— Доброе утро! — первой заговорила со мной девушка. — Вам цветы от Смертина Вячеслава Александровича. — Спасибо, — я только глазками смогла похлопать. — Ну, и, походу, от него же стол, — произнес один из парней. — Сборка на месте. Распишитесь. Машинально я поставила роспись на протянутом мне планшете. — Мы пройдём? — спросил второй парень. — Зачем? Я ещё проснуться не успела, а мне уже нужно принимать какие-то решения. — Стол собрать. Заказчик оплатил услугу. — П-проходите. Я отступила назад, пропуская парней со столом, пока ещё несобранным и в коробке, в квартиру. Девушка, принесшая цветы, уже исчезла. Я даже название цветочного магазина на её форме не успела прочитать. Пока я в ступоре стояла, прижавшись спиной к стене прихожей, Стёпка закрыл дверь, а парни, предварительно снявшие обувь в прихожей, уже начали сборку стола на кухне. Я до сих пор сплю, что ли? Повернув к себе шикарный и тяжеловатый букет из белых и красных роз, я разглядела в нём черную записку. Брови сами взметнулись вверх, а пальцы так и зачесались развернуть маленький кусочек бумаги и прочитать послание. Даже страшно представить, что Смертин мог в ней написать. Один факт того, что он подарил мне букет, уже пугает и настораживает. Всё же, записку я взяла и развернула. «С новосельем Славик» — Ненормальный, — выдохнула я и быстро сжала записку в кулаке, когда из комнаты вышел Стёпка. — Это что, от твоего друга подгоны? — кивнул он хмуро на букет в моих руках. — Ага. С новосельем поздравил, — улыбнулась я натянуто, вместе с тем чувствуя напряжение от того, с какой антипатией Стёпка смотрел на букет в моих руках и сборщиков мебели, суетящихся на кухне. — Так он же вчера весь вечер поздравлял. Или от старости не помнит, что делал вчера? — Стёпа, — выронила я и строго посмотрела на сына. — Вячеслав Александрович мой друг. И он не сделал ничего плохого, чтобы ты так о нём отзывался. Или он вчера был хорошим только пока помогал тебе с мебелью? — Просто… — Стёпа нахмурился и опустил голову, не выдержав моего взгляда. — Просто раньше у тебя такого друга не было. А сейчас папа с нами не живёт и появился этот. — Стёпа… — было сложно едва проснувшимся мозгом подбирать нужные слова. — Давай сойдёмся на том, что этого зовут Вячеславом Александровичем, хорошо? И, если он тебя чем-то обидел, говори здесь и сейчас. Потому что, если он тебя обидел, больше ты его не увидишь. Он тебя обидел вчера или когда-либо? — Нет, — насупился сын, всё ещё не подняв на меня взгляд. — Вот мы всё и выяснили. И, надеюсь, больше к этому разговору мы не вернёмся. Сборщики мебели уехали, оставив после себе замечательный собранный стол. Но приятное впечатление о позднем утре было смазано недовольством сына. Отправив Славику слова благодарности и своей скромности в виде «не надо было», я закрылась в ванной комнате и позвонила Федосееву. Через два гудка он ответил. — Да, Наташ? — Занят? — спросила я сухо. — Нет. Ближайшие минут двадцать свободен. С новосельем, кстати, — в голосе бывшего мужа слышалась улыбка, от которой я невольно закатила глаза. — Почему не сказала? Я бы помог перевезти вещи. — Потому что это тебя не касается, — отчеканила я тут же. — И я звоню не ради поздравлений. — Что-то со Стёпкой? Или, всё-таки, нужна помощь, чтобы собрать мебель? Старый друг не справился? Намёк на Смертина я пропустила мимо ушей, но галочку себе поставила. — Нужно, чтобы ты поговорил с сыном начистоту и уже объяснил ему, почему папа живёт отдельно, а мама не хочет его видеть. Прости, конечно, но я не могу объяснить Стёпке всё так, чтобы в конце рассказа ты не был мудаком. Сделай это сам. Потому что я не хочу вас ссорить, но получится именно так, если сыну всё расскажу я. Извини, но меня не устраивает, что корень зла в нашем разводе сын видит исключительно во мне. — Понял, — было слышно, что всю веселость в голосе Федосеева сдуло. — Сегодня я заберу его из школы и постараюсь всё объяснить. — Он сегодня остался дома. Я разрешила в честь новоселья отоспаться. — Тогда после работы заеду к вам, заберу его и мы с ним всё обсудим. Не против? — Не против. — Тогда предупреди его, чтобы после шести никуда не убегал. — Хорошо. — До вечера. — Пока. Глава 26. Наталья До шести вечера мы со Стёпкой успели проехаться по магазинам, купить шторы, постельное, полотенца, столовые приборы, тарелки и кучу всякой мелочевки для дома. А затем, как и обещал, в дверной звонок позвонил Федосеев. Дверь я ему открыла, даже нашла в себе силы для того, чтобы не выглядеть злой сукой, охраняющей свою территорию. Радует, что Федосеев и сам догадался остаться на пороге и скромно ждал, спрятав руки в карманы куртки. Всего за два месяца после ухода из дома он кардинально изменился. Деловые костюмы отошли в сторону, аккуратно уложенные расческой волосы теперь ему, похоже, укладывал ветер. Ну, или любовница. Кроссовки, джинсы… Он будто помолодел. Или только пытается молодиться. Но ему, определенно, идёт такой стиль. По крайней мере, на его лице не видно больше ни синяков под глазами, ни иных следов от постоянной усталости и недосыпа. Складывалось впечатление, что все эти годы я его мучила и не давала жить так, как хочет он. А теперь, пробив дно в семейном гнезде, он вдруг стал порхающей птицей. Свободного полёта, разумеется. — Отличная квартира, — одобрительно кивнул Федосеев, осматриваясь. — Спасибо, — выронила я приличия ради, потому что рядом был Стёпка, который шнуровал кроссовки. — Готов? — обратился Федосеев к сыну. — Ага. А ты, мама, с нами не поедешь? — Нет, Стёп. Я к тёте Лене съезжу. А вы с папой поразвлекайтесь, сходите куда-нибудь. Но не допоздна, — добавила я с нажимом, обращаясь, главным образом к Федосееву. — Тебе ещё уроки нужно сделать. Там немного, но всё же. — Ладно, — вздохнул сын, явно удрученный тем, что ему после веселья предстоит делать уроки. — Часам к девяти постараюсь вернуть, — сказал мне Федосеев и вышел со Стёпкой из квартиры. Немного постояв в прихожей, глядя на закрытую дверь, я прислушалась к себе и поняла, что Федосеев становится для меня всё более далеким человеком. Будто и не были женаты. Будто не испытывали друг к другу нежность. Совершенно посторонний человек, которого было неприятно видеть в собственной квартире, которая должна являться моей крепостью. Я приехала к дому подруги и несколько минут сидела в машине, пытаясь подобрать слова. Даже учитывая тот факт, что буквально недавно была в такой ситуации, я всё равно не знала, что нужно сказать преданной женщине, чтобы её успокоить. Она сейчас зла и обижена. Едва ли найдётся хоть пара слов, способных побороть подобное состояние. Но хочется поддержать подругу, просто для того, чтобы она знала, что в мире есть, как минимум, один человек, который её не бросит и поможет. Я позвонила в дверь и отошла на пару шагов, чтобы Лена увидела меня в глазок. Через минуту подруга открыла дверь, окинула меня снисходительным взглядом и подпёрла плечом дверной проём, скрестив руки под грудью. Она была в своей привычной домашней одежде, волосы собраны в чуть растрепанный пучок, а с ушей её свисали золотые серьги. Раньше я таких у неё не видела. Как и золотого кольца на среднем пальце. — Привет, — улыбнулась я уголками губ. — Как ты себя чувствуешь? Как дети? — Чего тебе? — выронила Лена небрежно. — Ничего. Просто хотела тебя поддержать. Хочешь, поговорим? Или, давай, просто обсудим, какие все мужики козлы, — попыталась я пошутить, желая поднять подруге настроение. — И что мне от этих разговоров? Легче станет? Или я мудрость какую-то подцеплю от тебя, м? — Лен, я понимаю, что ты сейчас злишься. Тебе тяжело, и ты считаешь, что тебя предали вообще все. Просто я хочу, чтобы ты знала, что у тебя есть я. Вместе мы справимся с любимыми проблемами. Я помогу… — С проблемами? — фыркнула подруга насмешливо. — Ты мне сейчас будешь про проблемы рассказывать, Наташ? Ты о них, вообще, хоть что-нибудь знаешь?