— Есть руководитель по кличке Доктор — вот все, что они знают. Серов посоветовал искать Доктора среди врачей, их родственников и ученых. Он отводит удар от себя. — Хитрый и умный. У меня родители дантисты, значит, я больше подхожу на роль Доктора, чем он сам, — покивал головой Ларин и поднял указательный палец вверх, что означало: сейчас скажу главную мысль: — Но недальновидный! — В каком смысле? — Он одиночка, следовательно, беззащитен. Такие долго не работают. Или он станет частью крупной системы, или исчезнет. Я зашел в кабинет Ларина сразу после этого разговора. Помимо хозяина кабинета там, как обычно, присутствовал Мельник. Охранник стоял рядом с журнальным столиком, на котором были сложены в ряд стопки денег. На этот раз стена из купюр выглядела мощнее предыдущей, я убедился, что Ларин соблюдает договоренности. — Мы, как всегда, готовы, — указал Ларин на пачки денег после короткого приветствия. Я раскрыл сумку и шагнул к столику. Мне хотелось быстрее получить свое и уехать. — Не спеши, — остановил меня Ларин. Путь к столику демонстративно перегородил Мельник. — Эти деньги станут твоими если… Если мы договоримся. — Мы обо всем договорились, — напомнил я. — У меня был школьный друг, замечательный парень. Он был сильнее и умнее меня, и мы стали компаньонами. У него была особенность — он был очень самоуверен, и полагал, что все должны подстраиваться под него. В маленькой компании это срабатывало, ему сопутствовала удача. Но чем больше ты действуешь, тем сильнее противодействие. Он думал, что это закон физики, а не жизни. А я полагал иначе и умел приспосабливаться к меняющимся обстоятельствам. Теперь его нет, увы, а я глава компании. Ларин многозначительно посмотрел на меня. Я счел нужным уточнить. — Вы полагаете, что обстоятельства изменились? — Еще как. Между ста рублями и тысячью разница небольшая — скромный ланч в дешевом кафе. Между ста тысячами и миллионом уже существенная, а между миллионом и десятью миллионами — просто огромная. А ведь все суммы, что я назвал, различаются ровно в десять раз. — Я умею считать. — Тогда перейдем к делу. Я предлагаю простой выбор: или ты работаешь на меня, или тебя ждут неприятности. В первом случае ты продолжаешь делать то, что умеешь — печатаешь бубли. Однако масштабы возрастут. Я закуплю новое оборудование и все, что требуется для расширения бизнеса. Сбыт я возьму на себя. У меня много партнеров с десятками тысяч мигрантов. Твоя доля, конечно, уменьшится, но ты ни в чем не будешь нуждаться. — Я и так не нуждаюсь. — Не перебивай, — стальные нотки в голосе Ларина усилились, — я еще не обрисовал альтернативу. Если ты откажешься… Давай подойдем к окну. Я сделал несколько шагов к окну, Ларин раздвинул жалюзи. — Смотри, моя стройка работает и днем, и ночью. Сотни кубометров бетона мы заливаем в фундамент и, если, образно говоря, приблудная собака свалится в яму с раствором, мы не прерываем процесс. Пять секунд агонии — и никто никогда уже не найдет беднягу. — Печально. Я, пожалуй, возьму деньги, и мы расстанемся. — Ты еще не сделал выбор, Доктор. — Какой? — Работа на меня или… — Ларин вздохнул и посмотрел на стройку. — Вы нарушаете свое слово. — Изменились обстоятельства. Подумай о перспективах. Освоив рубли, мы расширим поле деятельности, выйдем на европейских рынок. Ты ведь уже экспериментировал с евро и весьма успешно. — Откуда вам известно? — Твой партнер уже сделал правильный выбор и согласился работать на меня. Теперь мне многое стало понятно в поведение Лиса. — Ну что ж, флаг вам в руки. Я хотел получить деньги на операцию дочери, эта цель достигнута, я выхожу из игры. Плюнув на деньги, я двинулся к выходу. — Останови его! Мельник скрутил меня и подтащил к Ларину, чтобы я выслушал его угрозы: — Не мешай мне, Доктор. Исчезни сам, или тебе помогут это сделать. Я промолчал. Ларин счел, что я сломлен. — Вытряхни его карманы, — приказал он Мельнику. — Это ключи от лаборатории? Прекрасно. Больше туда не суйся. И не звони напарнику. Исчезни, как я сказал. Мельник выпроводил меня из кабинета и довел до машины. В его глазах я увидел сочувствие. — Лучше вам смириться, — посоветовал он. — И вам не хворать, — бросил я, захлопывая дверцу. Первые минуты во мне бушевало бешенство. Меня унизили, раздавили, отняли мое детище, на результатах моего таланта будет наживаться нечестивый бизнесмен, а Федор Волков, хитрый Лис, оказался продажной тварью, он предал меня. Я захотел тут же позвонить Лису, встретиться с ним, потребовать объяснений и набить морду. Появилось желание уничтожить лабораторию — так не доставайся же ты никому! Но постепенно злость утихала. До сих пор я добивался успеха в жизни созиданием, а не разрушением, головой, а не кулаками. Так зачем же меняться. Мне запретили встречаться с Лисом, мне запретили приближаться к лаборатории, но думать мне никто не может запретить. Я найду выход, заверил я себя. А пока лучше сосредоточиться на положительных моментах новой ситуации. Я не буду заниматься махинациями, мне не потребуется обманывать жену. У меня есть нормальная работа в банке. Я уже заработал на обмане банкоматов, а теперь мне готовы платить за то, чтобы эти банкоматы я обезопасил. Это тоже успех. Вместо меня в лабораторию приехал Ларин. Он открыл двери моими ключами и зашел внутрь. Лис удивленно посмотрел на явление нового хозяина. — У меня хорошие новости, — заявил бизнесмен. — Ты теперь главный на производстве. Доктор вышел из дела. — В каком смысле «вышел»? — насторожился Лис. — Своими ногами, но по моей воле, — ухмыльнулся Ларин. — Но это не все хорошие новости. Я купил магазин сверху. Будем расширяться. Он поднял над столом пачку напечатанных бублей и, медленно разжимая пальцы, устроил денежный листопад. Купюры плавно осыпались на стол. Ларин оценил высоту образовавшейся горки и сказал: — Печатай больше. Мне надо много, очень много. 45 Сверкающий скоростной лифт опускался бесшумно и плавно, номера этажей отображались на панели управления, как обратный отсчет перед стартом. Подобные часы отсчитывают время до начала грандиозных праздников — фестивалей, олимпиад, — тающие цифры олицетворяют приближение чуда, и пассажир лифта испытывал именно такой душевный подъем. Артем Ларин посмотрелся в зеркало и подмигнул своему отражению. Он только что заключил самую выгодную сделку в жизни. На последнем этаже небоскреба он договорился с тремя влиятельными бизнесменами. Тысячам их рабочих будет перечисляться зарплата бублями, а он взамен будет получать 70 % настоящих денег, причем половину вперед. Сделка была заключена на словах и скреплена рукопожатиями. Самый крупный бизнесмен, известный крутым нравом, задержал в своей руке руку Ларина, заглянул в его глаза зрачками-буравчиками и предупредил: — Мы пошли тебе навстречу, но если подведешь, сам знаешь, что бывает. Оставшиеся двое многозначительно кивнули, подтверждая слова главного. — Я за свои слова отвечаю, — заверил Ларин. Клиенты не знают деталей, потому и волнуются, а он уверен в четкости схемы, обкатанной на его рабочих. Со временем он найдет еще троих желающих и удвоит прибыль. В подземном паркинге помимо водителя Ларина поджидал подъехавший Мельник. Начальник охраны никогда не отличался улыбчивостью, однако сейчас он был чересчур хмурым. — Что-то случилось? — заподозрил неладное Ларин. Вместо ответа Мельник откинул вверх крышку багажника своего автомобиля. Внутри стояли две сумки, доверху набитые бублями. — Лис напечатал новую партию, и ты захватил по дороге, — успокоился Ларин. — Эти открытки сдали сбытчики. Банкоматы их не принимают. — Почему? Нарушена технология? — Ларин рассматривал банкноты с виду такие же, как прежде. — Бегунки испытали старые открытки, отпечатанные еще Доктором. Банкоматы их тоже отвергли. — Что происходит? — Ларин вспомнил только что данные обещания. — Поехали в лабораторию. А я тем временем принимал поздравления от Радкевича. — За двое суток ни одной фальшивки. Ни одной! Ты гений Серов, гений! — радовался банкир. Я смотрел на подонка, который ради любовницы приказал искалечить мою дочь, и думал, а не свернуть ли ему шею. Но меня только что назвали гением, придется оправдывать высокое звание.