— Чтобы Дроздов не видел. — Ты боишься этого Дроздова? — Дроздов-то он Дроздов, — непонятно ответила ей тогда мама, — а стучит он почище иного дятла. Но сейчас Эдите было не до запретов. Ей нужен был совет. Ей нужна была мама. И она к ней и поехала. Плевать Эдита хотела на всю секретность, если она шла вразрез с ее интересами. Глава 3 Мамина лаборатория находилась за городом. На таксиста у Эдиты ушла большая часть ее и без того скудных наличных. Но что поделать, истина проста, любишь кататься с комфортом, люби и платить. Девушке оставалось лишь утешать себя тем, что на перекладных — сначала на маршрутке до метро, потом на метро, затем еще на маршрутке уже от метро, она к маме и до завтрашнего утра бы не добралась. А своей машины у нее не было. Водительские права у нее, конечно, имелись, но водить машину сама Эдита не любила. Неуютно ей было как-то за рулем, куда проще на пассажирском сиденье или даже на удобном мягком сиденье позади водителя. Игорь водил машину очень осторожно, никогда не превышал допустимого лимита скорости. Иногда Эдите прямо тошно рядом с ним становилось. Но он довозил ее всегда точно в срок, в полном согласии со своим спутниковым навигатором. При воспоминании о бывшем женихе настроение у девушки совсем испортилось. Может быть, мама знает, какая муха Игоря укусила? Водитель высадил Эдиту у новеньких корпусов, видневшихся за высоким решетчатым забором, развернулся и уехал. А девушка осталась одна и попыталась прошмыгнуть через проходную. Ее тут знали и частенько пускали без разговоров. Но только не в этот раз. — Стой! Куда! Вахтер был знакомый, Витя, кажется, так его звали. Он прекрасно помнил Эдиту в лицо, но сейчас смотрел на нее как на чужачку. — Куда идете? — спросил он у нее строго официальным тоном. — Так я… я к маме. — Имя! Фамилия! — Мои? — Ваши! Недоумевая, Эдита назвалась. Он что, с ума сошел? Или у него временная амнезия? — Паспорт имеется? Девушка машинально полезла за паспортом, заметив, что вахтер смещается куда-то в сторону и ее к себе манит. Она сделала несколько шагов к нему и уже хотела продолжить объяснения, как вдруг вахтер каким-то другим смягчившимся голосом сказал: — Не надо, не доставайте, все равно не пропущу я вас. — Почему? — удивилась Эдита. — Всегда же пропускали! Мне к маме нужно! — Нельзя! Новое распоряжение. Не могу я вас пропустить на территорию объекта. — Хотя бы дайте мне ей позвонить! — Нет! — Сами позвоните. Скажите, что я здесь. У меня ключи… потерялись. Домой не могу попасть. Видя перепуганное лицо Эдиты, вахтер смягчился еще больше. Он подманил девушку пальцем к себе еще ближе и прошептал ей на ухо: — У нас тут такое творится из-за вашей мамы… Такое!.. Не знаю, что она там натворила, только все ее с самого утра ищут. — В смысле? — удивилась девушка. — Что ее искать? Она утром как обычно на работу поехала. — Поехать она, может быть, и поехала, да до нас не доехала. И очень хорошо, потому что ее тут уже ждали. — Кто ждал? — Из прокуратуры или кто там… Не знаю я точно. Говорят, следственные мероприятия у вашей мамы в лаборатории проводятся, бумаги весь день изымали, следователи, ОМОН с утра тоже тут был. Только тсс… Об этом болтать не велено. Я вас потому в сторонку отвел, чтобы камеры нас с вами не засняли. Этот уголок, где мы стоим, он в «слепой» зоне. Тут о чем угодно можем разговаривать. — Я ничего не понимаю. — Если бы ваша мама приехала, арестовали бы ее как пить дать! У Эдиты даже ноги подкосились, и она была вынуждена прислониться к стене. — Неприятности у вашей мамы, — сказал вахтер с сочувствием. — И вы, если неприятностей для себя не хотите, лучше идите себе подобру-поздорову отсюда и подальше. Если к ним сами не сунетесь, может, они про вас и не вспомнят. Ну, дочь и дочь, мало ли родственников у подозреваемой имеется. Не всех же вместе с обвиняемой сажать. — Да в чем подозреваемой? — воскликнула Эдита. — В чем мою маму обвиняют? Но этого вахтер не знал. И все больше торопил девушку, чтобы та уходила, не мешкая. — Увидят, могут и задержать. А оно вам надо? Сидите себе дома тихо-мирно, авось мимо вас беда пронесется. — Да как дома-то? — прошептала Эдита. — Мне в дом не попасть. — Но и тут вам оставаться тоже нельзя. Идите, у подружки перекантуйтесь или у родственников. Есть у вас родня хоть какая? Родни не было. Был, конечно, папа. Милый родной папа, который бы мигом разрулил все проблемы своей дочки. Но папа укатил на охоту. Каждую весну выпадали такие пять-десять заветных дней, которые он проводил отдельно от семьи. — Охотничий сезон — это святое, — говорил он в таких случаях. — Даже не пробуйте меня отговаривать. И так как во всем остальном он был необычайно уступчив и покладист, то никто из родных его и не отговаривал. Все понимали, что должны быть у человека свои маленькие слабости. Если человек совсем без недостатков, то это уже не человек, с таким и жить-то под одной крышей страшно. В итоге каждую весну да и осень, чего уж там греха таить, стоило открыться сезону охоты, папа складывал свои пожитки и укатывал из города. И ездил он в такую глухомань, в такие непролазные дебри, что там сотовой связи не было совсем. Трудно было поверить, но еще встречаются такие места на карте. И папа их старательно разыскивал. Только в таких труднодоступных местах и можно было рассчитывать на богатую добычу. Обратно папа возвращался не раньше чем через пять дней. А уехал он только сегодня под утро. Значит, самое меньшее четыре дня Эдите придется как-то перекантоваться. А где? К кому ей податься? Где она не будет в тягость? И тут ее неожиданно для нее самой охватило возмущение. — Да что за ерунда! — воскликнула она. — Надо ехать домой и ломать дверь! К этому времени она уже ехала в метро, которое предпочла из-за дешевизны. И возглас ее изрядно напугал соседей. Все ближайшие к девушке пассажиры опасливо на нее покосились, а особо слабонервные и вовсе отодвинулись. Но это трусливое поведение окружающих еще больше раззадорило Эдиту. Она им еще покажет! Всем покажет! Кому именно и что она покажет, девушка не определилась. Может быть, предателю Игорю? Но что она ему покажет такого, чего он еще у нее не видел? На мгновение у Эдиты мелькнула мысль позвонить Игорю, но девушка тут же затолкала ее куда подальше. Охвативший ее боевой задор подталкивал девушку действовать самостоятельно. Ну его этого Игоря! Нюня он и зануда. И трус! Она и сама справится. Разумеется, своими руками взламывать замки Эдита не собиралась. Опыта для этого у нее было маловато, да и силенок тоже. Но девушка знала, что есть компании, которые специализируются на оказании такого рода услуг. Хоть автомобиль, хоть квартиру, хоть сейф, от которого потерялся ключ, все вскроют! Только плати. Ну и еще не забудь представить документы, подтверждающие твои права на ту же машину, квартиру или сейф. Но что-то подсказывало Эдите, что требование предъявить документы на взламываемую собственность не будет таким уж критичным. Ее папа любил повторять: — Строгость законов у нас в России с лихвой компенсируется слабым их исполнением. Другими словами, выполнялось далеко не все и не всегда так, как это предписывалось. Очень часто исполнители соглашались войти в положение заказчика. За определенное вознаграждение они запросто могли встать на его сторону. Заковыка была в размере этого самого вознаграждения. За сколько взломщики согласятся закрыть глаза на то, что у Эдиты нет документов на квартиру? Как уже говорилось, девушка нынче была на мели. Впрочем, если они со взломщиками проникнут в квартиру, то у мамы в ящичке стола всегда есть немного наличности. По ее меркам это совсем небольшая сумма, а взломщикам вполне хватит, чтобы закрыть глаза на отсутствие правоустанавливающих документов. И самой Эдите этих денег вполне хватит, чтобы перекантоваться до папиного возвращения. А уж он-то сумеет все решить. Однако, когда девушка приехала к себе домой и поднялась на свой этаж, то сразу же поняла, что в квартире кто-то есть. Первая дверь была по-прежнему закрыта, но вторая внутренняя оказалась открытой. И из щели замочной скважины наружу пробивался лучик света от включенного в коридоре светильника. — Это еще что за история? Сперва Эдита решила, что это вернулись мама или папа. Или даже они оба. Вот было бы хорошо! На радостях девушка уже протянула руку к звонку, но тут ее остановила какая-то сила. Рука сама собой опустилась, и Эдита приникла к дверной щели, стремясь услышать, чем заняты находящиеся в ее квартире люди. Кое-что услышать ей удалось. Одна дверь с легкостью пропускала звуки. И то, что это были не ее родители, девушка поняла сразу. Но кто же занял их родной дом? Голосов было много. Преимущественно мужские, они звучали приглушенно, и разобрать слова у девушки не получалось. Но был среди них один женский голос, очень высокий, даже пронзительный. Эта женщина была тут главной, она отдавала все распоряжения. — Ищите в ящиках! Ищите в столах! — Мы уже все перевернули. — Он должен быть тут! — завопила в ответ женщина. — В лаборатории небось спрятала. Она там работала, где же и прятать, как не там? — Самый умный, да, Лобачев? — разозлилась женщина. — Думаешь, почему мы тут возимся? Да потому что лабораторию мы сверху донизу перевернули. Нету его там! И другой наш осведомитель говорит, что объект Марина вчера вечером из лаборатории унесла. Тут он! Ищите лучше! Эдита, словно окаменела. Что это? У них в квартире проходит обыск? Но кто эти люди? И что они ищут? Приникнув всем телом к двери, девушка старалась не упустить ни одного словечка. В этом ей повезло. Двое мужчин переместились в прихожую, их голоса теперь были слышны Эдите более отчетливо. И она смогла разобрать солидный кусок их диалога. — Наша Мегера сегодня прямо сама не своя.