– Там! – Дорогу знаете? – на всякий случай осведомилась я. – Конечно, – вдруг повеселела дама, – пока меня не посадили в тюрьму, я часто там отдыхала. Глава двадцать пятая – В тюрьму? – переспросила я, торопясь за матерью Елены. – Да, да, да, – нервно произнесла та, – вам трудно представить, как я живу после смерти Володечки. Невыносимо! Одна радость, посидеть в этой беседке! Лидия показала на деревянное, явно очень старое сооружение. Я невольно улыбнулась. Такие круглые строения были когда-то во всех московских парках. В больших играли оркестры, часто военные, народ танцевал. В маленьких устраивались любители шахмат, шашек, домино, лото. – Смотрите, как тут уютно! – прервала мои воспоминания Анисина, легко преодолев несколько ступенек. – Да, – удивилась я, осматривая интерьер, – обычно в беседках деревянные скамейки. Здесь же мягкие диваны, стол и шезлонги! Похоже, мебели нужна реставрация. – Володечка так интерьер оформил, – прошептала моя спутница, опускаясь на диван. – Это наша беседка. Живем рядом. Усадьба «Князь Владимир». Муж ее построил. Для нас только! Теперь там всякая шваль устроилась! А я в тюрьме. Вот, посмотрите! Лидия приподняла подол длинного платья. Я вздрогнула. На ступнях собеседницы были короткие кроссовки, поэтому я увидела ее щиколотки. Их опоясывают темные ленты синяков. Складывалось впечатление, что Анисину держали в кандалах. А голени ее покрывают кровоподтеки разного размера. – Что это? – прошептала я. – Следы пребывания в каземате, – прошептала бедняжка, – меня туда бросили! Охрану поставили. Никогда никто меня не навещает. – Когда я позвонила, мне ответила горничная, – пробормотала я. Лидия затрясла головой. – Нет! На самом деле вы беседовали с тюремщицей. Давайте я объясню все с самого начала? Не дожидаясь моего ответа, Лидия заговорила. Детство, отрочество и юность Лидочки были очень счастливыми. Ее дедушка академик, физик, работал на оборону СССР, бабушка вела домашнее хозяйство. Отец, пианист, ездил с концертами по всей стране, мама всегда сопровождала супруга, она служила мужу секретарем, гримером, договаривалась о гастролях, следила за костюмами. Лидочку воспитывали родители отца. В огромной квартире места хватило бы и на пятерых детей. Но Лида росла одна, что ее совершенно не огорчало. Прыгалки, классики, прятки и прочие нехитрые развлечения советских детей ей не нравились. Лидочка читала с утра до ночи. Когда девочка пошла в восьмой класс, первого сентября учительница стала делать перекличку. И, как всегда, начала: – Анисина. Лида привыкла, что она в списке первая, поэтому встала и увидела, что одновременно с ней поднялся толстый мальчик. – Лидия, сядь, – скомандовала училка. – Почему? – удивилась школьница. – Я Анисина, вы меня назвали! – Теперь у нас есть Анисин Володя, ты вторая. Фамилия не самая распространенная, но в нашем классе вас двое, – объяснила педагог. На перемене Вова подошел к однофамилице и завел разговор. Оказалось, что новенький живет в соседнем доме, его отец работает в одном НИИ с дедушкой Лиды, а дачу им дали через забор от дома, где проводит лето девочка. Внешней красотой Вова не отличался, лицо в веснушках, рыжий, полный подросток, который любит покушать и ненавидит любые спортивные занятия. Но Лидочка сама была не красавица, она ценила в человеке ум, а не привлекательное лицо. Володя оказался круглым отличником, уверенно шел на золотую медаль, свободно говорил на английском и немецком. Рассказывал о книгах, про которые Лида и не слышала. Лидочка влюбилась в Анисина, а тот ответил ей взаимностью. Свадьбу сыграли, когда они учились на пятом курсе университета. Невеста была на третьей неделе беременности, но об этом никто не знал. Жизнь их текла счастливо. После смерти старшего поколения Анисиным достались две огромные квартиры и дачи, которые родители успели приватизировать. Володя продал апартаменты и фазенду своих родителей, на вырученные деньги открыл кооператив, стал выпускать трикотаж. Молодой мужчина нанял надомниц с вязальными машинами, те исправно вязали свитера, которыми потом торговали на улицах, у станций метро. Деньги потекли к Анисину рекой. Когда количество конкурентов в этом бизнесе резко возросло, Владимир свернул дело и открыл новое. Лидочка не работала, диплом учительницы русского языка и литературы пылился в шкафу. У семьи не было никакой необходимости в ее зарплате. Володя хотел, чтобы супруга занималась только любимым делом, поэтому Лидия с упоением выращивала цветы, летала в Голландию, покупала там луковицы для посадки. Трудно найти женщину, у которой в судьбе не случалось стрессов. Развод, измена супруга, рождение больного ребенка, плохое здоровье, отсутствие средств на желанные покупки, необходимость трудиться в две смены: днем на работе, вечером хлопотать по хозяйству – все это не коснулось Лиды. Она жила, как королева. Хотя это неверное сравнение, и во дворцах плачут. На глаза Лидочки тоже иногда наворачивались слезы, но только радости. Богиня счастья и удачи осыпала семью Анисиных своими подарками. А потом ей вдруг надоело радовать пару. Глава двадцать шестая Лидия схватила меня за руку, я вздрогнула, пальцы женщины оказались горячими, как угли. – Ты меня слушаешь? – спросила она. – Очень внимательно, – заверила я. – Почему молчишь? – рассердилась Анисина. – Не реагируешь? – Боюсь какое-то ваше слово пропустить, – пояснила я. Взгляд Лидии снова стал приветливым. – Это правильно. Ты замужем? – Да, – ответила я. – Дети есть? – спросила собеседница. Объяснять Лидии, что сначала Аркадий, а потом Маша достались мне уже готовыми, я их не рожала, а просто воспитывала с раннего детства, не стоило, поэтому я просто кивнула. – Значит, ты поймешь меня, – всхлипнула собеседница. Похоже, у пожилой дамы настроение меняется, как погода весной. То снег, то дождь, то солнце. Я опять протянула Лиде пачку носовых платков. Она схватила упаковку и швырнула в кусты. – Не надо! Слушай молча. Не шевелись. Мне стало не по себе. Сейчас на лице Лидии появилась злая гримаса, а руки она сжала в кулаки. Я замерла. Анисина снова ласково заулыбалась и продолжила свой рассказ. Перед тем как встретиться с кем-то, кто предлагал некий проект, или выбрать соинвестора, партнера для своих новых начинаний, Владимир всегда тщательно собирал информацию о человеке. Анисина интересовало все, включая семейные дела. У бизнесмена было несколько сотрудников, они составляли доклад, на основании которого Владимир решал, будет ли он вести личную беседу с N. Благодаря этой тактике Анисин избегал общения с непорядочными людьми, лгунами, фальшивыми генералами, продажными чиновниками. Но и на старуху бывает проруха. Подыскивая партнера для одного дела, Владимир вышел на Миладова и вступил с ним в коалицию. – Ой, – не удержала я возгласа. Лидия просверлила меня взглядом. – Знаешь гада? – Нет, нет, нет, – быстро соврала я, – фамилия удивила. Наверное, милый человек. – Анис пробовала? – неожиданно поинтересовалась Лидия. – Приправа не принадлежит к числу моих любимых, – призналась я, – в детстве я всегда убегала, если бабушка пыталась напоить меня анисовыми каплями от кашля. – Миладов – милый. Анисин – анис противный, – выстроила логическую цепочку Лидия. – По-твоему, так? – Нет, конечно, – засмеялась я, – Сахаров не всегда сладкий, Лимонов необязательно кислый. Я глупость сказала. Лидия повеселела. – Конечно. Хорошо, что поняли. Миладов – гад! …! …! …! Я обомлела. Рафинированная дама знает такие выражансы? Виртуозно владеет ненормативной лексикой? – Но впечатление Фредка производит самое хорошее, – продолжала Лида и расхохоталась, – имя у дерьма Альфредо. Оно для него слишком шикарное, Фредка в самый раз. Чем этот … занимается? Мошенничеством, воровством. У поганца темная биография, что господин нехороший поделывал в девяностые годы, намертво замуровано. Он врет, что занимался разным бизнесом. Потом наткнулся на золотую жилу – всякие конкурсы. Основал агентство и полетел по России, организовывая убогие мероприятия. «Дефиле красавиц деревни Гадюкино», «Краса города Фиговска», «Прекрасная свинарка с дороги Ухрюпинск – Манюкинск». Надо признать, что в России много симпатичных девушек. Чем дальше от столицы, Питера и других огромных городов, тем натуральных красоток больше. Все у них свое и спереди, и сзади. Лицо без инъекций, волосы густые, не на капсулах. И воспитание правильное, мужа они на пьедестал вознесут, детей родят, некапризные. Изменять спутнику жизни не решатся, побоятся потерять статус замужней дамы. Рассказчица вытерла лицо платком и продолжила: – Фредка девушек привозил в Москву и знакомил с богатыми мужиками. Понятно, что те ему платили. Девицы тоже не задаром свое счастье откусывали. Если у провинциалки на пальце появлялось колечко, то Фредке новобрачная тоже деньги отчисляла. Вот на этом бизнесе он и разбогател. Чем Миладов моего мужа привлек? Помощью для выпускников детдомов. Мерзавец предложил создать сеть домов по стране, где им бесплатно дадут квартиры. Благотворительный проект. Володечка мне так объяснил: – Бедным ребятам с рождения не повезло, от них отказались матери. В интернатах не ко всем хорошо относились. И не каждому досталась обещанная государством однушка. Альфредо молодец. Отличная идея. Мы начнем с Москвы, потом займемся средней полосой России. Построим малоэтажные здания, в них поселят тех, кто вышел из детдома, и там же получит апартаменты воспитатель, к которому можно обратиться со всеми проблемами. Ну и закрутилось! Муж привлек к работе других бизнесменов, зятя Игоря, мужа Лены. Не помню, сколько лет все работали, а потом грянул гром, несчастья полились потоком. Игорь полетел по каким-то делам в другой город, не помню куда. Не помню ничего! Ничего не помню! Собеседница прижала ладони к вискам. – Голова гудит! Память меня подводит. Ну да место, куда супруг Лены отправился, неважно. Главное другое. Он взял в аэропорту напрокат машину, не справился с управлением и свалился с горного серпантина. А внизу море. Или река, как океан, глубокая, широкая. Тела не нашли, там течение сильное. От автомобиля осталась гора покореженного металла, она упала на камни. Местный следователь заявил: – В легковушке при падении открылись двери. Шофер не пристегнулся, он вылетел и, скорей всего, утонул. Но раз тела нет, объявлять мужчину покойником пока нельзя.