— Обязательно позвоню, Ир. Пока. — Пока-пока. Я даже телефон с рукой опустить не успела, как снова мне поступил звонок. В этот раз — Смертин. — Ты с кем там занята, Натах? Хрен дозвонишься. — Из офиса звонили. А вы уже в моей квартире? — М-да, — по довольному голосу и его набитому рту я поняла, что кое-кто нашёл драники на кухонном столе. — Натах, а ты чё раньше не говорила, что так пиздато готовишь? — К слову не приходилось. В холодильнике есть сметана и тартар, если что. — Из больницы выпишут, жениться будем, Натах, — фоном я слышала, как он открыл холодильник, а затем зазвенела посуда. — Не слишком ли большая жертва ради драников и сметаны? — И тартара, — добавил Славик. — Я на мелочи не размениваюсь. — Вы бы хоть запивали там. — Не-а. Не хочу вкус перебивать, — причавкивал Славик. — Как себя чувствуешь? Поспала? — Уже лучше, чем в самом начале. Поспала, кстати, в новой палате. Не подскажете, кто платит за «банкет»? — Хуй я себя выдам, — пробормотал Славик. — А борщ умеешь? — Умею. — А солянку? — Моё фирменное. — Точно жениться придётся, Натах. С лёгкой улыбкой я закатила глаза, а затем услышала, как зашумела вода. Оказалось, мой домовой весьма воспитан и моет за собой посуду сразу после трапезы. — Спасибо. Было вкусно, — сказал он. — А теперь рассказывай, что брать надо. — Так… кхм… для начала пройдите в мою комнату. Я визуально попыталась прикинуть, что и где у меня лежит. — Прошёл. Ты даже кровать заправляешь? Нахрена? Вечером же всё равно ложиться. — Привычка. — Плохая привычка, Натах. Ты за ночь, наверное, набздела под это одеяло будь здоров, а потом заправила всё с утреца. А постельку проветривать надо. — Господи… — выдохнула я шумно и прикрыла глаза ладонью. — Поверить не могу, что я только что поверила в логичность этого рассуждения. — Почему «рассуждения»? Я тебе только что совет дал, которым сам пользуюсь. Короче, рассказывай, что у тебе и где? — Откройте шкаф, левую крайнюю дверцу. — Открыл. — Там на самой верхней полке среди сумочек есть розовый шоппер. — Розовый жопер? Я не возьму! — категорически отрезал Славик. — Мне нельзя смеяться. Перестаньте. — Прости. Забыл. — Взял я твой розовый жопер. Что с ним делать? — Теперь положите в него черную свободную футболку. Она на две полки ниже. На полке с другими футболками. Нашли? — Угу. Дальше что? — Ещё на полку ниже лежат черные лосины. — Нахрена тебе лосины? Тебе с твоими ребрами йогу нельзя, вроде. — Это мне для того, чтобы завтра из больницы выписаться. Вся моя одежда грязная. А лосины не будут сдавливать меня. — А, понял. Лосины взял. — Ещё на полке ниже пижамы. Возьмите розовую она посвободнее. Там шорты и майка. — Ты меня, вроде, за трусами отправила, Натах. Жопер уже почти полный, а трусов всё нет. — Трусы в комоде, — выронила я и закрыла глаза, сгорая со стыда. Ни разу в жизни в моих трусах ещё не рылся никто, кроме мужа. Бывшего. — Откройте верхний ящик и, не глядя, возьмите первые попавшиеся. Не смотрите на них. — Да делать мне больше нечего, смотреть на это красное, белое и черное месиво. Черные берём? — Вячеслав Александрович! Ну, я же просила! — Жопер ждёт, Натах. Черные? — Черные, — буркнула я. — А теперь закройте комод и забудьте всё, что там видели. — Да чё я, верёвок не видел, что ли? — фыркнул Славик. — Ещё что надо? — Сдвиньте большую зеркальную дверцу. Там белая куртка на вешалке и внизу кроссовки. Тоже белые. Вроде, всё. — Ты переехать в больничку решила? Постельное в жопер пихать? — Это самое необходимое для того, чтобы переночевать в больнице. — Ещё что-нибудь берём? — Зубную щётку и пасту. В ванной. И, вроде, всё. Здесь в палате есть одноразовый шампунь и гель. Не вижу смысла нести всё это из дома. — Тебя кормили там? — Да. Приносили что-то. Но аппетита нет. — Понял, — явно недовольно вздохнул Славик. — Скоро приеду. — А вас впустят в больницу в такое время? Мне, наверное, придется спуститься? Или через медсестру… — Кто меня там не впустит? — высокомерно цокнул Славик. — Сам зайду, куда мне надо. Мне сейчас главное, чтобы меня никто с твоим розовым жопером на районе не отпиздил. — Им, кстати, удобно драться, если что, — улыбнулась я. — Ага, и плакать. Ладно, Натах, скоро приеду. — Хорошо, жду. Глава 34. Наталья Славик вошёл в мою палату. Розовый шоппер определенно отлично подходил к его черной кожаной куртке, джинсам и кроссовкам. Даже футболку не поленился надеть вместо рубашки. — Твои шмотки. Куртка, кроссовки, — перечислил он, оставив обувь у входа, а куртку на вешалке. — И жопер, — его он оставил на краю кровати у ног. — Спасибо большое.