– Я говорил о петрушке, укропе, кинзе, перьях лука, базилике, – перечислил Собачкин, – огурчики до кучи, перцы, кабачки, тыквы, помидоры. – И где это все растет? – опешил Дегтярев. – Глянь в окно, – предложила я. Дегтярев повернул голову. – Там елки! – Посмотри направо, – уточнила я, – встань, открой раму, изучи участок неподалеку от маленького дома! Странно, но полковник послушался и изумился: – Ну и ну! Там теплицы! Их Марина сделала? – Купила, привезла, собрала, все посадила, а мы едим, – объяснила я, – еще она готовит на всю семью, сама ездит за продуктами, ведет популярный блог, занятия по кулинарии, отлично зарабатывает, не просит никогда у тебя денег, хлопочет вокруг тебя: «Сашенька, Сашенька». А ты не захотел похвалить платье, которое жена на свадьбу купила. Посоветовал ей надеть костюм, а он для работы в огороде. Полковник начал отступать к двери. – Но я ничего не знал, не слышал про огород, видел ее в сером наряде, он мне нравится. Цвет немаркий, не надо часто стирать, не мнется, куртка на молнии. Вжик и застегнул, с пуговицами, в особенности если они мелкие, возиться долго. Наряд на самом деле симпатичный. Мы молча смотрели на толстяка, я не выдержала первой: – Одного не пойму, ты умный человек, легко читаешь мысли преступника. Могу назвать тебя отличным психологом, ты такие сложные дела распутываешь. Но почему тогда ты ведешь себя в семье, как… ну… как… глупец? – Да что я опять не так сделал? – вспылил полковник. – Тебе угодить невозможно. Бумажный букет плохая примета. Фиолетовые цветы – к смерти. Да они вечно простоят! Настоящие за сутки засохнут. Есть смысл на них деньги тратить? А? Ладно, я не разбираюсь в глупостях, готов согласиться, надо было подарить живые розы, радость на один день. Но сейчас в чем я провинился? – Надо было расхвалить белое платье, – сказал Кузя, – мне оно тоже не очень понравилось. Однако я постарался изобразить восторг. – Кузя прав, – добавил Семен. – Она велела говорить честно, – выдвинул самый сильный аргумент полковник, – я сделал так, как Марина хотела! И она опять обиделась! На что? На исполнение своего распоряжения? Собачкин потер шею. – Знаешь, если женщина говорит: «Хочу услышать твое мнение, только скажи честно», это означает, что ей надо сказать все самое приятное: «Ты сильно похудела», «Тебя прекрасно постригли», «Новые туфли – восторг», «Пирог удался, как никогда», «Подруга Оля – кошка драная, никакой ботокс ее не спасет», «Люблю тебя страстно, на всю жизнь, моя жена лучше всех!» Александр Михайлович плюхнулся в кресло. – Но это же обман. Как я могу обещать страстную любовь на всю жизнь? Сейчас у нас хорошие отношения, но как дела сложатся через пару лет? Я подавила желание хлопнуть толстяка по макушке томом «Уголовный кодекс РФ», который лежал на столе, и произнесла: – Просто скажи Марине что-то хорошее, похвали ее, утешь: «Ты самая красивая». – Но это же обман, – повторил Дегтярев, – у нее приятная внешность, но вокруг полно более симпатичных. – Кому нужна правда жизни? – вздохнул Кузя и уставился в компьютер. Глава двадцать четвертая На следующий день мы опять собрались в офисе, но не успели сесть за стол, как на мой телефон прилетело смс: «Вы звонили Анисиной?» Я обрадовалась, что Елена вышла на связь, и быстро ответила: «Да. Как ваше здоровье?» И у нас завязалась переписка: «Хорошо. Мы можем встретиться?» «Конечно. Где? Во сколько?» «Через час. Детский городок “Юный техник”». Я показала сообщение Кузе, тот яростно застучал по клавишам и сказал: – Это в Кутяпове. «Хорошо», – напечатала я. «Жду у касс», – уточнила Елена, и переписка оборвалась. Я вскочила. – Мне пора. Кузя тоже поднялся и пошел к двери. – Ты куда? – удивилась я. – Надо съездить к одному приятелю, – объяснил парень. – Отправишься в Москву? – пришла я в изумление. – Там люди ходят, их много, машин тьма! – В обратную сторону покачу, – улыбнулся симбиоз человека с компьютером, – в сторону Дмитрова. – К отцу Марку? – уточнил Сеня. Кузя кивнул и молча удалился. – Кто такой отец Марк? – спросила я. – Долго объяснять, – ушел от прямого ответа Собачкин, – это лучший друг Кузьмина, талантливый айтишник; где он работал, понятия не имею. Из-за чего резко изменил свою жизнь, не знаю, но он всегда был нелюдимым. Кузя по сравнению с Мишей птица Говорун, весельчак, дамский угодник, бонвиван и гуляка. – Так он Миша или Марк? – удивилась я. – По паспорту Михаил Афанасьевич Канечин, – ответил Сеня, – в монастыре ему другое имя дали. Теперь он иеромонах Марк. Я пошла к двери, услышала шорох и оглянулась. Со второго этажа по лестнице спускалась Марина, она тащила здоровенный баул на колесиках. Увидев меня, подруга остановилась. – Ты куда? – В Кутяпово, – ответила я, – на встречу. Зачем тебе чемодан? – Еду на семинар по кухонной утвари, – прокряхтела Марина, – везу наглядные пособия. Надеюсь, погода не подведет. Мероприятие в парке на открытом воздухе. Правда, в беседке, но если дождь хлынет, все промокнут. Там крыша на столбах, а между ними не застеклено. Мирно болтая о пустяках, мы дошли до нашей парковки. Я помогла Марине запихнуть в багажник джипа ее ношу, удивилась тяжести поклажи, потом села в свой «Мини Купер» и поспешила в Кутяпово. Бог дороги сегодня определенно решил помочь мне, я не попала ни в одну пробку, пронеслась по Ильинскому шоссе и подумала, что сейчас застряну у светофора при повороте на Рублевку. Это просто заколдованное место, простоять здесь можно долго. Мой личный рекорд – сорок минут. Но я мигом очутилась на нужной магистрали. Не веря своему счастью, я надавила на педаль газа и через четверть часа притормозила у ворот парка «Юный техник». Часы показывали одиннадцать утра. Дети, как правило, в это время в школе. Но сейчас август, каникулы, поэтому у касс толпилась группа подростков. Среди них была одна женщина. Сначала я решила, что это Елена, но, подойдя поближе, поняла, что ошиблась, незнакомка была пенсионного возраста. Она прекрасно выглядит, сохранила девичью фигуру, прямую осанку, на лице нет глубоких морщин, но… – Вы Дарья? – неожиданно осведомилась дама. – Да, – удивилась я. – Лидия Григорьевна, – представилась она, – Анисина. – Мать Лены и Кати? – удивилась я. – Как вы узнали мой телефон? Лидия склонила голову к плечу. – У нас стоит определитель, вы позвонили, говорили с помощницей, номер сохранился. Давайте сядем в беседке. Там обычно никого нет. Помогите мне! Лену убили. Я это чувствую. Ощущаю. Нет ее! И хоть она меня предала, переметнулась в стан врагов, все равно я люблю Лисоньку. Это семейное прозвище. Лена – Лисонька, Катя – Кисонька. Муж мой так придумал и угадал. Елена настоящая Лиса Патрикеевна, а Катя эгоистичная кошка. Старшая сестра вам комплиментов наговорит, нежностью окутает, пообещает помочь, денег дать. Но если вдруг на самом деле понадобится поддержка, Елену не найдете, она испарится. Катя вам в любви клясться не станет, и ежели у вас беда произошла, а девушку позвали в ресторан, она спокойно отправится веселиться. Когда у нас все хорошо было, Владимир Романович устраивал званые вечера, вот тогда Лена всегда прибегала меня на ночь целовать, Катя же обо мне вспоминала, когда я в Париж улетала, и всегда присоединялась. Потом с мужем беда приключилась, и все рухнуло. Где старшая дочь? По рукам пошла! От одного богатого мужика к другому перебегала. А Екатерина… Лидия Григорьевна заплакала и начала вытирать руками лицо. Я вытащила из сумочки пачку бумажных платков и подала ей. – Нет-нет, не хочу, – отказалась она и смахнула слезы рукавом платья, – вы должны меня выслушать! Лену убили. Она сама виновата! Так ей и надо! Лидия Григорьевна начала медленно опускаться на землю. Я живо подхватила ее. – Пойдемте в беседку. Где она? Анисина показала рукой в глубь парка.