– Подожди, есть второе видео. Теперь я увидела большое овальное помещение, где стены оказались закрыты занавесками. В его центре громоздилась пирамида из коробок, а справа высилось скопление пакетов. – Ой-ой, разбирать подношения долго придется, – засмеялась я. – Обрати внимание на парня, который следит, чтобы ничего не сперли, – посоветовал Кузя. – Обычный юноша, ничего интересного, – удивилась я. – Внимание, – скомандовал Сеня, – сейчас интересное начнется. Одна занавеска отдернулась, стало понятно, что за ней скрывалась дверь. Створка была открыта, на пороге стояла блондинка в форменном платье. На груди у нее белел бейджик. Девушка что-то сказала юноше, тот покачал головой и показал на груду подарков. И в этот момент из-за другой занавески вынырнул юноша в костюме, он нес коробку. Девушка испарилась. Тот, с кем она беседовала, взял коробку, положил ее в пирамиду и снова остался в одиночестве. Бордовая ткань раздвинулась. Я увидела все ту же блондинку. Она показала несколько пальцев и начала медленно расстегивать пуговицы на платье. Одну, вторую… Парень огляделся по сторонам и поспешил к юной особе. – За пять минут управимся, – засмеялся Сеня, – так я трактую растопыренные пальчики. – Или: следующий подарок принесут через… – начала я и замолчала. Еще одна штора разошлась в разные стороны, появилась новая блондинка, одетая как сотрудница Миладовых. – А вот и Ольга, – подпрыгнула я. Бовари подцепила пакет «Лялит и Мурлит» и умчалась за занавеску. Видео оборвалось. Я вынула свой телефон и быстро нашла нужный номер. – Кузя, проверь, где еще в записи встречается вторая жена покойного Андрея. – Поедешь к Елене? – осведомился через мгновение Собачкин. Я вынула брелок. – Да. Хочется задать ей несколько вопросов. – Лучше не сегодня, – посоветовал Сеня, – пока по всем пробкам до лавки доедешь, она уже закроется. Отправляемся в Ложкино, хорошо бы нам до восьми вечера добраться. Глава семнадцатая Семен оказался прав, домой мы попали к ужину. – Что так долго? – удивился Дегтярев, почесывая шею. Я начала рассказывать про огромную пробку на дороге, и тут из кухни полетел вопль Марины: – Спасите! Собачкин и Феликс бросился на зов. Дегтярев пошел за ними, я поспешила за полковником. – Где враги? – спросил Сеня. Жена Александра Михайловича молча показала в сторону столовой. Феликс начал успокаивать Марину. – Там не было никого, кроме нас. – Еще Гарик, Нина, собаки, Гектор и кот, – добавил полковник, который любит точность. – Афина здесь, – всхлипнула Марина, – на диване. Я посмотрела на лежанку для псов. – Ты с ней не первый год знакома. Почему сейчас испугалась псинки? Добрее ее только новорожденные зайчата. В кухню вошел Кузя и тут же вмешался в разговор: – Недавно я прочитал в Сети о том, как кролик убил человека задними лапами. – На сайте охотничьи рассказы? – осведомился полковник и начал тереть шею. – Я видела мышь, – прошептала Марина, – огромную! Голова, как у Афины! Лапы слоновьи! Хвост длиной с садовый шланг. Она открыла рот… – Устройство для полива его не имеет, – возразил Кузя. – А у крысы пасть есть, не делай глупых замечаний, – неожиданно напал на компьютерных дел мастера Дегтярев. Я чуть не расхохоталась. Полковник пытается подольститься к жене? Это правильно. – Уши как дыни, – продолжала единственный блогер нашей семьи. – Неверное сравнение, – остановил ее Кузя, – плод растения семейства тыквенных круглый, объемный. А уши у крысы плоские, треугольные. Александр Михайлович схватил слишком умного парня под руку и потащил в столовую. Марина вцепилась в посудное полотенце. – Понятно, что господин Дегтярев и его сотрудники мне никогда не поверят. У меня имидж дурочки, способной только готовые пельмени варить! Но… – Конечно, нет, – возразила я, – ты умная, красивая. – Молодая, стройная, – подхватил Маневин. – Готовишь лучше всех, – отпустил свой комплимент Сеня. – Дорогая Марина, – раздался за моей спиной голос полковника. Я обернулась. На пороге кухни возник Дегтярев с букетом из четырех лохматых цветов. – От всего сердца поздравляю тебя, – начал он, умолк и добавил: – С Первым мая! Сеня кашлянул, а Кузя уточнил: – Август на дворе. – И что? – встал на защиту полковника Собачкин. – Первое мая не отменяли, вспомнить его можно всегда. Толстяк протянул букет жене. Та взяла его, понюхала, вздрогнула, уронила неизвестные мне цветочки и завизжала, показывая пальцем налево: – Крыса! Крыса! Дегтярев растерянно заморгал. Мы все ринулись к Марине. Я обняла ее. – Нет, нет там грызунов! Полковник тебя любит! – Даже сильнее, чем пиво, – добавил Кузя и стал гладить Марину по голове. – Ты для Саши и жена, и мать, и сестра, – забормотал Маневин, получил от меня тычок в спину, не понял, что я прошу его замолчать, и продолжил: – Саша без тебя, как рыба на суше. Не поест, чаю не выпьет, в рваных носках из дома уйдет, ботинки в прихожей оставит. – Что случилось? – занервничала Нина, входя на кухню. – Ой, какие цветы красивые! Жаль только, что бумажные, их нельзя домой вносить. Пантина наклонилась, чтобы поднять букет. – Не трогай! – закричала Марина. – Там крыса, я ее букетом закрыла. – С чего тебе в голову такое пришло? – изумилась Нина. – У нас грызуны не живут. Вот смотри. Домработница взяла цветы, потрясла ими и замерла. – Ужас! Четыре фиолетовые бумажные хризантемы! Господи! Откуда они? – Я принес, – гордо сообщил Дегтярев.