Господи, который час? Смотрю на часы. Двадцать два сорок пять. Я проспала около часа, сидя за столом. Во рту сухо, и когда комната наклоняется, я вспоминаю, что выпила целую бутылку вина. Я со стоном отодвигаюсь от стола, и все мое тело протестует, когда я поднимаюсь на ноги и волочусь в ванную. Я принимаю быстрый душ и чищу зубы, в то время как пропасть страха разверзается в моем животе. Я написала ему. Написала и сказала, что нам нужно поговорить Я совершенно не готова к такому повороту событий. Если он попытается оправдать свое поведение, все закончится тем, что я пробью ему голову. Я точно знаю. Я высушиваю полотенцем волосы и даже не попытавшись их расчесать, одеваю свою любимую пижаму и забираюсь в постель. Открываю книгу и пытаюсь читать, но перед глазами все плывет. Я потираю их и вздыхаю. Я напряжена, возбуждена, и пьяна. Черт, мне надо перепихнуться. Не могу вспомнить имя последнего парня, который смог доставить мне удовольствие. По правде говоря, я без понятия как его звали. Мэтт? Ник? Блейк? Помню только, что его имя состояло из одного слога. Как бы его ни звали, он был приличным любовником, но и он не смог довести меня до оргазма. Некоторые из них смогли. Они тешили мое эго и заставляли ненадолго забыться, но и с ними я никогда не чувствовала того, что делал Холт. Но опять же, никто из них не вырвал мое сердце из груди и не искромсал на тысячу кусочков. Звонит мой телефон. Я знаю, это Тристан хочет мне рассказать о каком-нибудь аппетитном самце, которого он встретил в клубе. Беру телефон и нажимаю «ответить». — Послушай сюда, королева танцпола, я пьяна, возбуждена, и не в настроении слушать о красавчиках, которые не будут трахать меня. Так что ради моей бедной запущенной вагины, закажи себе еще одно «Космо» и, пожалуйста, отвали. Следует пауза и нерешительный кашель. — Я бы с огромным удовольствием отвалил, но, если это имеет значение, я не собирался говорить о членах. Мне намного интереснее послушать о твоей бедной, запущенной вагине. Как она? Давненько мы не виделись с ней лицом к лицу. Жар затопляет мои щеки. Мне стоило бы давно перестать смущаться перед ним, но каждый раз я смущаюсь только сильнее. — Чего тебе, Холт? — Ну, учитывая, что ты пьяна и возбуждена, я бы не прочь оказаться рядом и потрогать тебя. Но такой возможности нет, поэтому я просто хочу поговорить. Я получил твой е-мейл. Потираю глаза. Он не возьмет меня своим обаянием, не сегодня. — Ага. Понятно. — В субботу было бы здорово. Спасибо. — Не торопись с благодарностью. Существует большая вероятность того, что мы не доживем до конца вечера без того, чтобы я не запустила в тебя чем-нибудь, но куда уж хуже, ведь так? Он смеется. — Не знаю. Бывали времена, когда мы вели себя еще менее цивилизованно, чем сейчас. И все же, я ценю возможность расставить все на свои места. Он замолкает, и я тоже. Раньше мы могли разговаривать по телефону часами. Сейчас же, мы и минуты не проговорили, а неловкость уже возникла. — Так ты только поэтому позвонил? Потому что это ты мог сказать мне и завтра. Секунду в трубке царит тишина. Затем он говорит: — Я позвонил, чтобы сказать тебе то, что не может ждать до завтра. По моей коже пробегает холодок — И что же это? — Мне просто нужно было сказать… Прости меня, Кэсс. Я перестаю дышать и крепко зажмуриваю глаза, пока шквал эмоций кружит водоворотом внутри меня. Эти слова. Эти простые, но в тоже время сильные слова. — Кэсси? Ты слышала меня? — Не думаю. Это прозвучало как извинение, только твоим голосом. Он вздыхает. — Знаю, я извинялся не так часто, пока мы были в отношениях, и прости за это тоже. Но я должен был это сказать, прежде чем мы проведем еще день вместе. Это убивало меня. Из-за шока, я чуть не упустила, насколько нечленораздельна его речь. — Холт, ты что пил? — Немного, — отвечает он. — Немного? — Ладно, много, но это никак не повлияло на мои извинения. Мне стоило сделать это в тот же момент, когда я увидел тебя в первый день репетиций, но… ты не хотела слушать. И, ну, ты пугала меня. — Это ты еще не видел мои волосы после душа. Я и сейчас страшная. — Чушь. Бьюсь об заклад, ты сейчас прекрасна. Он и в самом деле пьян. Он делает мне комплименты только, когда перестает чувствовать конечности. — Что ты пьешь? — Виски. — Почему? — Из-за… из-за тебя. Ну, из-за нас. И поцелуя. Определенно из-за поцелуя. Я не говорю ему, что сама опустошила бутылку вина по той же причине. Он вздыхает. — Господи, Кэсси. Этот поцелуй? — Он издает стон. — Я представлял себе это три года, но ни одна из моих фантазий не сравнится с тем, что было сегодня. Его голос такой тихий, что мне даже непонятно, со мной ли он еще говорит. — Я скучал по поцелуям с тобой. Очень сильно. Черт побери. Я не могу это слышать. — Холт, пожалуйста… — Знаю, мне не стоит говорить ничего из этого, но я пьян и скучаю по тебе, и… я уже говорил, что пьян? Я смеюсь, потому что, когда он такой, он снова мой друг. Но я знаю, что это все не по-настоящему и долго не продлится. — Иди спать, Итан. — Хорошо, красотка Кэсси. Спокойной ночи. И не забудь, как сильно я сожалею. Пожалуйста. Я невольно улыбаюсь. — Знаешь, утром тебя ждет сильное похмелье? Он смеется. — Что-нибудь из того, что я сказал, заставило тебя ненавидеть меня меньше? — Возможно. — Слегка или намного? — Слегка. — Тогда это будет стоить того. 9