекрасив стены, я не смогла бы полюбить ту квартиру вновь. Для меня она стала безнадежно грязной и ненужной. Последние дни убираться и мыть в ней ничего не хотелось. Я даже не готовила, мы со Стёпкой питались доставкой. Но при этом, сидя в темноте своей новой комнаты в новой квартире, я всё так же ощущала себя одинокой и выброшенной за пределы нормальной человеческой жизни. Муж променял меня на более молодую, родители не понимают мой выбор, а подруга и вовсе обвинила во всех смертных грехах. И удивительно, что именно Смертин — мой своеобразный начальник-самодур — стал единственным человеком, оказавшим мне искреннюю бескорыстную поддержку. Глава 25. Наталья — Мам. Мама… — голос сына с трудом пробивается через пелену сна. Ночью после душа я не просто уснула, я выключилась. А сейчас с трудом смогла проснуться и сфокусировать взгляд на сыне, который, судя по его помятости, тоже буквально только что проснулся. — Что? Что такое, Стёп? — села я в постели, пытаясь выпутать ноги из одеяла и бегло оценить, насколько сын здоров, не приболел ли. Последние годы он просыпается сам раньше и будит меня только тогда, когда простыл, и хочет узнать, где лежат лекарства и какие ему нужно принять. — Там доставка, — зевнул Стёпка, указывая себе куда-то за плечо. — Стол, цветы и… забыл. Ещё что-то. — «Кони, люди…», — произнесла я машинально, а затем мозг, всё же, решил включиться. — Подожди, какая доставка? Я ничего не заказывала. — Я не знаю, мам, — сын поскреб пятерней затылок. — Там привезли и ждут. Сказал, всё оплачено, нужно только забрать и расписаться. Иди распишись. Они же ждут там. — Они?! Сердце глухо застучало в груди. Кто «они»? Может, прошлые жильцы не предупредили, что они переехали, и стол с цветами предназначается им? Наспех накинув и подпоясав халат, я пальцами прочесала волосы и вместе с плетущимся за мной сыном вышла из комнаты в прихожую. Приоткрыла входную дверь и увидела за порогом двух парней в униформе мебельного магазина, и девушку с букетом цветом.