Хоть он и улыбается, мне также видна и паника в его глазах. — Тебе страшно даже просто произносить это, да? — Немного. — Думаешь, ты сможешь привыкнуть к этому? Он ласкает мою шею и задумывается на секунду. — Надеюсь. Я хочу этого. Моя улыбка подобная дешевым обоям возвращается. — Я тоже. Он улыбается, и я обнимаю его. — Это то, чего ты боялся? Потому что хоть у меня и нет особого опыта в подобных делах… думаю, пока все складывается довольно неплохо. Его улыбка увядает. — Тейлор, должен предупредить тебя еще раз, я плох в отношениях. Я же ясно дал это понять, верно? Я становлюсь на цыпочки и целую его. — Мы будем в порядке. Не накручивай себя. Он кивает и вздыхает, и на мгновенье, он становится абсолютно откровенным. Когда он такой, он кажется самым прекрасным созданием из всех виданных мне. 19 НЬЮ-ЙОРК, НЬЮ-ЙОРК Нью-Йорк Дом Холтов С того места, где мы стоим на тротуаре, особняк Холтов выглядит величественным и респектабельным. Меня передергивает. Ладно, Кэсси, держи себя в руках. Ты будешь в порядке. Когда я смотрю на Холта, то замечаю, что он такой же нервный. Я делаю глубокий вдох. — Так, каков план? Он хмурится. — План? — Как мы будем вести себя перед твоими родителями? Станем ли мы скрывать, что мы вместе? — Ты хочешь этого? — Нет. — Тогда не будем. Он говорит это с убеждением, но от моего внимания не ускользает вспышка паники. — Ну, так что? Мы скажем им, что мы с тобой парень и девушка? Он секунду колеблется. — Э-э… да. Я все еще не убеждена. — Значит, ты мой парень, Итан, приводишь домой свою девушку, Кэсси, чтобы познакомить со своими родителями? — Да. — Колебаний в этот раз меньше, но они полностью не отступили. — Просто обычные парень с девушкой, которые проводят время с предками и занимаются обычными вещами, свойственными парню и девушке. Просто парень и девушка… — Ладно, прекрати говорить «парень и девушка». Это бесит. — Перестану, если ты скажешь это. — Зачем? — Чтобы я знала, что ты способен на это. — Я сказал это, когда мы были у Джека. — Это было сто лет назад. Скажи снова. Он закатывает глаза. — Ты моя девушка. Так пойдет? Моя очень горячая, очень раздражительная девушка. — Ох, парень, это самое милое, что ты когда-либо говорил мне, своей девушке. Он качает головой и пытается сдержать смех. — Теперь ты перестанешь? — Конечно. — Я выжидаю секунду, потом спрашиваю: — Можно мне звать тебя «милый»? — Нет. — Кексик. — Нет. — Ангелочек? — Черт, нет. — Ну, ладно. Просто хотела убедиться, что мы на одной волне. Он смеется, и я подхватываю, но это лишь притворство. Смех, по крайней мере, помогает мне делать вид, что я не в ужасе. — Но послушай, — говорит он и берет меня за руку. — Давай я буду тем, кто скажет это маме и папе, когда выдастся подходящий момент, хорошо? Всего пару дней назад я клялся и божился, что ты не моя девушка, и сказал то же самое, когда говорил, что ты приедешь погостить у нас. Я не хочу просто зайти туда и выпалить это, и тем самым выставить себя болваном. Просто дай мне немного времени, ладно? Мне хочется возразить ему, сказав, что он снова скрывает свои чувства ко мне, но после его поступка на вечеринке, я знаю, что это тут не при чем. Я снова смотрю на дверь, и моя нервозность увеличивается. Я никогда раньше не знакомилась с родителями своего парня. Да у меня и парня-то раньше не было, не говоря уже о знакомстве с родителями. В смысле, да, я уже встречала их прежде, но тогда я не была его девушкой. Должно быть, Холт замечает мое напряжение, потому что он наклоняется и целует меня, нежно и долго. Когда он отстраняется, мне уже немного лучше. — Кэсси, ты справишься. Перестань паниковать. — Что, если они возненавидят меня? — Давай без глупостей. Они уже видели тебя, и я могу с уверенностью сказать, что мой папа предпочитает тебя мне. Это я тут должен волноваться. Если мама напьется, то наверняка достанет семейный альбом и покажет тебе фотки её голого сыночка. Я подавляю смех.