Платон Евгеньевич оказывается приятным мужчиной с очень умными глазами и красивой речью. – Теперь понимаю, почему Шахов выигрывает все суды, – тихо шепчет Нина, изучая документы и слушая Езерского, который рассказывает о новом порядке ведения нашего общего с Шаховым дела. Почти общего. Я пока ничего не подписала. – Всё в порядке, – заключает она. – Пробегись сама глазами, особенно по пункту семь десять. Там про раздел активов и проценты. Вы на такие цифры договаривались? Листаю договор. Прописано шестьдесят на сорок в нашу пользу. Ох… Аукнутся мне эти десять процентов. Но, с другой стороны, может, это даст возможность избежать интима с Шаховым? – Да, все верно. Ставлю подпись на каждом листе и отдаю экземпляр Езерскому, думая об утренних бугаях Монастырского. Теперь они ко мне и на расстояние вытянутой руки не приблизятся. Помощник Шахова еще раз пробегается взглядом по бумагам, складывает их в папку и, пожелав нам хорошего дня, уходит. – Супер! – Нина хлопает в ладоши. – Все получилось очень быстро и на уровне. Даже не верится! Только меня это почему-то не радует, а пугает. Еще больше – когда в конце трудовой недели на телефон приходит сообщение с незнакомого номера. Горло в одночасье забивается волнением, когда читаю текст: «Через час за тобой приедет моя машина». Даже без подписи я знаю, кто это прислал. Глава 5 Нервно сжимаю телефон, заставляя себя не паниковать раньше времени. Шахову следовало бы в начале рабочего дня сообщить о том, что он хочет встретиться. Вдруг у меня были планы на вечер? Или он специально это сделал в последний момент, чтобы я лишилась повода для отказа? Если так, то напрасно. Я не в том положении, чтобы ставить свои условия. Через час спускаюсь на парковку и, увидев другой автомобиль и нового водителя вместо Захара, прихожу в сильное изумление, которое с трудом удается скрыть. – Здравствуйте, – приветствует мужчина и, открыв дверь серебристого седана, бросает на меня, опешившую, взгляд. – Добрый вечер, – отзываюсь не сразу, но тут же продолжаю: – А где Захар? – Сегодня вместо него буду я. Меня зовут Дмитрий. Немногословен, как и его предшественник. Из плюсов: он без очков и я могу видеть глаза этого человека. Дмитрий, кажется, приветливее Захара, но внешность часто бывает обманчива. Машина выезжает с парковки. – Куда мы едем? – спрашиваю я. – Домой. К хозяину. Не знаю, как сдерживаюсь, чтобы не попросить Дмитрия остановить автомобиль в ту же секунду. Во-первых, я думала, что мы встретимся с Шаховым где-то на нейтральной территории, в ресторане или кафе, а меня сразу везут к нему домой? Во-вторых, мы с ним партнеры, Шахов не мой хозяин, хотя по интонации водителя сложилось обратное впечатление. Или мне показалось, что он намеренно выдержал паузу между «домой» и «к хозяину». Заталкиваю свои чувства как можно дальше, стараясь сконцентрироваться на дороге. Не получается. Знала, что буду нервничать, но не до такой же степени. Еще больше становится не по себе, когда мы заезжаем на парковку элитной многоэтажки и водитель открывает дверь. – Идемте, Агния Львовна, я провожу. Забыл добавить: «К хозяину». Взяв сумку и остатки бесстрашия, я выхожу из машины и иду за Дмитрием. Мы поднимаемся в лифте на последний этаж. Про себя отмечаю, что Шахов точно не боится высоты. – Это единственная квартира Григория Игоревича или есть еще? – не удерживаюсь от вопроса. – Есть загородный дом, но там Григорий Игоревич почти не бывает. Значит, квартира не для встреч с любовницами. Это обнадеживает и в то же время пугает еще сильнее. Шахов не создает впечатление человека, который готов делиться чем-то личным и сокровенным с другими, а дом, в моем понимании, и есть такое место. Я бы ни за что не привела к своей бабуле этого мужчину. – Шахов живет один? – решаюсь задать еще один вопрос. Дмитрий как-то странно на меня смотрит, затем утвердительно кивает. Останавливается у двери и достает телефон. Слышно, как он говорит с Шаховым, а через мгновение и сам Григорий Игоревич появляется перед нами. Сегодня на нем нет костюма, лишь рубашка с закатанными рукавами и темные брюки. Взгляд такой же холодный и спокойный. Интересно, этому где-нибудь обучают? – Добрый вечер, Агния, – говорит Шахов и сосредотачивает внимание на Дмитрии. Отдает водителю распоряжение быть на телефоне и отпускает. Я мешкаю ровно секунду, а потом переступаю порог квартиры. Интерьер в мрачных тонах, кругом кристальная чистота. Скорее всего, владелец здесь редко бывает, потому что невозможно содержать все в таком безукоризненном порядке. – Идем на кухню, – доносится мягкий баритон. Шахов закрывает дверь и проходит мимо вглубь дома. На меня веет запахом его парфюма. В памяти всплывает момент нашей встречи в ресторане. Теперь понятно, это было что-то вроде смотрин. Я понравилась Григорию Игоревичу. Плохи мои дела. Поставив сумку на комод и скинув туфли, иду на громкий звук. Застыв в дверях, наблюдаю, как Шахов отбивает ребром ножа мясо. Умеет готовить? Интересно… – Овощи в холодильнике, – кивает он куда-то в сторону. Я прохожу внутрь и осматриваюсь. Кухня просторная и современная, в оттенках стального цвета. Все поверхности тоже блестят от чистоты. Ступая босыми ногами по плитке, подхожу к холодильнику, открываю его и на несколько мгновений зависаю, потому что там много мясных стейков. Только внизу чуть-чуть овощей и… больше ничего. Не особо разнообразно, но решаю не произносить эту реплику вслух. Мою овощи и, взяв нож и доску, которые Шахов достал сам, нарезаю салат. – Пустить в свой дом малознакомого человека и дать ему в руки холодное оружие – не слишком разумное решение. Мы с Шаховым встречаемся глазами. От его взгляда по коже ползут мурашки. В нем сейчас лишь тень спокойствия. – И какими будут твои действия? Выложив стейки на прогретую сковороду, Григорий Игоревич упирается бедром в столешницу. – Никаких. Пока меня никто не трогает против воли. Полагаю, это все вы делаете, чтобы я начала вам доверять? Наверное, в курсе моей ситуации. И не только финансовой, – уточняю я. Шахов кивает, подтверждая догадку, что на меня у него уже есть полное досье. Проводит языком по зубам и громко цокает, не сводя с меня взгляда. – Давай перейдем на «ты», Агния. Хватит мне выкать. Домой я тебя привел, потому что люблю здесь бывать и готовить тоже люблю. Ты хоть и незнакомый человек, но не похожа на рецидивистку, которая вонзит нож мне в сердце. Аккуратнее, – просит он, увидев, как соскочивший нож едва не вонзился мне в палец. – Ты себя быстрее покалечишь, чем меня, если решишься на нечто подобное. Григорий Игоревич словно смотрит мне прямо в душу, и в его голосе обманчивое благодушие. Если хоть когда-нибудь я попробую сделать нечто подобное… Нет, даже развивать эту мысль не буду. – Я пришла, чтобы сказать… – Давай поужинаем, и потом скажешь. Я когда голоден, часто бываю несдержан и груб. Не хочу начинать наш сегодняшний вечер с чего-то плохого. «Господи, да он прозрачно намекает, как себя с ним вести», – осеняет меня. Это плохо и хорошо одновременно. Плохо, потому что я не уверена, что Шахов всех любовниц водит сюда. Но почему привел меня? Вопрос не дает покоя, и я решаю задать его первым, когда появится такая возможность. Мы садимся за стол, Шахов ставит передо мной тарелку. Мой стейк он прожарил хорошо, в отличие от своего. Запомнил, что я не ем мясо с кровью? Похвально. Я шла к этому мужчине с определенной целью – сказать, что не буду игрушкой для его утех. Ждала, что ко мне с порога начнут приставать, распускать руки, но ничего такого пока нет. Все вполне безобидно, и почему-то крепнет чувство, что так оно и будет, если я сама не пожелаю обратного. Вроде бы мало говорим, но от Шахова исходят столь мощные вибрации, что и слов не нужно – многое видно по его умным глазам и жестам. – Можно вопрос? Не совсем корректный… Шахов заинтересованно кивает. – Вы… – Ты, – тут же поправляет он. – Можешь звать меня Григорием. – Ты, – выдыхаю я и спустя короткую паузу продолжаю: – Ты часто приводишь сюда девушек на ужин? – Изредка здесь бывает мать, но у нас с ней не очень хорошие отношения. Что и требовалось доказать. Чуйка меня не подвела… Шахов наливает нам вина и поворачивается к окну. – Закат, – замечает он, принимая расслабленную позу. – Из окна открывается потрясающий вид. Хочешь посмотреть?