– Ложись! – заорал он. – Поберегись! – И бросился наземь. Из бокового окна машины стреляли. Феннер вытащил пистолет и выстрелил три раза. Остальные тоже легли, кроме Миллера, который был не в состоянии вообще на что-либо реагировать. Поток пуль из машины прошил его грудь, и он беззвучно осел на землю. Вдруг Скальфони вскочил, подбежал поближе к машине и швырнул последнюю гранату. Едва та выскользнула из его руки, он схватился за горло и тяжело упал. Граната, чуть-чуть не долетев, с треском взорвалась, и машину перевернуло на бок. Феннер поднялся на ноги, крича как сумасшедший, и побежал через улицу, стреляя от бедра. Из машины выбрались трое. Один из них возился с «томпсоном». Они все трое явно были контужены. Феннер выстрелил в человека с «томпсоном», и тот рухнул лицом вниз. Прибежал Шайфе, атаковал одного из оставшихся и упал вместе с ним, колотя его по голове рукоятью пистолета. Третий успел увернуться и в упор выстрелил в Феннера, который толком не заметил ручеек крови, вдруг заструившийся у него по правой щеке. Он сбил стрелка с ног, наступил ему на запястье, так что пистолет выпал из руки, и склонился над ним, изо всех сил колотя рукоятью пистолета. Когда он выпрямился, из-за угла выскочила вторая машина – из нее тоже стреляли. Феннер решил: «В укрытие!» Он метнулся за перевернутый седан. Пули бороздили асфальт прямо у его ног. Шайфе, тоже пытавшийся добежать до укрытия, хрипло вскрикнул и заходил кругами. Из машины снова стали стрелять, и он упал. Из-за седана Феннер четыре раза выстрелил по второй машине, потом обернулся, чтобы выяснить, кто еще остался. Алекс и Кемерински вернулись на катер. Кемерински принялся палить из «томпсона». Ночь взорвалась вспышками света и грохотом. Феннер понял, что пора выдвигаться. Алекс и Кемерински со своей позиции могли справиться с любым количеством нападавших. Ему же нужно было в бунгало. Он дождался подходящей возможности, потом, держась между перевернутой машиной и линией огня, быстро попятился и нырнул в ближайший переулок. Вдалеке были слышны свистки полицейских, и он убрался подальше, в другой переулок. Еще не хватало попасться копам в руки. Когда он вышел на главную улицу, мимо медленно проехало такси. Феннер побежал, сигналя шоферу, и тот нажал на тормоза. Феннер рывком распахнул дверь и дал водителю адрес бунгало. – Быстрее, приятель. Серьезно, давай быстрее. Таксист нажал на газ, и такси полетело. – Что тут происходит? – спросил он, не отрывая глаз от дороги. – Судя по звукам, настоящее побоище. – Именно. – Феннер откинулся на сиденье. – Побоище – вы верно сказали. Водитель высунул голову из окна и сплюнул. – Хорошо, что я еду в другую сторону. Похоже, тут опасно. Феннер не дал шоферу подвезти его к самому бунгало и вышел на углу, потом быстро побежал к дому. В передних комнатах горел свет, и, подойдя по короткой дугообразной дорожке, он увидел, как кто-то выходит на улицу. Он сунул руку за пазуху и высвободил пистолет из кобуры. Услышав его шаги, мальчишка в фуражке застыл на месте, потом направился ему навстречу. Это был посыльный. – Вы мистер Феннер? – Я. Мне телеграмма? Мальчик выдал ему конверт и книгу для записей. Феннер расписался. – А я давно тут звоню, – сказал парнишка. – Свет горит, а дома никого нет. Феннер дал ему четвертак. – Вот так мы дурим голову грабителям, сынок. Он подошел к дому, сунул телеграмму в карман, открыл входную дверь и зашел внутрь. В гостиной на ковре лежал Багси с лужицей черноватой крови вокруг головы. Глаза-крыжовины были полузакрыты и невидяще смотрели на Феннера. Губы разошлись, обнажая желтые зубы в жалобно-испуганном оскале. Феннер стоял и смотрел. Он ничего не мог сделать: Багси был давно мертв. Феннер достал пистолет и медленно вышел в коридор. Он постоял, прислушиваясь, потом прошел в спальню. В кресле с полукруглой спинкой сидел Тайлер, на лице его застыло потрясенное выражение. Изо рта на рубашку стекала струйка запекшейся крови. Взгляд остекленел. – Ясно, ясно, – вслух сказал Феннер и оглядел комнату. Было нетрудно понять, что произошло. Тайлер сидел лицом к двери и, может быть, разговаривал с Глори. Потом вошел кто-то, с кем он был знаком. Тайлер, надо полагать, поднял глаза, увидел, кто это, и не испугался, а тогда уже вошедший выстрелил ему в грудь. Феннер подошел и потрогал его руку. Та остывала, но в ней все еще оставалось немного тепла. Скрипнуло так, будто кто-то отодвинул стул. Звук донесся с кухни. Феннер замер и прислушался. Стул снова скрипнул. Феннер подошел к двери и выглянул, потом очень тихо прошел на кухню, держа пистолет наготове. Найтингейл стоял, опираясь на спинку кухонного стула. В руке у него был тупорылый автомат, но, когда он узнал Феннера, рука повисла плетью. – Ранен? – Что-то в позе Найтингейла заставило Феннера задать этот вопрос. – В живот словил, – медленно сказал Найтингейл. Он начал передвигаться вокруг стула и, когда Феннер подошел помочь, сказал чуть лихорадочным тоном: – Не трогай. Феннер отошел и смотрел, как тот садится на стул. Когда Найтингейл сел, пот заструился по его лицу. – Держись, я вызову врача. Найтингейл помотал головой. – Надо поговорить, – быстро произнес он. – Ни один врач не даст мне новый живот. – Он медленно наклонился вперед, прижимая к себе руки. – Что случилось? – Я стрелял в Тайлера, а эта крыса Багси – в меня. Я-то думал, ему можно доверять. Выпустил в меня пять пуль, прежде чем я его прикончил. – Зачем убил Тайлера? Найтингейл мрачно уставился в пол, потом хрипло заговорил: – Они убили Кудряшку. Я сравнял счет. Хотел добраться и до Карлоса, но теперь, видимо, не смогу. – Они убили ее за то, что вы с ней спасли меня. – Да, но Тайлер всегда хотел убрать ее с дороги. Она слишком много знала. Она и я, да. – (Под стулом образовалась красная лужица. Кровь капала медленно, но постоянно, как из подтекающего крана.) – А все эта сука Глори. Она и ее китаец. – Какой китаец? – мягко спросил Феннер. – Чен. Парень, которого подкинули тебе в контору. – Ты знал и об этом? Найтингейл закрыл глаза. Он еще сильнее прижал руки к животу и хоть как-то держался лишь поэтому, а еще потому, что наклонился вперед. Наконец он сказал слабым, придушенным голосом: – Да, я об этом знал. Карлос проведал про китайца, с которым спала Глори. Когда Тайлер повез ее в Нью-Йорк, Чен тоже туда поехал. Этот китаеза работал на Карлоса. Карлос понял, что он путается с Глори, и послал ребят проследить. Они все выяснили и убили его. Это Тайлер распорядился подкинуть его к тебе в контору. Феннер застыл в раздумьях. – Почему? Бога ради, почему мне? Вдруг Найтингейл увидел лужу у своих ног. – Это я? – прошептал он. – Не думал, что во мне столько крови. – Почему? В чем был замысел? Найтингейл покачал головой: – Не знаю. Какая-то сложная игра. – Он говорил медленно, прилагая все больше усилий, чтобы говорить внятно. – В той поездке что-то пошло не так, ну а потом началось все это. – Чен? Глори была в китайца влюблена? Феннер подумал, что ситуация начинает проясняться. Найтингейл чуть вздрогнул, но не сдался. Боль пожирала его, и он умирал, но притворялся, что не страдает. Он хотел показать Феннеру, что может бестрепетно вынести все. – Она была без ума от него. Он был единственным мужчиной, который мог дать ей то, чего она желала. Другого толку ей с него не было, она хотела только этого китайца – и денег. И потому изменяла… – Он начал понемногу раскачиваться на стуле. – Где она сейчас? – Сбежала, едва началась пальба. Ей бы досталось от Тайлера, если бы я не вмешался. Жаль, что я пристрелил его так поспешно. Феннер не успел его поймать – Найтингейл скатился со стула на пол. Феннер опустился на колени и приподнял его голову. – Кротти – хороший парень, – слабым голосом сказал Найтингейл. – Скажи ему, что я тебя поддержал – это сравняет счет. Он внимательно смотрел на Феннера сквозь толстые линзы и пытался сказать что-то еще, но не мог. – Я скажу ему. Ты был добр ко мне. Найтингейл прошептал: – Иди за Карлосом. У него логово в заведении «Виски Джо».