– Доченька, ну как ты? На квартиру поедем, помянем Алевтину? – Положив свою узкую ладошку мне на плечо тоненьким голоском спросила меня старушка. Я мрачно созерцала столь нежную цветочную композицию, абсолютно неуместную в этот темный день. Я им конечно обещала небольшие поминки в бабушкиной квартире, но подруга может пока справится и без меня, а я постараюсь присоединиться позже. Придётся немного слукавить. – Ульяна Марковна, Вы с Марией поезжайте, а мне пока нужно уладить некоторые финансовые вопросы…Сами понимаете, – я с надеждой воззрилась на соседку бывшей учительницы. Старушка и не заподозрила ничего. А может просто виду не подала: – Конечно, деточка. Машенька, пойдёмте, – и уцепившись сухенькой рукой в Машино предплечье повела мою подругу прочь с погоста. Одноклассница повернула голову ко мне, бросая жалобный взгляд. Я лишь пожала плечами. А кому сейчас легко? Взглянув на последнее пристанище бабушки, я негромко произнесла, обращаясь непосредственно к Алевтине Анатольевне: – Я буду скучать. Я уже скучаю, – слёзы причиняли боль. Я двинулась в противоположную выходу сторону. Нужно помыть руки и прийти в чувство, иначе до дома я просто не доеду. Раздалась тоскливая трель телефона. Мне уже всё кажется тоскливым. Не без труда я извлекла из сумочки мобильный, на дисплее белыми буквами горело ненавистное имя – «Джо». Я убрала сотовый обратно. Не о чем нам с ним пока разговаривать. Вымыв руки прямо под краном установленном на улице, я стряхнула капли. Высохнут. Деревянная лавочка находилась неподалёку. Я присела на неё, облокотившись о спинку и запрокинула голову. Белоснежные пушистые облака плыли по невозможно голубому яркому небу. Словно огромные куски сахарной ваты. И вновь мысли сводятся к бабушке, как она в зоопарке покупала мне это лакомство, а потом мыла мои липкие ладони, да и лицо тоже. Я печально улыбнулась. Зато есть, что вспомнить и великое благо, только хорошее. Нужно ехать домой, нельзя бросать Марию, нельзя. Глава V Семь мечей Моя бабушка в детстве читала мне одну сказку, которую к слову я сама часто просила её рассказать. Ну как сказку. Скорее легенду. Вкупе со звучанием хорошо поставленного голоса учительницы, её неспешное повествование погружало меня в другой, вымышленный мир, на некоторое время, позволявший мне забыть о тяжёлых школьных буднях, и иногда даже казалось, что я видела всё своими глазами. К сожалению, дар рассказчика Алевтины Анатольевны мне не достался, но я постараюсь вспомнить эту историю, под которую я засыпала множество раз. В некотором царстве, в некотором государстве жила-была принцесса. Конечно у принцессы была матушка королева, да и король – отец. Жили они в замке на чёрной скале и горя не ведали. Не было на свете зеленее лугов чем в их королевстве, не могли другие страны и княжества похвастаться большим урожаем, красотой гор и холмов, чистотой небесно-голубых озёр, чем их земли. Король правил мудро, пользовался уважением среди народа. Жена его была добра, уделяла много времени на приём жителей и слушание их прошений, и часто горожане замечали её укрытую в одежду простого люда фигуру среди городской толпы. Ох и любили правителей. Но не дарил им Бог дитя. Долго молились король с королевой. И вот однажды родилась у них дочь, в ночь, когда луна была особенно яркой и большой. Хотя уж надежду всякую они утратили на появление ребёнка в их замке. Не было предела их радости. Закатили они такой пир, что за тридевять земель молва о нём шла. И слова о том, как любили они новорожденную, что нарекли Луной, в честь небесного тела, благословившего рождение принцессы, были излишни. Шли годы. Лето сменяло зиму, и так минуло восемнадцать лет. Возраст отца стал довольно почтенным, и он начал искать дочери жениха – будущего короля, что займёт трон после его смерти. Не смотря на невероятною красоту принцессы, её чудесные, подобно серебряному свету, волосы, да голубые, почти прозрачные очи – в очередь кандидаты на руку и сердце королевской дочери не становились. Виной тому был не скверный характер Луны, не дурной нрав. А проклятье, которым наградили её за деяния, что забрали жизни невинных людей. Когда Луне исполнилось шестнадцать, любила она трапезничать по утрам лишь выпечкой, да с пылу с жару. Но урожай пшеницы в тот год был скуп. Король и королева, кои являлись справедливыми правителями отказались от обычного рациона, и распределили зёрна среди народа, даже знати меньше досталось. Ох и недовольна осталась принцесса, что не день – то крики, подобные умирающему от страшной хвори страдальцу. В один из таких дней схватила Луна свой расшитый серебром плащ и умчалась на коне, цвета воронового крыла прочь. Долог её был путь, но дорога усмирила немного гнев и прояснила голову. Голод, давший о себе знать, спустя пару часов путешествия навёл принцессу на мысль о возвращении в замок. Внезапное дуновение ветра, что донесло до её носа восхитительный запах только что испечённого хлеба, словно позвал за собой. Вскоре она остановилась возле небольшого домика, где у открытого окна лежал завёрнутый в белую ткань источник аромата. Принцесса спешилась. Что делать дальше, Луна не знала. Украсть? Не подобает принценцессе такое поведение. Её раздумья прервал юношеский звонкий голос: – Ваша светлость, какими судьбами? – В голосе мальчишки слышалась ирония. Луна, с надменным видом повернулась к нему: – Я хочу тот хлеб, что лежит у тебя на окне. Принеси мне его. – Приказала принцесса. Худощавый мальчик, по виду ровесник Луны, стоял оперевшись на вилы, и он весьма смело глядел королевской дочери в глаза. – А волшебное слово? – Светлые брови принцессы свелись к переносице. К такому обращению она не привыкла. – Я сказала, принеси мне этот хлеб, немедленно. Или я прикажу повесить тебя. – Голос её звучал столь холодно, что от её тона могла наступить зима. Мальчишка лишь рассмеялся. – А разве не Ваши ли родители, распределяли запасы пшеницы? – Юноша ни сколько её не боялся. – Я принцесса, ты должен меня слушаться! – Луна от нетерпения топнула ножкой. – На этой земле, все равны, принцесса. Вот поцелуешь, тогда и поделюсь с тобой хлебом. – Подхватив вилы, мальчик направился в сторону покосившегося сарая. Луна прикусила губу. Запах выпечки так и манил. – Стой! Хорошо, я подарю тебе поцелуй. Но сначала – дай мне хлеб. – Мальчик повесил вилы на стену. – И имени моего даже узнать не хочешь? – Юноша подошёл ближе к Луне. – На кой мне твоё имя сдалось? Неси хлеб, или поцелуя не будет. – Мальчик огорчённо кивнул, и забрал с окна уже остывший хлеб. Вернувшись к принцессе, что уже протянула руку к заветному кругляшку, спрятал свёрток за спину. – Не так быстро. Как только коснёшься моих губ своими, так и получишь свой хлеб. – Луна даже скрипнула зубами от негодования. Сделав шаг к юноше, она приблизила к нему своё лицо, и прямо в приоткрытый рот со злостью прошипела: – Никогда не поцелую простолюдина. Это всё равно что породистому скакуну жить в хлеву со свиньями. – И одной рукой с силой толкнув мальчика, а другой выхватив мягкий хлеб, принцесса побежала к заждавшемуся её коню. Глухой вскрик заставил Луну замереть на месте. Она медленно повернула голову, на её прекрасном лице застыла гримаса ужаса от увиденного. Крестьянин, чьё имя принцесса не удосужилась узнать, истекал кровью. Его грудь пронзили острия вил. Изо рта, издававшего хриплые звуки медленно тёк багровый ручеёк, стекая каплями на светлую рубашку. – Сам виноват. – Тихо прошептала принцесса и выронив хлеб, быстро взобралась на коня. Луна уже направлялась в сторону замка, подгоняя Воронка изо всех сил. Женский пронзительный вопль, раздавшийся позади, вспугнул стаю птиц. Но никакая неведомая сила не заставила бы принцессу обернуться в этот момент. Это была первая забранная ею жизнь. Вторую и третью Луна отобрала на балу, устроенному в честь дня рождения королевы. Мать Луны надо признать, тоже обладала чудесным ликом, стройным станом, на королеву казалось и прожитые годы не повлияли. Присуждали злые языки романы правительнице с различными послами да князьями, но верна она оставалась своему супругу. Чествовали тем вечером мать не хуже короля. Одними из тех, кто хотел поздравить королеву, были король южных земель со своим сыном. Юный принц был необычайно хорош собой, статен и по слухам являлся храбрым воином. Луна несомненно попала под влияние его чар. Но заметив интерес со стороны принца к своей матери она не смогла с этим смириться. Ночью, когда гости разошлись по спальням, принцесса обнаружила принца беседовавшим с королевой на балконе. Дождавшись, когда мать удалится, Луна вышла из своего укрытия. Неспешно приблизившись к принцу, она коснулась пальцами руки юноши и негромко произнесла: – Матушка наверняка утомила Вас своими разговорами, она порой бывает так невыносима. – Принц удивлённо на неё взглянул и убрав свою руку покачал темноволосой головой: – Королева наидостойнейшая женщина, она не может утомить. – Он хотел было уже уйти, как Луна по всей видимости одолеваемая неведомыми ей доселе чувствами и выпитым за праздничны ужином вином прижалась к широкой груди принца. – Принцесса, будьте благоразумны! – И он мягко постарался разомкнуть объятия. – Ты смеешь отказывать мне? – Побойтесь Бога! Что скажут Ваши родители? – В ответ на эту фразу ноздри Луны гневно раздулись, глаза потемнели. – Никто не смеет мне отказывать. – Её длинные руки вновь обвили шею принца, тот в отчаянии отступил назад. – Умоляю, принцесса Луна, опомнитесь! – Уворачиваясь от настойчивых рук и губ принцессы, юноша упёрся спиной в ограду балкона и не выдержав напора королевской дочери оказался летящим вниз, прямо в бурлящую реку, что бежала вокруг скалы, на которой и был построен замок. – Что же ты наделала, милая? – Голос матери громом поразил стоящую в оцепенении Луну. – Ну, зато он тебе не достанется. – Принцесса распрямила спину и гордо прошествовала мимо королевы. – Сердце у тебя твёрже камня и холоднее льда. Я должна сообщить отцу принца об этой ужасной трагедии. – По щекам матери стекали слёзы, она вышла в коридор и направилась в свои покои. Луна не могла этого допустить. Принц – не крестьянин. Ей это так просто с рук не сойдёт. Догнав королеву, принцесса дёрнула ту за рукав бархатного платья. – Не смей никому говорить. Никто не видел меня кроме тебя. Он сам упал. – Королева взглянула сквозь слёзы на дочь и словно не узнавая собственное дитя проговорила: – Я не хотела верить слухам об убийстве того несчастного мальчика из деревни. Отгоняла их от себя до последнего. Но теперь мне ясно. Мы с отцом позаботимся о тебе. – Мать Луны хотела уйти, но хватка принцессы была крепкой. – Луна пусти, ты делаешь себе только хуже. – В руках дочери остался кусок синего бархата, а королева, не удержавшись на ногах упала наземь. Да так, что больше не встала. Возможно у принцессы и правда сердце превратилось в камень, ведь при виде мёртвой матери она не почувствовала ничего, кроме облегчения. Ей оставалось только лишь удалиться в свою комнату. Горевал король целый год, а с ним и всё его королевство. За это время не устроили ни одного праздника, ни одного пира или официального приёма. Вся жизнь замерла. Лишь времена года сменяли друг друга как часовые, а Луна скучала. На пороге своего семнадцатилетия она уговорами и мольбами заставила отца отпраздновать свой день рождения. Съехалось народу со всего света, уж казалось в замке места не хватит. Среди гостей оказалась старшая дочь короля южных земель, который так и не оправился после смерти сына. Как она была похожа на почившую королеву. И ожило сердце короля вновь. День рождение принцессы отмечали вместе со свадьбой. Спустя девять месяцев родился у новой королевы сын. А Луна боялась. Боялась, что теперь её отправят в чужую страну, в другое государство с нелюбимым, а её родные земли достанутся брату, пусть и через много лет. Наступила зима. Такая лютая, что лишний раз нос на улицу не высунешь. Маленький принц заболел. Громко плакал. От этого плача у Луны раскалывалась голова. Молодая королева, не подпускавшая к своему сыну никого, кроме лекаря, попросила Луну: – Посиди с ним, хоть немного, молю тебя. – Круги под глазами от бессонных ночей, делали королеву не такой красивой и это принцессу вполне устраивало. – Извини, совсем некогда. Столько дел. – Луна хотела было уже пойти дальше, как рука королевы отчаянно вцепилась в запястье принцессы. – Неужели у тебя совсем нет сердца? Я не спала два дня и две ночи. Я боюсь случайно навредить дитя, а слугам не доверяю. Прошу. – Воспоминание о матери, в ночь, когда Луна видела её в последний раз, острым уколом вины пронзило сердце. – Хорошо. Немного. – Королева облегчённо выдохнула. – Спасибо. В небольшой колыбельке лежал бледный орущий младенец. Луна попыталась взять братика на руки, но содрогнулась от омерзения. Липкое маленькое тельце брата внушало ей лишь отвращение. Она положила его обратно в колыбель. Принцесса опустилась в кресло рядом с кроваткой. Через какое-то время младенец перестал плакать, наступила блаженная тишина, прерываемая лишь потрескиванием дров в камине. Закралась в голову Луне мысль, что надо бы проверить брата, но уж очень уютно ей было в кресле и она задремала. Разбудила её звонкая пощёчина. Подскочив на месте от неожиданного удара, в мгновение ока проснувшаяся принцесса приложила свою ладонь к горящей щеке. Перед её взором предстало заплаканное лицо королевы: – Мой мальчик умер, перестал дышать. Почему ты не позвала меня? Как ты могла мирно спать? – Луна лишь хлопала глазами и едва слышно пролепетала: – Я…Я думала он заснул, я просто… – Уйди с глаз моих долой. Убирайся! – Зашлась королева в безудержных рыданиях, баюкая смолкшего навсегда маленького принца. Принцесса выбежала из королевской опочивальни. В ту ночь, не было ей покоя. Её серебряные волосы разметались по шёлковой подушке, бледный подобно алебастру лоб намок. Что-то заставило Луну покинуть свою постель. Может это был свет непривычно огромной луны, может завывания ветра за окном. Она, миновав охрану замка спустилась в одном, предназначенном для сна одеянии, в подземелья. Не чувствуя ни холода, ни стужи, девушка брела по подземным коридорам, до тех пор, пока наткнулась на незапертую дверь, в самом дальнем конце. За дверью оказался довольно большой зал, и с приходом принцессы мгновенно вспыхнули все факелы в комнате. В центре находился небольшой водоём, а рядом с ним стоял старый, местами покрытый ржавыми пятнами сундук. Медленно, шаг за шагом, Луна приблизилась к сундуку. Со скрипом крышку удалось поднять. Внутри лежало семь серебряных мечей, начищенных до такого блеска, что принцесса могла видеть на лезвиях своё отражение. За спиной раздался плеск. В испуге, Луна развернулась к пруду. Из воды не торопливо выбирались люди, и к своему великому ужасу весьма ей знакомые. – Твоя гордыня, чревоугодие и гнев погубили меня. – Гулко раздался голос умершего крестьянского мальчика, с которого стекала вода на каменный пол. – Твоя похоть лишила меня жизни, отец не смог смириться с утратой. – Грустно качал головой, погибший принц. – Твоя зависть отняла и мои непрожитые годы, Луна. – Плакала мёртвая мать. – А твоя алчность и лень сгубили брата. – Королева покачивала, казалась спящего братика принцессы. – Бродить тебе по земле с вонзёнными в сердце семью мечами, до тех пор, пока не искупишь ты свои грехи. Да будут эти мечи тебе напоминаем о страшных деяниях рук твоих. – Хором произнесли голоса покойников. В тот же миг поднялись орудия из сундука в воздух да пронзили острые лезвия сердце Луны. В немом крике проснулась принцесса в своей постели и лишь разорванная рубашка прямо над сердцем, сеяла в её душе сомнения, что это был не сон. Мучали Луну и днём и ночью боли в груди, словно и правда из неё торчали семь огромных мечей. Отец созвал знахарей, лекарей, целителей со всех дружественных земель, но никто не мог излечить принцессу от загадочной хвори. Тогда передали дело церкви. Много было священников в их большой стране, решили, что это происки Дьявола. Но и тут священнослужители разводили руками. Только одному старцу, принцесса решила поведать о странном сне. Пожилой священник лишь спросил: – Правдивы ли те обвинения? – Принцесса в ответ лишь разрыдалась впервые в своей недолгой жизни не из-за капризов, а от грусти и печали. – Покайся перед отцом своим. – Луна только протяжно всхлипнула и кивнув, направилась к королю. Долгий вышел у них разговор. Отец плакал, дочь вымаливала у короля прощение. – Не держу на тебя зла, милая Луна. Я знал обо всём и давно тебя простил. – Но почему-то сердце принцессы разболелось пуще прежнего. Шли годы, а на душе становилось лишь тяжелей. В жёны Луну с потухшим взглядом и неугасаемыми болями никто не брал. Подошла она вновь к королю. – Правда ли ты меня простил, отец? Или я еще не заслужила прощения? – Отец печально посмотрел на принцессу. – В тот же миг. А простила ли ты себя? – Об этом Луна не задумывалась. Как можно винить самого себя? И горькой была для неё правдой. Кто же, кроме неё был виноват в смерти тех людей? Да ещё и среди которых была её мать и только начавший жить братик. Вместе с проступившими на глазах слезами, немного уменьшилась боль. Словно из него вынули один меч. И поняла Луна, что не сможет она жить со столь измученным сердцем. Король не узнавал свою дочь. Она стала принимать участие в делах королевства, её можно было заметить в городе. К хлебу она не притрагивалась более. Вся пшеница, что была выделена на её долю – роздана беднякам. Понемногу, мечи исчезали из её груди. Иногда и улыбку замечали на лице Луны. Вот только она считала свои добрые дела недостаточным искуплением. Тогда оседлала она своего чёрного Воронка и умчалась куда глаза глядят. Брела она по городам и деревням, пока судьба не привела её в лес. Такой чёрный и густой, что Луна думала не покинет его никогда. Но золотой проблеск среди деревьев, вывел её на опушку. В высокой густой траве росло одно единственное дерево, чьи изящные ветви пылали золотом. От такой красоты у принцессы захватило дух. Протянула она руку к ближней ветке, и с хрустом та отломилась, оставшись светиться у принцессы в руке. И предстала перед ней дева, взявшаяся словно из ниоткуда. – Теперь ты сможешь возвращаться на землю из царства мёртвых. – Дерево погасло, да превратилось в пепел. Лишь сорванная ветвь продолжала гореть огнём. – Но зачем? – Удивлённо спросила принцесса, жаль спрашивать уже было некого. Вернулась спустя несколько дней Луна в замок. И вовремя успела она. Отец был совсем плох. Королева не отходила от постели мужа. Король лишь желал попрощаться с дочерью. Жена правителя оставила их одних. Луна быстро вложила в ставшие холодными руки отца горевшую золотом ветвь, которую она прятала в складках плаща. – Отец, ты сможешь вернуться, возьми её. – Настойчиво шептала на ухо отцу принцесса. Но король её уже не слышал. Вскоре вернулась королева, но Луна успела укрыть ветвь от её глаз и оставила оплакивать отца. В сердце ещё чувствовались уколы меча. Как Луне думалось – одного единственного. Она вышла на тот самый балкон, откуда когда-то обрушился камнем на землю принц южных земель. Посмотрела она с тоской на реку и сжав золотую ветвь в руке, встала на каменное ограждение балкона. Кинув прощальный взгляд на замок, Луна прыгнула вниз. Полёт ей казался бесконечным. Упав в реку, тело принцессы, не смотря на бурное течение, быстро опускалось на дно. Лишь свет ветви, не погасший в воде придавал ей уверенности, что она сможет вернуться. Вскоре её поглотила тьма. Ни воды, ни света, кроме того, что излучала ветвь – не было. Она брела в темноте, прислушиваясь к голосам, что звали её. Но не были они ей знакомы. Она хотела найти отца. Какое-то время спустя, свет начал разбивать сгустившуюся вокруг Луны тьму. Она увидела ту самую комнату с прудом и сундуком. А из сердца принцессы торчал меч. Она легко его вынула и вытерев своим плащом вернула обратно к остальным шести. Никто не явился за ней. Дверь была заперта. Набрав в лёгкие побольше воздуха, принцесса шагнула в воду. И оказалась вновь у ограды балкона. Ветви в руках не было. Впервые за долгое время, Луна смогла вздохнуть полной грудью, без боли в сердце. Мечи были сложены. Как и подобает принцессе, она помогала вдовствующей королеве с правлением. А та вскоре вновь вышла замуж. И Луна решила попытать счастья в южных землях, которым по ужасающей случайности, принесла столько горя. Правитель юга передал свою власть единственному оставшемуся сыну, что на год был младше принцессы. Вскоре новый молодой правитель и Луна скрепили свой союз священными узами брака. Так и закончилась история о принцессе с ледяным сердцем, которое смогло оттаять. Помню, когда первый раз бабушка рассказала мне эту сказку, у нас с ней вышел занятный диалог: – Так, я не поняла, – нахмурив брови серьёзно обратилась я к бабушке, – к ней что, Персефона2 на опушке приходила? Ветвь её? – Бабушка только отмахнулась. – Ну откуда мне знать то, Алисочка. Мама мне в своё время рассказывала, уж кто ей поведал, я не могу представить. – А почему последний меч исчез, когда она попыталась убить себя? – Я с недоверием глядела в удивлённые бабушкины глаза. – Но почему же убить сразу? Она же знала, что вернётся. Судьба иногда так делает, хочешь добиться одного, а взамен получаешь совсем не то, чего ожидаешь. Но это оказывается важнее. Да и в целом история не о том. Нужно уметь прощать, и прежде всего самого себя. – И поцеловав меня в лоб, Алевтина Анатольевна пожелала мне спокойной ночи.