— Нам надо остановиться. — Его дыхание неровное, и он нервно поглядывает на дверь. Я целую его в шею. — Останавливаться – плохая идея. Если только ты не потерял контроль на обледеневшей дороге и мчишься на верную смерть. Тогда это было бы необходимо. Но в этом случае? Точно плохая идея. Ужасная. Самая плохая на свете. Я присасываюсь к пульсирующей жилке на его шее, и когда он отвечает, его голос звучит натянуто и низко. — Тейлор, ты же знаешь, что моя мама может подняться в любую секунду? Ты правда хочешь, чтобы она застукала то, как ты трахаешь ногу ее сына? Я резко останавливаюсь, и именно в этот момент слышатся приближающиеся шаги по коридору. О, боже. Менее чем через секунду, я уже стою на ногах и разглаживаю одежду и волосы, стараясь при этом не выглядеть возбужденной девственницей, которой я и являюсь. Итан смеется и садится прямо, потом хватает подушку, чтобы прикрыть свою эрекцию. Шаги становятся отчетливей, и затем в дверях появляется Элисса. Она закатывает глаза, глядя поочередно на нас. — О, да ладно вам. Даже не пытайтесь делать вид, что вы только что не целовались. Когда я была на нижних ступенях, я слышала отвратительные стоны Итана. Он напоминал медведя с изжогой. Кроме того, Руби позвонила мне и рассказала все о спектакле, который вы устроили на вечеринке у Эйвери. Слава богу! Я начала было думать, что мне не выиграть в этом глупом пари. Холт смеряет взглядом сестру. — Ты тоже делала ставку? — Пфф. Ну, конечно. Как по мне, так это были легкие деньги. Особенно после того, как Кэсси согласилась проведать тебя, когда ты болел. — Элисса! — говорю я. — Ты просила меня пойти к нему, потому что хотела выиграть пари? Она вздыхает. — Нет. Я попросила тебя пойти туда, потому что беспокоилась за Итана. И потому что вы оба вели себя глупо относительно ваших отношений. — Следующее предложение она произносит намного тише. — То, что я выиграла сто баксов и купила новую сумочку – просто бонус, так что порадуйтесь за меня. — Дьявол! — говорит Холт с сердитым лицом. — Почему в этой семье все думают, что я не способен принимать самостоятельно решения относительно моей личной жизни? — Потому что у тебя не было личной жизни четыре года, старший братец. — говорит Элисса. — Ты как ребенок, который не хочет снова лезть в бассейн, потому что когда-то наглотался немного воды. Слава богу, ты смог поладить с Кэсси. В противном случае, я бы купила тебе несколько десятков кошек и покончила бы с этим. — Элисса, проваливай на хрен из моей комнаты. — Нет. Я тоже дружу с Кэсси. Научись делиться. — Ею я не делюсь. А сейчас, проваливай. — Заставь меня. — С радостью. — Он подходит к ней, приподнимает её в медвежьей хватке, и выносит за порог, после чего захлопывает дверь у нее перед носом. Её голос приглушен деревянной дверью, когда она кричит: — Ты такой кретин! Холт рывком открывает дверь и шепчет: — О, и кстати, я не сказал маме с папой, что мы с Кэсси вместе, так что, если ты будешь держать свой огромный рот на замке, будет очень мило. Спасибо. Она ставит ногу за порог, прежде чем он снова успевает захлопнуть дверь. — В таком случае, тебе лучше быть вежливым, или я разболтаю это на всю округу. Он хмурится. — Я ненавижу быть вежливым. — А я ненавижу быть неболтливой. Смирись с этим, и впусти меня. Итан широко распахивает дверь и идет сесть на кровать, Элисса тем временем подходит ко мне и отрывисто обнимает. — Кэсси, я даже не могу выразить словами, как я рада, что ты здесь. Наконец-то, у меня есть с кем еще можно поговорить помимо этого придурка. — Выкуси, — бормочет Холт, бездумно листая журнал «Роллинг Стоун». Элисса вздыхает. — Ты сказал, что будешь вежливым. Он откидывается на кровати. — Извини. Выкуси, пожалуйста. Она кивает. — Уже лучше. Я смеюсь, потому что несмотря на то, что они кидаются колкими фразами и незрело ведут себя, под всем этим скрывается любовь, и это заставляет меня осознать, как много я упустила за неимением брата или сестры. Некоторое время мы болтаем и обсуждаем планы на следующий день. Они говорят мне какие районы Нью-Йорка хотели бы мне показать. Холт не шутил, когда говорил, что не хочет делиться мною. Каждый раз когда Элисса предлагает сводить меня куда-нибудь, он напрягается. Отчасти я нахожу его ревность чрезвычайно сексуальной. В какой-то момент, Элисса подлавливает меня за его разглядыванием, пока он разбирает свою сумку, и она улыбается. Я чувствую, как мое лицо заливает жарким румянцем. Когда Итан отлучается, чтобы отнести туалетные принадлежности в ванную, Элисса качает головой. — Блин, да ты по уши влюблена в моего брата, да? Мое лицо снова вспыхивает. — Заткнись. Она смеется. — Я не смеюсь над тобой. Думаю, это классно, но он точно не из числа тех, кто довольствуется малым. Я начала было задаваться вопросом, найдет ли он когда-нибудь девушку, которая примет его со всем его багажом. — Не так он уж и плох. — Это потому что тебе удалось приручить его. — Думаешь? Иногда я ничего не понимаю. Она смотрит на дверь и шепчет. — Если хочешь его еще лучше понять, попроси показать тебе то, что находится в нижнем ящике комода. — Она кивает в направлении высокого комода у дальней стены. — Зачем? Он что, хранит там человеческие органы? Она смеется и встает, когда Итан возвращается. — В каком-то смысле. Я так понимаю, он уже видел твой, так что ты должна заставить его показать тебе свой. Холт с подозрением смотрит на сестру. — О чем ты, черт побери, говоришь? — Ни о чем. — Она целует его в щеку, и затем исчезает в коридоре. Он кидает на меня мрачный взгляд. — Что моя сестра только что сказала тебе? — Она сказала, что я должна попросить тебя показать мне то, что находится в нижнем ящике твоего комода. — Я наклоняюсь вперед и понижаю голос. — Это порно? Я бы наслаждалась его просмотром с тобой. Вместо того, чтобы отшутиться, а ожидала я именно этого, его лицо краснеет, становясь яростным. — Проклятая Элисса. — Что? Что ты там прячешь? — Я не верила, что там человеческие органы, но сейчас не так уж и уверена. — То, что находится там не касается никого помимо меня, — говорит он, хватая оставшиеся вещи из сумки и запихивая их в один из ящиков комода. — Итан…