И снова. И снова. Смотрю на часы: 1:52 ночи. Проклятье! Беру телефон с прикроватного столика и проверяю его. Полностью заряжен. Нет пропущенных вызовов. Нет сообщений. Не знаю, почему я так удивлена. Я серьезно думала, что моя маленькая речь под дождем положит конец его комплексам? Я же не столь наивна! Но все же вот она я: лежу в два часа ночи, задетая отсутствием его звонков и сообщений. Кидаю телефон обратно на столик, потом отворачиваюсь и закрываю глаза. Просто перестань о нем думать. Если он захочет прийти, то придет. А если нет… Что ж, если он не придет… Я подтягиваю ноги к груди, пытаясь подавить расцветающую внутри боль. Если он не придет… жизнь продолжится. Я буду в порядке. Я буду в порядке. Лежу в темноте и повторяю одну и ту же фразу снова и снова, и даже когда сон наконец завладевает мной, мне все еще не верится в это. — Ого, дерьмово выглядишь, — замечает Руби, когда я, волоча ноги, захожу в кухню. — Спасибо. — Он не звонил? — Нет. — Идиот. — Да уж. Я сажусь за кухонный стол, Руби же ставит передо мной тарелку с серой яичницей. Я с сомнением кошусь на нее. — Не начинай, — предупреждает она. — Даже такие как я могу готовить яйца. — Серьезно? — Не знаю. Раньше никогда не пробовала. И все же, уверена, получилось вкусно. Я закидываю немного в рот, в то время как она открывает холодильник. Меня едва не выворачивает. Не знаю, как возможно так сильно испортить яйца, но Руби это как-то удалось. — Вкусно? — оглядываясь, спрашивает она. — Объедение, — отвечаю я с набитым ртом. — Тебе стоит попробовать. — А то с чего бы мне страдать в одиночку? — Ты собираешься звонить ему? — спрашивает она, наливая мне сока. — Нет. — Хорошая девочка. Ты сделала все, что могла. Пусть теперь побегает за тобой. Я с трудом проглатываю яйца и заодно свою паранойю. — А если нет? В смысле, что если он не станет бегать за мной? — Он станет. — Но что, если нет? — Он точно станет. — Руби, блин, но что если нет? Она прекращает возиться с едой и смотрит на меня. — Кэсси, этот парень просто без ума от тебя. Ему может потребоваться какое-то время, чтобы понять, что он жить без тебя не может, но он поймет. Поверь мне. Вздыхаю и начинаю водить яйцами по тарелке. — И что же мне делать, когда я увижу его сегодня? — Веди себя равнодушно. — Я не знаю, как это делать. Она ставит свою тарелку на стол и садится рядом со мной. — Просто… будь вежливой. Дружелюбной, но не слишком. Если он затронет тему ваших отношений, тогда и говори об этом. Если же нет, придерживайся нейтральных тем: погода, политика, спортивные команды, как сильно ты хочешь оседлать его пульсирующий твердый член. Ой, подожди. — Она хмурится и поднимает палец кверху. — Вычеркни последнее. Он уже знает об этом. Я смеюсь и стараюсь не морщиться от отвращения, доедая остатки ужасной яичницы. — Он уступит, Кэсси. — говорит Руби, поднося вилку ко рту. — Поверь мне. Он наверно заснул вчера весь в слезах, и теперь не может дождаться встречи с тобой, чтобы признаться в своей вечной любви. Может он даже сделает предложение. Я закатываю глаза, она же кладет немного яичницы в рот и тут же давится. — О, черт! Какая гадость! Почему ты не предупредила меня? Я отпиваю сок с самым невинным выражением лица. Должна признать, я уделяю себе чуть больше внимания, когда собираюсь на занятия. Крашусь немного ярче обычного и выпрямляю волосы. Надеваю облегающий топ и обтягивающую юбку. Никогда не думала, что стану одной из тех девушек, которые пользуются своей внешностью, чтобы показать мужчине, какую красоту он упускает, но, как видно, я одна из них. А ведь одна из причин нашей ссоры в том, что я хочу, чтобы он хотел меня не только физически. Лицемерка, вот кто ты, Кэсси! К тому времени когда я занимаю место в аудитории, где проходит занятие по истории театра, я уже сплошной клубок нервов. Но оказывается, что мое беспокойство неоправданно. Холт не появляется. В начале, мне кажется, что он просто опаздывает, но к обеду приходится признать, что этот день он прогулял. Не могу поверить в это. Я думала, к этому времени он обдумает наше положение и захочет поговорить, но не тут-то было, он снова выбирает легкий путь и уклоняется от проблемы. Мысленно обозвать его подонком никак не поможет приглушить чувство разочарования, но я все же делаю это. Он не звонит весь четверг – ни днем, ни вечером, и не объявляется на занятиях в пятницу. К субботе, Руби уже вне себя оттого, что я то и дело проверяю телефон и бормочу под нос непристойности, когда не вижу на экране новых уведомлений. — Кэсс, может уже угомонишься? Дай парню немного времени. У него больше проблем, чем печатают в журнале People. Нельзя ожидать, что он изменится волшебным образом только потому, что ты этого хочешь. — Я знаю, Руби. Знаю, что мои ожидания нереалистичны и неразумны, но почему он не звонит?! — Откидываюсь на спинку дивана и обхватываю голову руками. — Нет, серьезно, я сойду с ума, если не поговорю с ним. Как он может просто оборвать все связи? Не понимаю. — Мальчики странные. — Как будто я ничего для него не значу. — Рискну и предположу, что это не так. Сажусь прямо. — Я позвоню ему.