— А там есть недавние фотки? Потому что… хм-м-м. Я бы не отказалась на них взглянуть. Он качает головой и идет к своему внедорожнику за нашими сумками. — Да, у мамы целая коллекция фоток ее голого, растущего сына. Это же в порядке вещей. — Эй, дай помечтать. Он закрывает машину, но когда я тянусь за своей сумкой, он прогоняет меня, потом берет ее и жестом просит меня подняться наверх. — Какой ты джентльмен. Помогаешь с сумками, — говорю я. Он мне криво улыбается. — Если ты будешь продолжать думать, что я галантный джентльмен после того, как я побуду твоим парнем какое-то время, то такое будет впервые. Лучше начни понижать свои ожидания. — Никогда. Мои ожидания будут так же высоки, как и длина моей юбки. Он смотрит на мои ноги опаляющим взглядом, после чего открывает дверь и заводит меня за порог своего дома. — Мам! Элисса! Мы приехали! Я слышу пронзительный лай, сопровождаемый звуком царапания когтей по деревянному полу. Затем пушистый клубок с ногами врывается в поле зрения на другом конце коридора. Он скачет по направлению к нам, словно размытое пятно, состоящее из длинной коричневой шерсти и розового языка. Когда он добегает до Холта, он подпрыгивает и просится на руки. Он бросает сумки и берет щенка на руки, потом отстраняет его от себя, когда тот пытается лизнуть его лицо. — Господи, Триббл, успокойся. Мы не одни. — Крошечная собачка извивается и лает, и хоть Холт и хмурится, мне видно, что он поражен. — Триббл, это Кэсси. Она останется у нас на несколько дней, так что веди себя прилично. Я собираюсь было погладить ее, но тут Холт останавливает меня. — Осторожно. Она ведет себя странно с незнакомцами. В особенности, с женщинами. Триббл подозрительно смотрит на меня своими черными глазами, пока обнюхивает мою руку. Потом ее нос отстраняется, и она издает низкое рычание. Будь это любая другая собака, то, возможно, получилось бы пугающе, но, когда подобный звук исходит от нее, это умилительно. Холт отстраняет ее и смеряет взглядом. — Триббл, нет. Не будь стервой. Когда он ставит ее на пол, она смеряет меня презрительным взглядом, после чего поворачивается и рысью скачет прочь. — Извини за нее, — говорит мама Итана, идя к нам по коридору. — Она ненавидит всех, за исключением Итана, и терпит нас с Чарльзом только потому, что мы кормим ее, но это исключительно непрочные отношения. Добро пожаловать, Кэсси. Я так рада тебя видеть. Она обнимает меня и потом целует Итана в щеку. Есть что-то в том, как он улыбается своей матери, отчего я так таю. — Папы нет дома? Мэгги качает головой. — Нет. Задерживается на работе. От моего внимания не ускользает, что новость об отсутствии его отца заставляет Итана всего приободриться. — Ну, — говорит миссис Холт, — обед почти готов. Почему бы тебе не проводить Кэсси в ее комнату, чтобы она могла привести себя в порядок? Элисса будет дома примерно через пятнадцать минут, после чего мы сядем за стол. Холт ведет меня вверх по лестнице в комфортабельную спальню и кладет мою сумку на кровать. Я чувствую взгляд, ожидающий одобрения, пока я осматриваюсь вокруг. — Ну вот, — говорит он, разводя рукой. — Мило. Декор современный, но уютный, и кровать огромная. Учитывая, что я привыкла спать на неровной односпалке, это роскошь для меня. Я плюхаюсь на кровать, чтобы проверить ее на прочность. И только когда я поворачиваюсь к Итану, замечаю, что он пялится на меня. Прямо на мою грудь. — Ванная комната прямо по коридору, — говорит он напряженно. Никогда прежде упоминание местоположения ванной комнаты не было столь возбуждающим. — А где твоя комната? — Я замечаю, насколько он высок и широк в плечах, пока вот так возвышается надо мной. — Следующая дверь. — Значит, близко? — Очень. — Можно посмотреть? — Я ведь все еще говорю о его спальне, да? Не знаю, почему мысль о том, что сейчас я увижу его детскую комнату так возбуждает меня, но это определенно происходит. Он старается оставаться невозмутимым, но то, как он постукивает своими пальцами говорит мне о том, что его беспокойство растет. — Конечно. Это большой шаг для него – показывать мне те части себя, которые он предпочел бы скрывать. Он ведет меня вглубь по коридору к следующей комнате и жестом просит меня войти первой, после чего закидывает свои сумки через порог. Комната намного опрятней комнаты в Вестчестере, и на стене над кроватью висят постеры старых фильмов таких как: «Такси», «В порту», «Бешеный бык», и «Буч Кэссиди и Сандэнс Кид». Никогда бы не догадалась, что его любимые актеры из кастов этих фильмов. На стене напротив двери висят полки, заставленные не только книгами, но еще и трофеями и фотками. Я подхожу, чтобы лучше рассмотреть, сознавая, что Холт все также стоит в дверях, как беспокойный ястреб. На полках так много трофеев и ленточек, что сложно рассмотреть их все сразу. Я выбираю один и читаю надпись: «Чемпион штата по легкой атлетике – Итан Холт». Я поворачиваюсь к хмурому мужчине в дверях. — Значит, ты был отличным бегуном? Он пожимает плечами. — Неплохим. — Конечно. Десятки трофеев всегда даются «неплохим» спортсменам. Я наклоняюсь, чтобы поближе рассмотреть фотки. На одной Итан прыгает через барьер: передняя нога вытянута, задняя – согнута. Его волосы длиннее, чем сейчас, а на лице читается непоколебимая решимость. На другой фотке он пересекает финишную черту: голова откинута назад, руки широко раскрыты, победная улыбка играет на его лице. Он кажется практически другим человеком, словно менее напряженный младший брат Итана. Дальше на полке стоит групповое фото мальчиков в спортивных куртках, которых обнимают девушки. У меня перехватывает дыхание, когда я вижу, что его рука тоже обвита вокруг девушки. Он смотрит на нее с явной любовью. Потом я замечаю, что она в ответ смотрит не него, а на светловолосого парня по другую сторону. О, боже. Ванесса и Мэтт? Он тянется рукой и переворачивает фотку. — Не знаю, зачем я храню эту фотографию. Мне стоило избавиться от нее давным-давно. В смысле, каким же идиотом я был, что не замечал этого, да? Это было очевидно, что они трахались, пока мы были вместе. Когда я поворачиваюсь к нему, он опускает взгляд и засовывает руки в карманы. — Эй, не будь так строг к себе. Понятно же, что у этой бедной девушки есть отклонения. И может она слепая. Предпочти этого болвана тебе? О чем она, черт возьми, думала? Он слегка расслабляется, но я знаю, что та часть его, что пострадала из-за этой ситуации, не верит мне. — Да, ну… неважно. Мэтт был приличным парнем. По крайней мере, я так думал ровно до того момента, пока не застал его трахающим мою девушку. — Итан? — Я кладу руку на его грудь, и после нескольких секунд он встречается со мной взглядом. — Я никогда не встречала Мэтта, и уверена, что у него есть свои достоинства, но где-то существует табличка, которая гласит, что то, что Ванесса предпочла его тебе – Самый Глупый Женский Провал в Истории. Поверь мне. Он наклоняется и целует меня, и хоть этот поцелуй медлен и напряжен, мы дышим громко и синхронно. Этот парень и его губы, блин… Это безумие то, как быстро он меня заводит, и прежде чем я понимаю, что делаю, я толкаю его на кровать и сажусь верхом. — Значит, — говорю я, пока он нежно посасывает мою шею. — помимо Ванессы, я единственная девушка, которая была в этой спальне? Когда он отвечает, его голос вибрирует напротив моей кожи: — Да. — Отлично. Я прижимаю его кровати и целую с неистовым чувством обладания. Он издает стон, который я принимаю за наслаждение, и звук становится громче, когда я поворачиваюсь на бок и сую его бедро между своих ног. Ох, черт, да. Я люблю его бедро. Офигенное бедро.