— О, боже. Какого черта он вытворяет? Не веря собственным глазам, я наблюдаю, как Холт обнимаясь, и давая всем «пять», проходит через толпу, словно рок-звезда, окруженная фанатами. Дойдя до нас, он криво улыбается и говорит: — Привет, дамы. — Я так полагаю, это должно было прозвучать сексуально. — Руби, — говорит он, притягивая ее в свои объятия. — Ты же ненавидишь меня, да? Многие ненавидят меня. Даже мой собственный отец. Не переживай. Я ничего не имею против. Потом он поворачивается к сестре и обнимает ее. — Ох, Элисса. Милая, выносящая мозг Элисса. Почему ты только терпишь меня? Не понимаю. Но я люблю тебя. Очень, очень люблю. — Э-э… Итан? — морщась, произносит она, когда он сжимает ее в объятиях. — Ты что наелся экстази сегодня? Он целует ее в щеку и поворачивается ко мне. Его улыбка тут же меркнет, но он делает очередной глоток спиртного и затем подходит ближе ко мне, заключая мое лицо в ладони. — И Кэсси. Красивая, красивая Кэсси. Ты в порядке? — Да. А ты? — У меня все превосходно! Меня даже не заботит произошедшее сегодня с моим отцом. И хочешь знать почему? Потому что я решил ни о чем не заботиться. Это такое простое решение. Не знаю, почему за все эти годы я не додумался до этого. Только взгляни, как я счастлив! Он откидывает назад голову и смеется. Это самое печальное зрелище, которое я когда-либо видела. — Холт… — начинаю я, но он прикладывает пальцы к моим губам. — Нет, не Холткай мне. — Он опускает бутылку. — Это вечеринка и я хочу танцевать. Увидимся. Он ныряет в толпу, и все вокруг него издают ликующий вопль, когда он начинает двигаться, энергично и неуклюже. — Ничего себе, — говорит Элисса. — Никогда прежде не видела, чтобы мой брат танцевал. Это… боже… это настолько неправильно, что не укладывается у меня в голове. — Да уж, танцор из него никакой, — замечает Руби. — Выглядит так, будто у него вертикальный эпилептический припадок. Он звезда вечеринки. Разговаривает со всеми – вежлив со всеми. Черт, он даже смеется над шутками Джека и не воротит нос, когда Зои заигрывает с ним. Внутри него, наверное, бушует гнев и ему так и хочется дать волю кулакам, но вместо этого он притворяется тем Холтом, которого, как ему кажется, хотят все видеть. Я досадно скрежещу зубами. Знаю, Холт может быть еще тем ослом, потому что он был таким по отношению ко мне не единожды, но он хотя бы был настоящим. А этот новый Холт? Он такой же фальшивый, как и сиськи Зои. Теперь я знаю, каково ему было наблюдать за тем, как я угождаю людям. Это чертовски бесит. Когда я больше не в силах этого выносить, я протискиваюсь сквозь толпу, чтобы добраться до него. Он разговаривает с Зои, смеется и улыбается. Она строит ему сексуальные глазки и у меня появляется острое желание уткнуть ее лицом в миску с чипсами «Доритос», которая стоит на столе рядом с ней. Холт поднимает взгляд, когда я подхожу, и вновь его улыбка на секунду меркнет, но уже в следующее мгновение возникает с новой силой. — Тейлор! — горячо произносит он. — В чем дело? Тут мне Зои как раз говорила, что будь моей Джульеттой она, а не ты, то не стала бы симулировать со мной секс. Забавно, правда? — Очень забавно, — говорю я с нулевым энтузиазмом. — Зои? — поднимаю миску с «Доритос». — Не хочешь чипсов? Шмяк. Прямо в морду. Она закатывает глаза. — Ну, конечно, Кэсси. Как будто я буду есть углеводы. Я выдыхаю и приклеиваю на лицо не такое ожесточенное выражение. — Холт, можно тебя на секундочку? — Вообще-то, — Зои собственнически берет его за руку, — сейчас он разговаривает со мной. Может тебе стоит вернуться позже. Женщина, лучше убери от него свои руки, пока я не сделала тебе гидролизованно-сырно-крахмальную чистку лица. Я с грохотом ставлю на стол миску с чипсами и заставляю себя улыбнуться. — Я надолго его не задержу. Уверена, ты и глазом моргнуть не успеешь, как он вернется слушать твои забавные порнографические истории. Я хватаю Холта за руку и тяну, и к счастью, он следует за мной в кухню. Потом резко разворачиваюсь к нему лицом. — Что ты делаешь? Он пожимает плечами. — Веселюсь? — Вот как? Так это теперь называется? Разговариваешь с Потаскушкой. Притворяешься, что она нравится тебе. — «Потаскушка» – очень нелюбезное прозвище, — заплетающимся языком говорит он. — И может, я действительно наслаждаюсь ее компанией. — Ох, бросай заливать. — Ревнуешь, Тейлор? — Да. Очень. А теперь, не мог бы ты, пожалуйста, прекратить этот цирк и поцеловать меня? Он оторопело замирает на месте. Моргает три раза. Мое лицо невозмутимо. Надо полагать, теперь у меня неплохо получается говорить то, что на уме. Заходит Джек и направляется к бочонку, который стоит в углу, и игнорируя нашу игру в гляделки, наполняет несколько кружек пивом. — Эй, Холт, дружище. Ты же еще бодрячком? Вот тебе добавка. Холт поворачивается в тот самый момент, когда Джек протягивает ему одну из кружек, и все пиво расплескивается по его футболке. — Вот дерьмо! — охает Джек. — Извини, приятель. Случайно вышло. Джек хватает кухонное полотенце и, бормоча извинения, пытается высушить футболку Холта. — Все нормально, — говорит Холт, выдавливая улыбку. — Мне все равно. У тебя есть сменная футболка, которую я мог бы одолжить? Джек кивает. — Да, наверху в моем шкафу. Надевай, какую хочешь. Холт грубовато похлопывает его по плечу, проходя мимо. — Спасибо, дружище. Он протискивается сквозь толпу и поднимается наверх, а я еле сдерживаюсь, чтобы не последовать за ним. — Знаешь, — говорит Джек. — Никогда раньше не видел, чтобы человек в пьяном виде был счастливо-агрессивным, но Холту каким-то образом это удается. Я киваю. — Это редкий и особый дар. Он хватает со стойки пиво и задумчиво отпивает. — Надо бы заглянуть в интернет и посмотреть, есть ли уже отзывы о сегодняшнем спектакле. Я слышал, что присутствовал рецензент из Online Stage Diary. Интересно, нашлось ли ему сказать что хорошее. Внезапно, мой желудок скручивает узлом. — Он присутствовал? — Да. Он и еще четверо других. Один из Broadway Reporter. — Он смотрит на меня и вздергивает бровь. — Никогда не знаешь, Тейлор. Утром ты можешь проснуться звездой. — Да, точно. Или же они возненавидят меня. — Я смеюсь, но серьезно, что если меня возненавидят. При одной лишь мысли об это я покрываюсь нервозным потом. — Я уверен, они напишут о тебе удивительные вещи, — говорит Джек, ободрительно кладя мне руку на плечо. — Ну, а если нет? У нас тут еще половина бочонка пива в запасе. Ты сможешь пить, пока не забудешь об этом. Он хватает свое пиво и уходит.