Линдси надулся, как обиженный ребенок. Затем потянул Феннера за рукав: – Мистер Феннер, сделайте это для меня. Вы не пожалеете. Заплачу, сколько попросите. Вы сможете найти мою девочку быстрее, чем кто-либо другой, – я же знаю. Мистер Феннер, умоляю вас. Глаза Феннера остались ледяными. Он аккуратно, но твердо отвел руку Линдси: – Слушайте, я сам себе хозяин и ни на кого не работаю. Если я хочу заняться делом – берусь, не хочу – отказываю. Прямо сейчас я занят. Очень жаль, что ваша дочка попала в беду, но я ничего не могу с этим поделать. ФБР прекрасно сможет о ней позаботиться – как и о сотнях других барышень. Простите, но я не возьмусь. Он вскинул голову, глядя на Паулу, и вышел из холла. Линдси беспомощно опустил руки и тихонько заплакал. Паула похлопала его по руке, встала и тоже вышла. Феннер ждал ее. Он резко сказал: – Хватит разводить сантименты. У нас что, приют для собачек? Паула тоже рассердилась: – Старик потерял дочь – это что, вообще ничего для тебя не значит? – Только лишнюю головную боль. Пошли в контору, у нас работы невпроворот. – Иногда я думаю, что ты милашка, – с горечью сказала Паула, направляясь в сторону ресепшена, – но прямо сейчас я не задумываясь обменяла бы тебя на вонючий медный грош. С одного из диванов поднялся высокий молодой человек и подошел к Феннеру: – Я Гроссет из окружной прокуратуры. Мне нужно с вами поговорить. – Вот прямо сейчас я занят, дружище. Заходите ко мне в контору завтра, лучше – когда меня там не будет. Гроссет извиняющимся жестом показал на двух здоровенных копов в штатском, стоявших прямо на пути у Феннера. – Мы можем побеседовать здесь или у меня в кабинете, – сухо произнес он. Феннер осклабился: – Задержание, вот как? Тогда поговорим здесь, и быстро. Паула сказала: – Я кое-что забыла. Сейчас вернусь. Она оставила их и ушла в коктейль-холл. Линдси все еще сидел там. Она присела рядом. – Прошу, не думайте, что мистер Феннер злится, – тихо сказала она, – его просто беспокоит одно дело. Так бывает. Он действительно не имел в виду ничего плохого. Линдси поднял голову и посмотрел на нее. – Наверно, зря я его просил, – беспомощно сказал он. – Просто моя девочка так много для меня значит. Паула открыла сумочку и достала тонкий блокнотик. – Сообщите мне основные факты. Ничего не могу обещать, но, может, сумею его убедить. У него в глазах затеплился призрак надежды. – Конечно. Какие именно факты вам нужны? Тем временем Феннер последовал за Гроссетом в тихий уголок и сел. Он был очень насторожен и недоверчив. Гроссет же казался любезным – может, даже слишком любезным. Он открыл тонкий золотой портсигар и предложил Феннеру сигарету, потом щелкнул золотой зажигалкой, закуривая сам и давая прикурить детективу. Феннер сухо констатировал: – Неплохо живете, ребята. – Не думаю, что прежде мы встречались. – Гроссет скрестил ноги, и стали видны носки в черно-белую клетку. – Я проверил вашу лицензию. Вы тот, кто срубил деньжат на деле о похищении дочери Блэндиша. Вам повезло, вы покинули Канзас и обосновались тут – так ведь? Феннер выпустил из ноздрей длинные струи дыма. – Как-то так, да. Пока все верно. Гроссет сделал умное лицо: – Вы в Нью-Йорке уже полгода и за это время не особо много сделали. Феннер зевнул. – Да уж, я разборчив. – Впрочем, о вас сегодня утром сообщили кое-что горяченькое. Феннер расплылся в улыбке: – Да? Такое горяченькое, что вы прислали за мной громил? Да вот только ушли они несолоно хлебавши. Гроссет улыбнулся: – Потом мы обыскали весь дом и нашли в пустом офисе рядом с вашим убитого китайца. Феннер поднял бровь: – И что? Решили мне пожаловаться? Чтобы я за вас его убийцу нашел? – Нам сегодня утром намекнули, что в вашем офисе обнаружат мертвого китайца. – Горе-то какое. И что же в итоге? Комнатой ошиблись? Гроссет уронил сигарету в пепельницу. – Слушайте, Феннер, нам с вами делить нечего. Выкладываю карты на стол. Тот китаеза был мертв уже тридцать шесть часов. Наводка была странная, мы поняли, что это наживка, но проверить все же пришлось. Видите ли, нас интересует этот китаец. Мы хотим все о нем узнать. Может, расскажете, что знаете? Феннер почесал нос. – Послушай, брат, после такой речи мне хочется податься в Армию спасения барабанщиком. Если бы я хоть что-то знал, то сказал бы. Если бы я хоть понимал, кто этот китаеза, все и выложил бы – да вот только нечего. У меня в конторе отродясь не бывало китайцев. Я этого вашего мертвого китаезу не видел и с божьей помощью надеюсь никогда не увидеть. Гроссет задумчиво посмотрел на него. – Я слышал, что вы такой и есть, – мрачно сказал он. – Любите работать в одиночку, а потом заявляться с готовым делом. Ну ладно, если вам так сподручнее, вперед. Если сможем помочь – поможем, но если во что-нибудь влипнете, то придавим не хуже Эмпайр-стейт-билдинг. Феннер ухмыльнулся и встал: – Это все? Если вы закончили, мне пора работать. Гроссет кивнул: – Оставайтесь на связи, Феннер. Скоро увидимся. Он сделал знак своим ищейкам, и все трое вышли. Паула вернулась из бара и нагнала Феннера, направляющегося к выходу. – Где была? – Слушай, Дэйв, я поговорила с мистером Линдси. Записала, что произошло с его дочерью. Не хочешь взглянуть? Феннер смерил ее холодным взглядом: – Значит, так: ни слова больше о Линдси и его дочери. Мне неинтересно, не было интересно и никогда не будет интересно. И без того мозг трещит, хватит о чем думать – за глаза и по гроб жизни. – Учитывая размер твоего мозга, я даже не удивлена, – сухо сказала Паула и последовала за ним на улицу. Оказавшись у себя в кабинете, Феннер сразу прошел к столу и сел. Он зажег сигарету и закричал Пауле: – Поди сюда, Диззи! Паула скользнула в дверь, села рядом с его локтем и занесла карандаш над страничкой блокнота. Феннер помотал головой: – Не буду диктовать – просто хочу, чтобы ты составила мне компанию.