— Не хочешь, не говори. Ладно. Но не забудь сказать, зачем меня сюда позвал. Мне ведь интересно. И правда, очень интересно… Едва ли не со времён падения Разрушителя никто не пытался вызвать меня для приватной беседы. Последние годы мы все — каждый сам по себе. Дит развернулся. — Есть дело. Поэтому позвал. Тебе понравится. — Война? Много крови? Я угадала? — Да. Война. Много крови. — И, конечно же — раз ты заинтересован в этом, там будет много душ, которые ты заберёшь в свою Преисподнюю с концами? — Разумеется. — Мне это не нравится. Те, кого ты забираешь — больше никогда не воюют. Мне больше по душе, когда они остаются здесь. Возвращаются раз за разом. И бой продолжается вечно! — После Катастрофы мир испортился. — Я в курсе. — Простые смертные перестали рождаться. Перестали умирать. Перестали взрослеть и стариться. То, что происходит — лишь маленькая капля по сравнению с тем потоком, что был раньше. — Есть же тени… — Да. Но их мало. И они слишком дорожат своими бесценными жизнями… Редко бьются реально насмерть. Это не дело. — О, да. Хреново, когда пусто в Преисподней. Не так ли? — Мне это совсем не нравится. Я хочу, чтобы было, как раньше. — А я — не хочу. Меня всё устраивает! — Точно — всё? Скажи, когда была последняя большая война? — Да вот на днях буквально… — Не смеши. По сравнению с баталиями прошлого — это одно издевательство. Жалкое подобие. Фарс. — Ну… — Я хочу большую войну, Эн. Настоящую. Такую, чтобы как раньше — планета на планету, звезда на звезду, флот на флот. Чтобы миллионы разумных грызли друг другу глотки, чтобы души убиенных шли сплошным потоком. — Хм… — Не говори, что тебе не нравится. Ещё как нравится! Ты этого хочешь, я вижу, как загорелись твои глаза. Я вижу, как твои губы готовы припасть к реке крови. Это то, ради чего ты живёшь. Твоя страсть. Зачем тебе сдерживать себя, Эн? Поддайся страсти! — Да… Красавчик. Ты и правда знаешь, как возбудить девушку. — Это выгодно нам обоим. Это хороший вариант. Это правильно. — Подозреваю, больше всего это выгодно именно тебе… — Разумеется. Но и тебе тоже. Надо встряхнуть этот мир. Он слишком… Закостенел. Застоялся. В древности больным пускали кровь, чтобы вылечить. Сейчас надо сделать так же, но для всего мира. Нельзя допустить, чтобы он избежал войны. Надо привести его к этому за руку и помочь всё сделать самым правильным образом. — Ты прав, старый кусок тухлятины! — говорящего перебил ещё один, другой, посторонний голос. Оба — и девушка, и скелет — резко обернулись к старику, застывшему напротив них. — Что вы смотрите на меня так удивлённо? — старик облокотился на посох, который сжимал в руках, и усмехнулся. — Думаете, так сложно было вас выследить? Я, конечно, потерял много силы… Алтари разрушены, паства разбежалась, а жрец и вовсе остался только один… Но я всё ещё что-то могу. И, святое разрушение, полностью поддерживаю предыдущего оратора. В этом мире стало слишком много порядка! Надо внести в него чуточку хаоса. Это и в моих интересах тоже. Не меньше, чем в ваших. — Никто не заключит с тобой союза, Разрушитель. Ты сумасшедший. Неуправляемый. Никто давно тебе не поклоняется, потому что твои действия невозможно предсказать. Ты издеваешься даже над своими верными последователями! Старик рассмеялся, и смех его звучал действительно безумно. — Знаю. Но мне плевать! Вы всё равно никуда не денетесь от меня. Потому что я могу вам всё сломать, очень просто. И… Ты, — Бог Хаоса ткнул пальцем в грудь девушки. — Руки прочь от того, что принадлежало мне. Амазонка в ответ рассмеялась. — То, что упало на землю — уже ничьё! Попробуй запрети, старый сумасшедший… — Разрушу. Сломаю. — И всё опять вернётся в состояния равновесия… Нет, ты не сделаешь это. Слишком высоки ставки. — Сделаю, легко. Я — сам Хаос. У меня своя логика. Амазонка ненадолго задумалась, потом сказала: — Ладно. Уговорил. Даю тебе отсрочку… Попробуй её вернуть. Но готова спорить, у тебя не получится. Глава 3 Пауза немного затянулась. Я баюкал на руках племянника. Огнедар даже начал улыбаться и смотрел на меня спокойно и без подозрения, как на своего. Возможность транслировать эмоции напрямую — отличное подспорье в общении с маленькими детьми. Сестра стояла напротив, не зная, что говорить и что делать. Девушка старалась этого не показывать, но она была на грани. Последние события, что бы там у неё ни произошло, дались ей нелегко. Все остальные обступили нас и тем более не представляли, куда себя девать. Кроме троих тамплиеров — нашей неразлучной парочки и телохранителя Снежаны, которые как-то незаметно разошлись в стороны и заняли удобные позиции. Не потому, что нам что-то угрожало, скорее просто по привычке. Повернувшись к Луцию, я показал ему на племянника. — Для тебя приоритеты меняются. С этого момента защита Огнедара… И его матери — первоочередная задача. Сам я, если что, как-нибудь отобьюсь. — Но… — Не обсуждается. Сестра! — Темнозар? — Тебе надо собрать какие-то вещи перед тем, как покинешь это место навсегда? Мы улетаем. — А ты не хочешь меня спросить — хочу я этого, или нет?.. — Ты имеешь в виду — не хочу ли я спросить тебя, как высоко ты ценишь безопасность своего сына? По-моему, ответ очевиден. — А с чего ты взял, что с тобой ему будет безопаснее? Ты хочешь вернуть нас на Ирий, да? Не там ли недавно наше поместье осаждали, а семью перебили? Окончательной смертью? — Где угодно безопаснее, чем тут. На планете, где чужие боевики заходят в твою квартиру, как домой. И забирают… Самое дорогое. — Но моя учёба… — Десять докладных только за последний семестр. Пятнадцать долгов. Два академических отпуска. Не сосчитать, сколько прогулов и замечаний. Тебя не отчислили только потому, что казна рода регулярно перечисляла круглую сумму администрации и определённым людям. Так что не говори, что ты здесь ради учёбы. Нет. Бежала от опеки родителей? Хотела свободы? — Темнозар. Ты уверен, что… — сестра слегка покраснела и покосилась на Снежану с её свитой, явно имея в виду, что не стоит обсуждать некоторые вещи при посторонних. Но я и не подумал замолкнуть. — А чего секретничать? Всё, что хотел, я сказал. Хочешь учиться — без вопросов выпишем лучших учителей, учебники. Всё, что захочешь организуем. Только, пожалуйста, занимайся этим в безопасности. — Которую ты, как будто, можешь обеспечить… — Которую я обеспечу. И я не закончил. Так понимаю, ты не говорила семье о том, что родила, потому что боялась родительского гнева… Что сошлась с кем-то со стороны, а не с тем, с кем надо, и так далее. Так вот — можешь больше не бояться. Твоя семья теперь — только мы, да наш дядя, который ещё неизвестно где потерялся. И я слова не скажу против, а если кто-то посмеет — будет иметь дело лично со мной. Что сделано, то сделано. Твоё дело, твоя жизнь. В любом случае — всё в прошлом. Теперь нам всем надо сделать так, чтобы твой сын чувствовал за своей спиной мощь и поддержку сильного рода, членов которого нельзя похищать и убивать просто так. Остальное — неважно. Сестра пару мгновений внимательно смотрела на меня, будто впервые увидела. — Ты не похож на того нерадивого брата, про которого мне… Рассказывали. — Не ты одна удивляешься. Привыкай. Другого не будет. И я всё-таки не понял — тебе нужны какие-то вещи, или нет? Помотала головой. — Нет. Но сказала это она без уверенности. И после недолгого колебания всё же шагнула в сторону двери. Не дошла — полуобернулась ко мне. — А… Кто-то выжил? Я кивнул в сторону людей Перовского, которые занимались расследованием. Главный из пары попробовал изобразить на лице какое-то подобие сочувствия, но сделал это так наигранно, что захотелось подойти и дать ему в морду.